— Я был сегодня в тайге, но достойных тебя цветов не нашел. Тогда я попросил знакомую медведицу и она отдала мне одного из своих медвежат. Для тебя.
Алексей протянул ей маленького плюшевого медвежонка. Кэтрин захлопала в ладоши.
— Замечательно! Это будет мой талисман!
Посетители кафе с интересом посмотрели в их сторону. Ни фига себе! Поставил девушке бутылку вина, да еще делает подарки! Наверное, у них все очень серьезно! Официант откашлялся и поправил сюртучок. Будут хорошие чаевые.
Кэтрин засмущалась.
— На нас все смотрят.
— Ну и что? Пусть завидуют с какой красивой женщиной я целуюсь.
— Но мы не целуемся!
— Это поправимо.
Алексей нагнулся и поцеловал ее. Официант смахнул с плеча невидимую пылинку. Очень хорошие будут чаевые!
Как говаривал один из персонажей «Приключений капитана Врунгеля» — когда зуб болит плохо, но уж очень замечательно станет когда он пройдет! Тем и отличается палящая жара, что заканчивается она обычно проливным дождем.
Пока они сидели в кафе, на улице потемнело. Накатили из-за сопок кудрявые тучи, постепенно изменили свой белый наряд на сдержанно серый, а потом и вовсе стали фиолетовыми как парик на Бастинде. Кафе стало помаленьку пустеть. Кэтрин с беспокойством посмотрела в окно.
— Скоро будет дождь, Алеша. Ты проводишь меня до собора?
— И не только до собора. Русские пилоты не бросают женщин в тайге.
— Но ты вымокнешь!
— Я высохну в твоем домике.
Кэтрин долго смотрела на него. Потом решительно поднялась из-за столика.
— Тебе не придется жалеть об этом поступке. Пошли.
Под дождь они, конечно, угодили. У стен собора их догнал шквал, качнул верхушки деревьев, распугивая притаившихся там птиц, поднял тучи пыли и ушел дальше, к аэродрому. Первые крупные капли ливня редко и тяжело упали на узкие улочки Сибирска, образуя на огородах темные рваные воронки как от пулевых пробоин. Потом дождь на минуту затих, словно предупреждая — убегайте, люди, сейчас начнется! Вдали, над горизонтом громыхнуло, сверкнула ветвистая яркая молния и… Началось! Беременное непогодой небо разверзлось потоками воды. Вначале Кэтрин и Алексей двигались перебежками от дерева к дереву как диверсанты около секретного объекта, потом поняли, что все попытки остаться сухими тщетны. Они вышли на середину улицы, взялись за руки и пошли, подставив воде разгоряченные лица. После каждого удара грома Кэтрин вздрагивала и прижималась к Алексею. Он обнял ее за плечи.
— Тебе страшно?
Она подняла к нему мокрое счастливое лицо.
— Нет, с тобой я ничего не боюсь! Мне не страшно. Мне очень хорошо.
В лагере миссии на поляне не было ни одного человека. Кэтрин распахнула полог своего домика. Они вошли внутрь. Маленькая желтая лампочка выхватила из темноты стол и кровать. Кэтрин тряхнула мокрыми волосами.
— Никогда еще я не гуляла под дождем с таким удовольствием! Надо переодеться. Только жаль, для тебя у меня ничего нет. Возьми полотенце.
Она ушла переодеваться за перегородку. Алексей просушил мокрую голову и снял одну из фотографий, которые висели на бечевке, протянутой поперек комнатки. Несколько косуль щиплют траву на таежной поляне. Медведь ловит рыбу в речке. Тигр идет по тропе к водопою.
Он прицепил фотографии обратно на бечеву и взял книгу. Автор был ему незнаком. Наверное, какой-то эколог или биолог. Алексей прочитал.
— «Ветер зловеще гудел над головой. Небо было ясным как зеркало. Сто пятьдесят миль в час, двести. Все быстрее и быстрее. Гилберт закрыл глаза.»
Из-за перегородки вышла Кэтрин. На ней была светлая длинная рубашка, которая едва скрывала ее бедра. Волосы распушились и локонами падали на плечи. Алексей восхищенно уставился на нее.
— Тебе нравится?
— Ты выглядишь потрясающе. Нет, восхитительно. Нет, божественно!
Кэтрин засмеялась.
— Спасибо, но я про книгу. Это моя любимая. Она всегда со мной.
Она взяла томик из его рук.
— «И несся он над волнами белым пламенем под желтой луной.» Возьми, я дарю ее тебе. Она про тебя.
Кэтрин зажгла свечу и выключила лампу. Ее глаза блестели волнующе и призывно.
— Тебе лучше снять мокрую одежду, милый.
Алексей обнял ее. Они сели на постель. Потом легли. Потом…
Груди у нее были как у девочки-подростка. Целуя твердые и одновременно нежные соски, Алексей задыхался от переполняющих его чувств. Выныривая на мгновение из сладкого тумана, окутавшего голову, он слышал стон Кэтрин, собственные слова, удививлялся — это я умею так говорить? — и снова погружался в горячее море любви. Ладони Алексея блуждали по телу Кэтрин, она отвечала ему страстными объятиями и чем меньше с каждым прикосновением оставалось неизведанных островков, тем больше разгоралась в них жажда познания.
В стены домика гулко стучал дождь. Стайка светлячков, спрятавшихся от непогоды, зеленовато-желтым созвездием мерцала на потолке.
— Я люблю тебя, Алеша!
— Я люблю тебя, Кэт!
Они уснули далеко заполночь.
Как сладко спится на рассвете! Особенно если этот рассвет наступает после ночи, наполненной шумом дождя за окном, сполохами дальних зарниц и любовью. Влажный воздух струится в домик, осторожно касается прохладной лапкой разгоряченных лиц, легкий туман бродит по поляне, серебрит своим дыханием кострище, траву, аккуратно сложенную поленницу дров под брезентовым навесом. Спать бы так да спать, чувствуя в полудреме горячее нежное тело рядом, легкую руку на своей щеке. Но, как говорил мудрец — все проходит!
Алексей пошевелился и Кэтрин тотчас проснулась.
— Доброе утро, милый!
— Доброе утро, любимая!
— Я так счастлива! Спасибо тебе за эту восхитительную ночь!
— Это я должен тебя благодарить!
— Нет, я!
— Нет, я!
Они тихо засмеялись. Кэтрин прислушалась.
— Как тихо. Даже комаров не слышно.
— Они сгорели от нашей огненной страсти.
— Да… ты был на высоте! Ты был на пятнадцати тысячах метров!
Алексей посмотрел в окно. Сумерки становились все прозрачнее. Он вздохнул.
— Очень жаль, Кэт, но мне пора.
— Мы увидимся с тобой сегодня?
— Сегодня не получится. Только через несколько дней.
— Но почему?!
Алексей поднялся с кровати и стал одеваться.
— Сегодня я улетаю на несколько дней. На юг. Заключительный этап испытаний.
— Несколько дней! Я не смогу вынести так долго!
