В пятнадцать минут погрузившись в три военно-транспортных вертолета МИ-26 батальон десантников на всех парах помчался к намеченной точке. Впереди, выставив перед собой бульдожью морду с усами-пулеметами грозно рокотал двигателями боевой МИ-24.
Ситуацию, сложившуюся в захваченной наемниками Мердока части и задачи, которые надо было выполнить по прибытии экипажи вертолетов и командир батальона получили уже в воздухе. Десантники нетерпеливо заерзали на откидных сиденьях. Наконец то появилась настоящая работа!
Командир МИ-24 ввел своих товарищей в курс дела и наметил дальнейшие действия.
— Огонь открываем сразу как только появятся цели. Залп двумя ракетами по машинам и пулеметный по живой силе противника. На взлетно-посадочной полосе должен находиться истребитель. Это НАШИ! Их не трогать. Тебя, Арсентьев касается!
Молодой стрелок, качнул пулеметную турель и поджал полные безусые губы.
— Я понял, товарищ майор. Самолет не трогать.
Командир экипажа передразнил его.
— «По-онял». Ты и в прошлый раз так говорил. А кто во время учений проверяющих едва на тот свет не отправил? Молчишь? Смотри мне!
— А чего они на полигон поперлись? Проверяющий, значит сиди смирно в блиндаже, пока война не кончилась.
Третий вертолетчик засмеялся.
— Да, картинка была, всю жизнь не забуду! Полковник короткими перебежками по полю шпарит, а ему вслед трассеры ямы роют.
— Ну и что? Все равно нашему экипажу генерал благодарность объявил.
— Еще бы! Ты его теперь от проверок на год избавил! Вряд ли кто сунется!
Исходная точка приближалась. Командир МИ-24 оборвал разговоры.
— Все, прекратили. Через десять минут будем на месте. Боевая готовность.
Арсентьев покрепче сжал рукоять пулемета.
Казармы и склады вынырнули из-за горизонта. И тотчас с подвесок, обгоняя вертолет с шипеньем ушли к целям не две, а три ракеты. Одна из них попала точно в кабину ближнего «Урала», другая взорвалась рядом со второй машиной и та, подброшенная взрывом перевернулась вверх колесами. Третья ракета как облитый бензином клочок ваты подожгла вертолет на котором прилетел Мердок.
Вслед за ракетами начал свою карусель шестиствольный пулемет. Истребитель стоял далеко от зданий и машин, никаких проверяющих и в помине не было и Арсеньев не боялся сделать что-нибудь не так. Вдогонку за мечущимися внизу наемниками, обгоняя их и сбивая в кучу с флангов вырастали буруны от крупнокалиберных пуль, безжалостно выкашивая и без того редкую человеческую поросль.
С боков от МИ-24 уже заходили на посадку вертолеты с десантниками. Командир экипажа поплотнее прижал ларингофоны к горлу.
— Все, отбой! Мы свое дело сделали. Теперь пусть ребята потешатся. Чтоб не обижались, что мы им ничего не оставили.
Вертолет упруго присел на песок недалеко от КПП.
Бой отодвинулся за казармы к началу взлетно-посадочной полосы. Охватывая отступающих наемников в клещи, десантники двумя колоннами рассыпались по обеим сторонам части. Соболь с Громом, убрав охрану, блокирующую казармы, ворвались в помещение. Кучка военных строителей испуганно жалась в углу. Услышав всем известные трех и пятибуквенные крылатые выражения строители повскакали с пола. Соболь рявкнул.
— Лежать, землеройки! Кто без приказа нос из казармы высунет лично пристрелю!
Строители снова попадали на пол.
Пытаясь уйти с поля боя заправщик прервал закачку топлива. Таща за собой заправочный шланг, похожий на бегемота, у которого вспороли брюхо, он развернулся и пошел напролом мимо казарм к КПП, где проходила единственная пригодная для его комплекции дорога. У склада его остановили несколькими выстрелами, продырявив колеса машине и заодно голову водителю.
Скоротечный бой заканчивался. Те из наемников, кто пытался убежать неизвестно куда по ровной как стол поверхности плато или нашли свою смерть в дуэли со снайперами, или вовремя поняли, что скрыться не удастся и, подняв руки возвращались в расположение части. Из складов и подсобных помещений неприятеля выкурили еще быстрее. Командир батальона остановил рвущихся в бой десантников, подозвал гранатометчика и крикнул в мегафон.
— Те, кто хотят жить, немедленно выйти! Те, кто хочет сгореть заживо могут остаться!
Желающих поджариться среди бочек с краской и олифой не нашлось.
Когда пленных наемников положили на бетон возле казарм, командир десантников указал на дальний конец взлетной полосы, где около «Саблезубого» виднелись несколько фигурок людей.
— Гена, возьми несколько ребят и скоренько к пилотам. Организуй там охрану и узнай, может им помощь требуется.
Командир взвода убежал выполнять приказ.
Похоже, Мердок даже не удивился, когда увидел приближающиеся к части вертолеты. Он только оскалил зубы, как зверь, у которого из-под носа увели добычу и спросил у техника.
— Сколько тебе нужно времени, чтобы закончить заправку?
— Десять минут.
— Ты столько не проживешь. Даю пять.
Мердок подошел к Борису.
— Это, скорее всего, провал. Видимо, в этот раз не судьба. Возьми автомат и делай вид, что героически защищаешь самолет. Можешь даже пристрелить парочку-другую моих людей. Все равно им конец.
Борис схватил АКМ и залег около шасси. Мердок сбросил с себя халат, и талибскую шапочку. Под халатом у него оказалась форма киргизского стройбатовца. Потом подошел к мертвому Павлу, провел ладонью по его лицу и вымазал кровью свой лоб.
Когда Гена со своей десантурой подбежал к истребителю, то увидел Бориса, сжимающего в руках автомат, труп техника и мужчину, который сидел на бетонке и держался за окровавленную голову. Борис тут же бросил автомат.
— Не стреляйте, мужики! Мы свои!
Гена указал на мужчину.
— Ты то свой, вижу. А это кто?
Борис замешкался с ответом. Мердок с трудом поднялся на ноги.
— Я бульдозерист. Меня взяли в заложники. Хотел убежать, но не успел. Меня ранили.
Гена показал ему на казармы.
— Двигаться можешь? Иди туда. Потом разберемся.
Мердок заковылял по взлетной полосе. Борис посмотрел ему вслед.
— Вовремя успели, мужики. Они пытались захватить самолет. Второго пилота убили.
— Ты сам то не ранен?
— Нет, со мной все в порядке. Надо связаться со своей базой, доложить обстановку. Я сейчас.
Он полез в кабину.
Стараясь идти медленно, Мердок прихрамывая двигался к казармам и чем ближе он подходил, тем все отчетливее вырисовывался в его голове план отступления.
Из казарм уже выпустили стройбатовцев. Окружив плотным кольцом пленных наемников они галдели как галчата, обещая тем страшную и скорую смерть. Десантники с оружием наперевес едва сдерживали их.
