— Срочное донесение для товарища полковника. Разрешите передать?
— Передай.
Прочитав донесение, Свирский протянул листок генералу.
— Вот, просит разрешить разговор со своей пассией. Отношения будут выяснять. Разрешим?
Генерал прочел текст.
— Ты дело ведешь, ты и решай. А я спрашивать с тебя буду.
Свирский кивнул.
— Разрешу. Если она подстава или из «сестер», то обязательно прорежется. Иначе дело долго с места не сдвинем. Он молчит, она молчит. Несут какую то чушь. И все же, я, товарищ генерал, склоняюсь к мнению, что пилот тут совершенно не при чем, а она…
— Что, прямо совершенно не виноват?
— Ну, не совсем, конечно! Башка у летчика-испытателя не только для шлема предназначена. Но проработка ничего на него не дала. Не завербован, не куплен, не информатор, не осведомитель. Как объект разработки интереса не представляет.
Рожков перелистал личное дело Алексея.
— Вынужден с тобой согласиться. Нет никакого посыла.
Он прихлопнул бумаги ладонью.
— Хорошо, пока пилота дергать не будем. Меня больше интересует американка эта, Кэтрин Фоули. Предположим, что она работает на ЦРУ. Тогда возникает вопрос — почему она ведет себя как любитель? Вначале классика профи — нечаянная, якобы, встреча во время поездки на охоту, потом в тайге. Потом прогулки под луной, катание на лодочке. Не подкопаешься! Типичная если не «сестра», так «дама»! И вдруг такой нонсенс — проникает на аэродром и покушается на жизнь того, кого так долго и тщательно разрабатывала! Что, не было других способов выполнить эту акцию? Что скажешь на это, полковник?
Свирский осторожно вытянул из пачки генерала сигарету.
— Не профессионал она, товарищ генерал, это невооруженным глазом видно! Любовь крутила потому что понравился ей Кедров. А стреляла… Мне не дают покоя ее слова «тебе нельзя лететь»! Она как будто хотела удержать его всеми силами, даже себе во вред. Профи так не поступают.
— Значит, не агент. Соглашусь. Если тут не ведется какая то уж очень изощренная игра. Тогда кто она?
Свирский пододвинул к себе зажигалку.
— Судя по логике вещей, она все же завербована кем то, но на основе моральных высокопатриотичных убеждений. Например — все российские военные убийцы и надо противостоять их агрессии. Это срабатывает с людьми недалекими.
— Она не кажется мне такой.
— Вот именно! До каких то пор такой посыл имел место, но когда Фоули разобралась во всем, то, вероятнее всего отказалась выполнять указания некоего «Икс». Ей пригрозили смертью Алексея — а между ними любовь, не будем забывать — и она пошла ва-банк. По моему, логично.
Рожков пододвинул Свирскому пепельницу.
— Логично. За неимением большего количества информации примем за основу. Значит, что мы имеем? Фоули не агент ЦРУ. У нее есть хозяин. Кто он? Одиночка или в составе группы? Что ему надо от Кэтрин? Что ему вообще надо? Много вопросов, слишком много.
Свирский закурил.
— Их будет меньше, товарищ генерал, если мы разрешим встречу Кедрова с Фоули. Он, наверняка будет спрашивать что с ней произошло и почему такая разительная перемена и их отношениях с ее стороны.
— И будут сопли. «Милый, я тебя люблю, но не спрашивай меня, пожалуйста ни о чем. Это было необходимо».
Свирский загасил сигарету.
— Но попробовать стоит, товарищ генерал!
— Стоит. Отбей шифровку в Сибирск.
Легче перебрать песчинки на морском берегу и убить поодиночке комаров в окрестностях Сибирска, чем сосчитать сколько раз мыли пол на гауптвахте. Ежегодно окрашиваемый в мерзкий рыжий цвет он через каких нибудь пару тройку месяцев вновь становился почти белым от праведных трудов арестантов, чьи мозолистые руки денно и нощно терли, скребли и сушили огромными, в одеяло тряпками его пеструю деревянную шкуру.
Прижимая одну руку к груди, Алексей другой старательно возил тряпку по половицам. Было больно, но это не мешало, а наоборот отвлекало от черных мыслей. Видавший виды прапор заглянул пару раз в коридор и сменил ненависть на милость.
— Ну ты, это, хватит. Раненый ведь. Бросай тряпку. Отдохни. Я тебе сейчас матрасик принесу.
До утра Алексей так и не заснул. Какой тут сон, когда враз наперекосяк пошла интересная и счастливая жизнь влюбленного по уши летчика испытателя. Все рухнуло, все! Теперь его наверняка отстранят от дальнейших полетов и очень надолго, если не навсегда. И это в лучшем случае! А в худшем… И думать не хочется. В худшем придется переквалифицироваться, как говорил Остап Бендер, в управдомы. Но самое плохое, это то, что пострадает Кэтрин. Ну зачем она устроила этот дрянной спектакль! Ясно, что хотела помочь ему в чем то. Или прав как его… Соболь, что Кэт агент иностранной разведки и вся ее любовь была всего лишь хорошо спланированной акцией? Но тогда это и не любовь совсем!
К утру он совсем измаялся. И с радостью услышал голоса за дверью. Наверное, пришел прапорщик и снова заставит его мыть пол. Хоть бы уж.
Но это был не прапорщик. Камуфлированный охранник толчком распахнул дверь камеры и хмуро произнес.
— Кедров, на выход.
Алексея привели в знакомую ему комнату с решеткой на окне. Соболь и Гром уже были там. Соболь указал Алексею на стул.
— Садись. Я вообще то был против, и так все ясно, но начальство решило иначе. Тебе разрешили свидание с Кэтрин Фоули. Поговорите тут о жизни. Мы не будем вам мешать, но видеокамеру все же поставим. Чтобы не произошло что нибудь.
Агенты ушли. Алексей сел на край стула и стал ждать. Сейчас придет та, которую он считает самым близким себе человеком. Которую любит, несмотря ни на что. О чем он спросит ее? Что она ответит ему?
Ждать пришлось недолго. Первым вошел охранник, осмотрел комнату и сказал в коридор.
— Заводи.
Второй охранник подтолкнул Кэтрин в комнату. Алексей увидел ее бледное лицо и сердце у него заколотилось. Тоже, наверное, не сомкнула глаз. Какая она, все таки красивая!
Охранники ушли. Кэтрин села по другую сторону стола и устало посмотрела на Алексея.
— Здравствуй, Алеша.
— Здравствуй, Кэтрин.
Они замолчали. Камера циклопьим глазом молча смотрела на них из угла комнаты. Алексей первым прервал молчание.
— Я хотел тебя видеть. Очень.
— Зачем?
— Потому что по прежнему люблю тебя.
— И все?
— Этого мало?
— А я думаю, что они организовали эту встречу, чтобы ты помог им определиться кто же я на самом деле — шпионка или диверсант. Задать мне нужные им вопросы и получить нужные им ответы. Ты русский летчик и ты на их стороне.
