Хусейну хотелось вскочить, врезать и одному, и второму по морде, гнев переполнял его, но душу уже залил липкий страх, лишавший воли к сопротивлению. Бородач приложил ладонь ко лбу, вгляделся в море.
— А вот уже и наш катер, — усмехнулся он. — Конец спектакля. Кому-то следовало бы штаны поменять, да запасных нет. А на катере плывет оператор. Сцену твоего задержания на всю страну по телевизору покажут.
Вдалеке появилась темная точка, вокруг которой белела вспененная вода. Катер мчался, подпрыгивая на волнах, за ним тянулся белопенный след. Группа спецназа, которой предстояло доставить предателя-адмирала в Дамаск, спешила. Пока похищенный находился на территории, контролируемой повстанцами, можно было ожидать попытки отбить его. Водометный двигатель выбрасывал фонтаны воды. Спецназовцы готовились к высадке — впереди уже маячила пристань виллы. Можно было рассмотреть лица, стоявших на террасе лысого, бородача и Исмаиля. И тут раздался оглушительный взрыв — нос катера наскочил на невидимую в воде мину-хамелеон. То, что еще секунду назад было катером и людьми, разлетелось на обломки и рваные куски плоти. Поднялся столб воды и шумно рухнул в море.
Бородач инстинктивно пригнулся, еще несколько секунд он завороженно смотрел на покачивающиеся на воде обломки, затем длинно и непристойно выругался. Лысый сплюнул и перевел взгляд на адмирала.
— Нехорошо получилось, — процедил он сквозь зубы. — Не на своем же горбу нам теперь тебя в Дамаск везти.
— Верно сказано, я его тащить не стану и тебе не советую, — подтвердил бородач, приподнимая автомат.
— Вы что, хотите меня убить здесь?! — вырвалось у адмирала. — Это незаконно!
Бородач с лысым переглянулись, мол, какую чушь им приходится иногда выслушивать. В каждой операции предусмотрено несколько вариантов развития событий. И вариант с невозможностью эвакуации выкраденного Хусейна предусматривал его ликвидацию на месте.
— Жаль, что суд не состоится, мертвецов судить не принято, — проговорил бородач, наводя ствол на адмирала.
У того тут же перекосилось лицо.
— Пусть уж встанет. Все-таки адмирал, — великодушно предложил лысый, и тут же краем глаза отметил какое-то движение на втором этаже.
Мария выставила в окно ствол автомата и нажала на спусковой крючок. Стрелок из нее был неважный, лишь пару раз на пляже ради смеха Хусейн учил ее стрелять по жестянкам. Зато позиция у нее оказалась выигрышная. Терраса была видна как на ладони. Бородача прошило насквозь первыми же пулями, он выпустил оружие, взмахнул руками и рухнул на каменный пол, обливаясь кровью. Лысый использовал единственное доступное ему укрытие, нырнул за Хусейна и выстрелил в ответ. Штукатурка посыпалась с откоса окна, зазвенели осколки стекла. Итальянка до самого последнего момента почти не собиралась воевать, хоть и отыскала в шкафу оружие, но все довершил взрыв катера. Ей подумалось, что это подоспела помощь, что катер подбили с берега. Мария не хотела терять свое хлебное место рядом с адмиралом, вот и решилась прикончить тех, кто собрался его убить.
Мария ретировалась от окна.
— Дура, — произнес в сердцах лысый.
Оставаться лежать под прикрытием оцепеневшего Исмаиля было бы неразумно, следовало попытаться рвануть в дом. Лысый изготовился к рывку, но тут Мария появилась уже в другом окне и вновь выпустила длинную очередь. Автомат прыгал в ее руках. Когда рожок закончился, женщина рискнула глянуть вниз. До этого ей почему-то казалось, что оружие, принадлежащее адмиралу, не может принести вреда своему владельцу. Так в определенной мере и случилось. Лысый был мертв, а раненный двумя пулями в грудь адмирал корчился на полу, пытаясь ладонью остановить кровотечение.
Мария завизжала и заспешила вниз, она вырвалась на террасу, склонилась над Хусейном, заглянула ему в глаза, те уже закатывались.
— Не умирай. Я не хотела, — приговаривала она.
— Черт, что ты натворила, — хрипло проговорил Хусейн, находившийся на грани жизни и смерти. — Позвони…
Кому именно позвонить, он не успел сказать, отключился, лишь его грудь продолжала вздыматься, да кровь текла из ран. Мария шарила по карманам его кителя в поисках мобильника, но так и не нашла.
— Что же это такое? — в панике воскликнула молодая женщина.
Наконец она сообразила, что телефон у адмирала наверняка забрали похитители. Еще пара минут ушла на то, чтобы найти знакомый мобильник в кармане бородача. Мария осторожно, боясь мертвеца, вытащила телефон, включила его. Тот, к счастью, не затребовал введения кода. Женщина, чертыхаясь, проклиная похитителей, стала рыться в истории звонков. Занесенных в записную книжку фамилий людей она не знала, не знала — из теперешней они жизни или из прошлой, когда Хусейн еще служил Асаду. Думать, логически рассуждать в ситуации, в какой оказалась итальянка, практически невозможно, особенно, если думать человек не приучен. И все же женская интуиция подсказала правильное решение. Мария в папке исходящих звонков выбрала номер с наибольшим количеством вызовов, ткнула в кнопку «набор». В наушнике прозвучали несколько длинных гудков, затем раздался спокойный мужской голос. Мария от возбуждения, даже не замечая этого, затараторила по-итальянски. Абонент некоторое время слушал, явно очумев от такого общения, затем все же уловил в потоке речи имя и звание Синдбада-морехода и вклинился уже на плохом английском.
— Так что случилось? — спросил он.
— Он ранен, может умереть, — не стала вдаваться в подробности Мария. — Мы на его вилле.
— Ждите, мы скоро будем. Постарайтесь остановить кровотечение, — посоветовали Марии, и связь прервалась.
Итальянка наконец-то перевела дыхание. Кто-то в этом безумном мире уже узнал о том, что адмирал ранен и взял на себя ответственность за его спасение. Теперь ей предстояло только дождаться помощи.
— Хусейн, — гладила она по голове потерявшего сознание адмирала. — Очнись, ну, очнись же. Ты мне нужен. Не умирай.
Мария по-своему любила этого видного мужчину. Так умеют любить только проститутки, нашедшие на какое-то время постоянство в отношениях. Пусть оно непродолжительное, ненадежное, но это хоть какая-то уверенность в завтрашнем дне. Ей страстно хотелось, чтобы адмирал выжил. При этом Мария пока чудесным образом забывала, что это она сама и выпустила в него автоматную очередь, но зато чудесно помнила, что освободила похищенного и убила его похитителей.
Глава 5
До войны южный пригород Латакии являлся фешенебельным районом. Здесь жила городская элита. Шикарные особняки с бассейнами и высокими каменными оградами, закрывавшими от чужих глаз то, что делается во дворах. Чуть ли не в каждом квартале имелась большая гостиница мирового значения. Многие бизнесмены приезжали в портовый город вершить свои дела. Но все это осталось в прошлом. Те, у кого были деньги, поспешили покинуть Сирию, лишь только стало ясно, что гражданская война не окончится по тунисскому скоротечному сценарию, а станет затяжной. Мир и внешнее спокойствие, которые удерживал в стране железной рукой клан Асадов, исчезли, словно их и не было. А серьезный бизнес требует тишины. Владельцы крупных банковских счетов и активов исчезли вместе со своими капиталами. Их особняки стояли разграбленными, некоторые строения сгорели во время боев за порт. В опустевших залах гулял ветер, гоняя из комнаты в комнату сухие листья, обрывки газет, листовок и пластиковые пакеты.
