Через ложбину между горами просматривалась дорога, по ней пылили четыре машины с установленными на платформах пулеметами. Сосчитать боевиков на них Саблин не успел, машины ушли из зоны видимости. Единственным правильным решением в такой ситуации было уводить своих людей и штатских, но это можно было сделать, лишь убрав пулеметчика.
Боцман сильно рисковал. Перед ним расстилался крутой склон, на котором практически не было негде укрыться. Но время поджимало. Вот-вот к боевикам могло подойти подкрепление. Виталий двинулся вперед. Любой неосторожный шаг, и камень, покатившийся по склону, выдал бы его, привлек внимание противника.
Катя заметила заходящего в тыл боевикам Саблина и стала стрелять короткими очередями, отвлекая внимание на себя. К ней присоединился и Зиганиди.
Виталий делал шаг за шагом, затаив дыхание.
«Вот же черт, снимает», — подумал он, заметив, как поблескивает оптика телекамеры.
Пулеметчик вытер рукавом вспотевшее лицо и вдавил гашетку. Пули крошили камни, грохот выстрелов разлетался в горах, возвращался эхом. Виталий вырвал кольцо из гранаты, метнул ее и, не дожидаясь падения, бросил вслед вторую, после чего упал на землю.
Дважды грохнуло. Облако пыли поднялось над завалом. Пулемет смолк. Саблин приподнял голову. Рассмотреть результат взрывов мешала пыль. Но ветер понемногу стягивал ее в сторону. Шесть мертвых тел лежали в живописных позах.
Саблин поднялся, отряхнул одежду и стал торопливо спускаться. Из-за камня поднялся профессор.
— Мы… — только и успел он сказать, как раздался выстрел.
Файез схватился за грудь, пошатнулся. Саблин развернулся и тут же выстрелил. Сделал это вовремя. Боевик еще не успел спрятаться за скалу, он уже наводил ствол на Виталия. Боцман не промахнулся, оборванец с простреленной головой рухнул на камни.
Катя склонилась над профессором, он ладонью зажимал рану на груди и шептал.
— Рамки… мои рамки…
— Здесь они, здесь. — Катя подняла с земли сверкающие латунные стержни с деревянными ручками и показала их Файезу.
— Не потеряйте. — Он попытался сесть.
Боцман подбежал к Кате.
— Быстро уходим, сюда идут машины с подкреплением.
— Оставьте меня, — проговорил профессор и закашлялся. — Я не хочу, чтобы из-за меня пострадали вы.
— Отменяется, мы вас вытащим, — пообещал Виталий.
Боцман вместе с Зиганиди подхватили Файеза, положив его руки себе на плечи. Кэтрин цеплялась за Джона.
— Что с нами будет?
— Все обойдется, и ты еще сделаешь классный репортаж.
— Ты так думаешь?
— Журналистов обычно не убивают, их берут в заложники и требуют выкуп.
— Бегите вперед. Если что, мы их задержим, — приказал Саблин. — Джон, уводи свою подругу к машине, быстрей.
Джон схватил Кэтрин за руку и побежал с ней по тропинке.
Виталий с Зиганиди понесли раненого профессора. Катя постоянно оглядывалась, чтобы не пропустить момент, когда покажутся боевики.
— Пока еще чисто. Может, и пронесет! — крикнула она Саблину.
— Будем надеяться.
— Черт, сглазила! — Сабурова увидела, как в ложбине между отрогов показались черные на фоне светлых скал фигурки.
Они были еще далеко, стрелять не имело смысла. Но Виталий и Зиганиди не могли передвигаться быстро. Расстояние сокращалось. И вот прозвучали первые выстрелы. Пули прошли в стороне. Катя приостановилась, выстрелила в ответ.
— Я их задержу, уходите! — крикнула она Саблину, опустилась на одно колено, прицелилась и нажала на спусковой крючок.
Один из бегущих вниз по склону боевиков упал.
— И не думай, уходим вместе!
Джон с Кэтрин уже добежали до машины. Грифитс прыгнул за руль, Кэтрин сжалась на сиденье рядом с ним. Чихнул, завелся мотор.
— Куда ты! — заверещала Кэтрин. — Нас всех убьют.
— Ты хочешь их всех бросить здесь?
Джон вел машину навстречу Саблину и Зиганиди, те из последних сил тащили на себе профессора. Катя отстреливалась. Грифитс резко затормозил, внедорожник развернуло на месте.
Виталий распахнул заднюю дверцу. Подстелив одеяло, уложили на пол Файеза. Боевики, видя, что добыча уходит, стали стрелять из всех стволов. Посыпалось заднее стекло.
— Лишь бы колеса не прострелили. — Джон втопил педаль газа.
Старый «Ленд Ровер» рванул вперед. Стрельба отдалялась, фигурки вооруженных людей уменьшались, а затем и вовсе исчезли за поворотом.
Грифитс перевел дыхание.
— Если за нами не будет погони, я очень удивлюсь, — сказал он. — Кэтрин, перестань дрожать, это действует мне на нервы.
— Не пропало желание делать репортажи? — спросил Боцман.
— Мне не привыкать, — ухмыльнулся Джон. — Как там наш профессор? Будет обидно, если мы все старались зря.
Послышался стон.
— Жив, — сказала Катя. — Крови много потерял. Его срочно в госпиталь надо доставить.
— А мы туда как раз и направляемся, — отозвался Грифитс.
Машину оставили у самого причала, ее обещал загнать во двор к своим знакомым Джон.
— Удачи, профессор. Скоро увидимся, — сказал он на прощание. — Мы с вами еще снимем не один фильм.
Моторка запрыгала по волнам. Файез лежал на спине, его грудь стягивала тугая повязка, наложенная Сабуровой. Он уже больше не стонал, просто смотрел в безоблачное небо, расстилавшееся над морем.
— Так глупо все получилось, — тихо проговорил он.
— Вам нужно лежать спокойно и молчать, — посоветовала Катя. — У вас пуля вошла в легкое.
— Знаю, — прошептал Файез. — Оказывается, профессия историка очень опасна.
Глава 14
Каталка с профессором скрылась за дверью операционной. Командир плавучего госпиталя внимательно посмотрел на Саблина и его товарищей.
— У вас просто талант притягивать к себе неприятности, — проговорил он. — Мне начинает казаться, что не они вас преследуют, а вы их упорно ищете.
— В жизни иногда случается такая полоса неудач, — развел руками Саблин. — От Сабаха пока нет никаких вестей?
— Странно, но никто не требует за него выкуп, — произнес командир. — За Файеза не беспокойтесь. Его оперирует лучший хирург. Вы вовремя успели сюда доставить профессора. Я сообщу вам, как прошла операция.
Боевые пловцы собрались в каюте у Саблина. Катя устроилась на откидном сиденье. На столе перед ней сиротливо лежали латунные загнутые стержни с деревянными ручками. Казалось, что блеск полированного металла потускнел. Зиганиди смотрел на экран планшетника с выведенной на него картой. Ломаная линия подземного русла пересекала экран по диагонали. Виталий сидел, закинув руки за голову и не мигая смотрел на противоположную стену. Даже расставленные на шахматной доске фигуры его не интересовали.
