Японка скрылась под личиной японки. Она спрятала лицо под сплошной маской улыбчивой женщины, губы которой были выкрашены алым, а щеки розовели от мороза. Насколько Миклош помнил старую мифологию Страны восходящего солнца — костюм Норико символизировал какого-то воздушного демона.
Рэйлен осталась с волками, не слишком довольная этим обстоятельством, но не посмевшая перечить, понимая, что с ее опытом в логове скорпионов делать нечего.
Раскрыв зонт, Норико взяла нахттотера под руку, и они неспешно направились по тропинке. Господин Бальза на ходу обезвреживал ловушки-сигнализации, удивляясь тупости Храньи, которая даже не позаботилась изменить то, что делалось еще при нем. Теперь Миклош, знавший территорию, как свои пять пальцев, шел к своему дому с мрачной улыбкой.
На деревьях висели пошлые и безвкусные фонарики. Рыцарь ночи ради забавы ткнул в некоторые из них сложенным зонтом, словно волшебной палочкой, заставив огоньки погаснуть.
Они прошли центральную дорожку, ведущую к месту, где раньше был зеленый лабиринт, в котором нахттотер порой любил играть в догонялки с блондинками. Сейчас рыцарь ночи не собирался подходить к центральному входу, где гремела музыка и даже отсюда слышался веселый смех. Он не хотел привлекать внимания больше, чем это было необходимо.
Обогнув левое крыло здания и пройдя вдоль него, господин Бальза и Норико натолкнулись на патруль из трех солдат. Те почувствовали под карнавальными костюмами братьев своего клана и, не задавая вопросов, прошли мимо.
— Новички, — буркнул Миклош, даже не оглянувшись. — Кто там у нее отвечает за безопасность? Альгерт? Крайне, крайне прискорбное зрелище. Почему бы не выпустить на патрулирование человеческих младенцев? На мой взгляд — результат был бы точно таким же.
Спутники оказались недалеко от спортивного зала. Здесь находилось дополнительное крыльцо и один из шести черных ходов. Ими пользовались редко, и обычно они были заперты. Так случилось и на этот раз. Однако Норико это не смутило, и она отомкнула замок в два счета.
— Держись за мной, — приказал ей Миклош и первым вошел в «Лунную крепость».
Дом… милый дом. Он не мог не произнести этих слов. Коридор неприятно поразил нахттотера новыми обоями, свежей краской и аляповатым, слишком светлым полом.
— Ламинат! Дьявол! Да у нее и вправду нет никакого вкуса, раз она поменяла дубовые полы на синтетическую дрянь!
Из этой части особняка музыку было едва слышно, но спустя несколько минут следования по пустым помещениям в сторону центрального корпуса господин Бальза уже хорошо различал игру симфонического оркестра. Скрипка была расстроена, виолончелист фальшивил. Вновь стал доноситься смех.
Господин Бальза, забыв об осторожности и слове, которое дал самому себе — не лезть никуда, пока не сделает то, зачем сюда пришел, — миновав приметную дверь, свернул за угол. Вход в бальный зал, гомонящий десятками голосов, преграждали бархатные занавеси. Бордовые, с золотой бахромой — такие же безвкусные и примитивные, как разум его сестрицы.
Уже предполагая, что увидит, Миклош осторожно выглянул из-за них, скривился и поспешно, пока его не заметили и не почувствовали, пошел прочь.
— Больше напоминает бордель, а не карнавальный бал, — скривившись, поделился он своим мнением с Норико, распахнул дверь, на которой были вырезаны золотые осы, и начал быстрый спуск по каменной лестнице.
Не надо было иметь особые дедуктивные способности, чтобы понять — здесь уже были визитеры. На ступенях осталось полно грязных следов.
— Хоть бы ботинки вымыли, мрази. — Бальза внутренне клокотал.
— Внизу кто-то есть, господин, — прошелестела Норико за его спиной.
— Знаю.
Впереди появилась полоска света, и раздался раздраженный голос:
— Сижу уже вторую неделю! Если эта дамочка забыла код от собственного сейфа — пусть и платит больше, чтобы я открыл!
— Ты профессионал, — сказал другой голос, и Миклош узнал Фавста. — Вот и работай.
— Мы уже дважды ошиблись с цифрами. На третий — все лепестки войдут в пазы, и эту дверь можно будет снести только с помощью двадцати грузовиков с динамитом!
— Какие у тебя варианты?
— Либо два, либо шесть. Какая из цифр?
— Шесть, — сказал Миклош, входя в маленькую комнатку. — Попробуйте шестерку. В ней есть нечто демоническое.
Прежде чем эти двое опомнились, он махнул зонтом в сторону ближайшего, и приспешник Храньи упал на пол, а его голова закатилась под стол с ноутбуком, соединенным множеством проводов с пультом управления огромной круглой сейфовой двери, которой позавидовал бы даже центральный банк Столицы.
Взломщик-человек отшатнулся, перевернув стул, но Норико была безжалостна, и почти мгновенно тело мужчины высохло и рассыпалось, превратившись в песок.
Миклош с иронией посмотрел на огромный сейф — закопченный, поцарапанный, но устоявший. Он больше пяти лет еженедельно накладывал на него заклинание за заклинанием, так что эти два олуха были не правы. Дверь выдержала бы и динамит.
— Значит, и тебя можно провести, Хранья. — Нахттотер довольно улыбнулся. — Норико!
— Что прикажете, господин?
— Держи лестницу. Никто не должен пойти за мной. И ты не ходи. Это опасно.
Она заняла оборону, наконец-то избавившись от маски и зонта.
Миклош присел над телом Фавста, обмакнул указательный и средний пальцы левой руки в кровь. Забыв о сейфе, этой прекрасной обманке, сделавшей Хранью такой слепой, подошел к дальней стене — шершавой и серой. И написал свое имя, присовокупив к нему тайный пароль. В камне появилась зубастая слюнявая пасть огромного размера, и господин Бальза, не мешкая, шагнул в глотку твари.
В следующее мгновение он оказался в круглом коридоре, оплетенном терновником. Черные шипы торчали со всех сторон, словно шпаги — острые, безжалостные и смертельные. Нахттотер, не обращая на них внимания, смело шагал вперед, туда, где пахло тлением и пульсировал бледно-серый огонек. Он не боялся. Знал, что собственное детище его не сожрет.
Четырежды рыцарь ночи чувствовал сопротивление воздуха — каждый раз он проходил проверку, и заклинания-ловушки пропускали его дальше.
Миклош не приходил сюда уже очень давно. Казалось, за это время прошла целая вечность. Возможно, так и было, но его помнили. Миновав остекленевший скелет — останки одного из солдат, на котором он испытывал свои крысоловки, господин Бальза оказался в комнате, похожей на осиное гнездо.
Серые, а точнее бесцветные, похожие на тонкую бумагу стены, с крупными, немного округлыми шестигранными ячейками, заполненными стеклянными останками людей и кровных братьев, принесенных в жертву ради безопасности главного сокровища клана Нахтцеррет.
Сквозь стекло скелетов пробивался бледный свет. Лучи, заканчивающиеся солнечными зайчиками, беспрерывно ползли по стенам, полу и потолку, то и дело мигая, прерываясь и возвращаясь вновь. Создавалось впечатление, будто комната, словно огромное яблоко, подвешенное на ветку, все время вертится вокруг собственной оси.
