Охранник посчитал за лучшее вернуться в будку. Журналистка дошла до яхты Джона.
— Хоть бы кто помог, — непоследовательно пробормотала она, ступив на узкий покачивающийся мостик.
Пробиралась мелкими шажками, перебирая обеими руками леер ограждения. Лишь очутившись на палубе, она облегченно вздохнула. Все-таки здесь была относительна своя территория — почти родной дом.
Руки тряслись от волнения, Кэтрин спустилась в каюту, открыла бар. Она налила в стакан для виски теплый мартини и сделала несколько глотков, после чего прикрыла глаза, прислушиваясь, как по телу проходит приятная волна.
— А все-таки он меня поцеловал, — проговорила журналистка, заваливаясь в одежде на кровать.
Глава 18
Ахмад Аль-Салих понимал, что поступает неправильно, но другого выхода у него не было. Боевики его отряда мрачно смотрели на то, как командира окружили родственники их погибших товарищей. Тут были и старики, и плачущие дети, женщины. С мужчинами Ахмад еще мог совладать, объяснить им, что их родные, придя в отряд, поневоле становились смертниками. С женщинами было сложнее, логические доводы на них не действовали. Они кричали, требовали не только вернуть им тела погибших, но и выплатить компенсацию. Столько денег у Ахмада не было. Да и с телами ситуация обстояла не так просто. Не мог же он сейчас приехать к Сенхарибу с такой просьбой — сам трупом станешь. Оглохнувший от стенаний, просьб, угроз и рыданий, Ахмад стал терять терпение. Женские руки уже тянулись к нему, хватали за одежду.
— Кто теперь будет кормить нашу семью?
— Ты отнял у нас старшего сына!
— Погиб мой единственный брат!
Наконец Аль-Салих не выдержал, выхватил пистолет и трижды выстрелил в воздух. Толпа подалась назад, некоторые даже бросились бежать.
— Вон, все вон! — закричал командир, размахивая пистолетом.
— Ахмад, ты должен им заплатить, — негромко произнес самый старый из его боевиков.
Аль-Салих встретился с ним взглядом.
— За что платить? Да, они погибли, мне жаль людей. Но они побежали, как трусы, потому их и перестреляли.
— Не говори так о мертвых, чтобы потом про тебя не сказали плохо, — тихо произнес пожилой боевик. — Это ты повел их, ты взял на себя ответственность за их жизни.
Ахмаду хотелось всадить пулю в нарушителя отрядной иерархии, но он сдержался, поняв, что его люди примеряют ситуацию на себя, приходят к выводу, что в случае их гибели семьи тоже останутся без кормильцев.
— Хорошо, я заплачу. Но не столько, сколько они требуют. Слышите? Я заплачу. Не сейчас, позже. У меня нет таких денег. Вот расправимся с предателем Сенхарибом, тогда и заплачу. Мы отомстим за ваших отцов, мужей, братьев.
Толпа тихо гудела. Никто пока не решался напрямую обратиться к вооруженному пистолетом командиру.
— Расходитесь. Я сейчас ничем не могу вам помочь. Кто хочет забрать тело, сами обращайтесь к Сенхарибу. — Ахмад перевел взгляд на своих боевиков: — Ну что вы на меня так смотрите? Разве я не прав?
— Ты и нам деньги должен, — напомнили ему.
— Знаю. Каждый день об этом думаю. Но, если я заплачу им, — он кивнул на расходящихся родственников погибших, — у меня не хватит, чтобы заплатить вам.
Классическая разводка сработала, к тому же Ахмад достал из джипа кейс. Боевики выстроились в очередь. Аль-Салих стал раздавать деньги. Весь свой долг перед отрядом он, конечно же, не закрыл, но на это никто из его людей и не рассчитывал. Для приличия боевики стали понемногу сбрасываться на помощь семьям погибших.
Очередь подходила к концу. Ахмад сделал еще одну пометку в ведомости и поднял голову. К своему удивлению, он увидел перед собой Фархата. Лицо командира тут же побагровело.
— Я отпустил твоего сына, несмотря на то, что произошло, — процедил сквозь зубы Ахмад. — Как ты смеешь снова являться мне на глаза?
— Каждый готовится к обороне, и Сенхариб подготовился лучше тебя, — рассудительно произнес отец молодого учителя. — Когда я охранял виллу, пулеметного гнезда на крыльце не было. Откуда мне было знать? Я благодарен тебе, Ахмад. Ты хотел, чтобы я стал твоими «глазами» и «ушами» в отряде Сенхариба, и я выполняю наш уговор.
— Что на этот раз? — с недоверием поинтересовался Ахмад.
— На этот раз ты сможешь победить. Я знаю, где и когда будут сегодня русские диверсанты и сам Адан. Если заранее устроить там засаду…
— Что ты хочешь за это? Денег у меня почти не осталось, все раздал людям, а нужно еще помочь и родным погибших.
— Я ничего не прошу. Просто благодарю за сына.
Ахмад развернул карту.
— Показывай.
Не прошло и получаса, как по дороге, ведущей к горам, со стороны Латакии мчались джип и грузовик с боевиками. Ахмад решил пойти ва-банк, он собрал все оставшиеся у него силы. Фархат сообщил ему, что Сенхариб будет сопровождать русских диверсантов в горы, указал точное место и время, где их можно перехватить. Аль-Салих решил не экономить и на вооружении. В багажном отсеке его джипа были аккуратно уложены базуки, а в грузовике транспортировались два миномета с полным боекомплектом.
— Ну, все, ему конец, — проговорил Ахмад, имея в виду Сенхариба.
Впереди на обочине показались остовы двух сгоревших, успевших покрыться ржавчиной машин. Пейзаж для военного времени обычный. Аль-Салих даже скорость не стал снижать.
И тут громыхнул оглушительный взрыв. Ржавые остовы, начиненные взрывчаткой, разнесло в клочья. Рваные куски металла полетели во все стороны, неся смерть и разрушения. Оторванный взрывом диск угодил в лобовое стекло джипа, мгновенно обезглавив Ахмада. Сдетонировали лежавшие в багажном отсеке базуки. Пылающий джип завертелся волчком и перевернулся. Он с десяток метров проскользил на крыше, в него врезался охваченный пламенем грузовик. Из кузова выскакивали уцелевшие боевики, на многих горела одежда. Им не дали опомниться. С высотки застрочил пулемет. Стрелок за ним лежал толковый — никому не удалось уйти.
Длинная очередь смолкла. Наступила тишина, лишь потрескивали охваченные огнем машины, дымились, чадили протекторы. Отряд Ахмада Аль-Салиха больше не существовал, если не считать нескольких человек охраны в лагере для заложников. Пулеметчик встал в полный рост, осмотрел побоище, после чего поднес ко рту рацию.
— Все получилось, как и рассчитывали. Никто не ушел, — доложил он.
— Можешь возвращаться, — донесся из рации голос.
* * *
Раньше флотские склады в Латакии представляли собой образец порядка. Тут все и вся находилось под контролем. С приходом же повстанцев ситуация резко поменялась. Часовые не выставлялись, вооружение мог получить практически каждый желающий, было достаточно письма от одного из полевых командиров.
Саблин, Катя и Зиганиди, сопровождаемые Сенхарибом, застали у ворот троих скучавших оборванцев с автоматами. Звонок адмирала Исмаиля возымел свое действие. Ворота склада открылись перед российскими боевыми пловцами, как по мановению волшебной палочки, — выбирай, что хочешь.
