А сам тут же занял страховочную позицию на тропе – с поднятым автоматом, прислушиваясь и вглядываясь туда, откуда бандиты появились. Раскатов хорошо слышал, что бандиты опасались преследования. И преследование могло появиться. При этом старший лейтенант предполагал даже такой вариант, что разгром банды и преследование могла организовать какая-то из местных силовых структур, а вовсе не обязательно другая банда. До Парфюмера эмир Хамид мог и не добраться. И потому стрелять наобум Раскатов тоже не собирался. Сначала следовало рассмотреть преследователей.
Но солдаты закончили связывание пленников, которые начали приходить в себя. По крайней мере, один из поклонившихся автоматному прикладу уже глаза открыл и смотрел вокруг безумно-испуганно, не понимая, откуда что-то прилетело ему в лоб и почему после удара он вдруг стал так медленно соображать. Младший сержант Локоть сменил командира взвода на посту, чтобы Раскатов мог пообщаться с пленниками. И все это молча, с пониманием ситуации и расклада сил – взвод состоял из опытных и проверенных бойцов.
Старший лейтенант подошел к пленникам и носком башмака пошевелил подбородок ближнего. Этот явно был еще без сознания. Перешагнув через него, Раскатов шагнул ко второму, который уже глаза открыл и морщил лоб, словно морщинами пытался ощупать место удара. Обычно в таком месте сразу возникает тяжесть, и эта тяжесть, видимо, не давала бандиту покоя.
– Поговорим? – спросил Раскатов, ногой перевернул бандита на спину и наступил ему каблуком на плавающее ребро
[11]
.
– Пошел ты… О-о-ой!..
Последнее восклицание прозвучало с откровенным удивлением. И храбрость бандита сразу исчезла после давления каблуком на ребро. Он сразу и резко, словно некое божественное откровение ему открылось, понял, что скоро может быть намного больнее.
– Не надо!
Бандит попробовал пошевелиться, чтобы избавиться от дискомфорта давящего каблука, и слегка придушил себя веревкой, отчего зашевелился испуганнее и сильнее, и придушил тоже сильнее. И старший лейтенант сильнее надавил каблуком.
– Я же просто хотел поговорить с тобой, без грубости. А ты хамишь. Подумай о своем положении. Не ты здесь хозяин. Ты сейчас сам себе больше не принадлежишь.
– Спрашивай! – просипел бандит.
– Как зовут-то тебя, урод?
– Уродом и зови, – зло согласился бандит.
– Это общее имя для всех для вас. Или ты настолько не уважаешь своих отца и мать, что забыл имя, которое они тебе дали?
– Я уважаю своих родителей. Они назвали меня Умаром Магометовичем.
– Кто твой эмир, Умар Магометович?
– У меня нет эмира.
Каблук снова надавил на ребро. Умар Магометович моментально вспомнил, что боль имеет характер стремительного нарастания.
– О-о-ой!.. Его только что убили.
– Так-то лучше. И впредь не строй из себя героя. Я быстро докажу тебе обратное. Имя эмира! Быстро, без задержки!
– Эмир Хамид Улугбеков.
– Что же вы бросили тело своего эмира… Нехорошо. Где сейчас Парфюмер?
– Наверху, в долине.
– Откуда стреляли минометы?
– Издалека. Парфюмер их выставил на скалах.
– Сколько человек вас сюда пришло? – проверяя, спросил Раскатов.
– Одиннадцать моджахедов и эмир.
– Всех вас так вот и перебили? Кроме тебя и этих… – кивнул старший лейтенант на связанных пленников.
– Не знаю. Мы двумя группами шли. Вторая группа сразу в бой вступила. Мы заходили сбоку. Эмир Хамид думал, что это будет неожиданностью для Парфюмера, но Парфюмер боковой проход тоже перекрыл. И минометы заранее пристрелял. Мы видели ямы от разрывов. Он готовился нас встретить. Бил точно по тропе и по местам, где можно пройти. А в других местах сделал засеки
[12]
. Там прохода нет.
– Почему Эмир Хамид не взял с собой снайперскую винтовку? Это же очевидный способ борьбы с минометчиками.
– А кому из нее стрелять? Снайпер ранен, остался на базе. И кто знал, что Парфюмер выставит минометы на скалах? Он мог их выставить просто за поворотом ущелья, и тогда никакой снайпер не смог бы помочь. А откуда ты знаешь, что у нас есть винтовка?
– Знаю, потому что винтовка уже у меня во взводе. И базы вашей больше не существует. Ее уже должны были взорвать. Наверное, уже взорвали. Сколько человек у Парфюмера?
– Откуда я могу знать. Эмир Хамид говорил, что больше тридцати. Человек пять, наверное, мы убили в перестрелке, когда столкнулись нос к носу с ними. Но мы их раньше заметили и успели подготовиться. Они не успели. Наверняка кого-то и группа внизу тоже «положила». Сейчас, наверное, меньше тридцати. Но эмир Хамид торопился с атакой. К Парфюмеру должен прибыть из Чечни эмир Чупан со своими людьми. У того в наличии человек пятнадцать. Эмир Чупан должен прийти за долгом. Его Парфюмер вызвал, чтобы отдать. Может быть, уже пришел. До тебя сейчас доберутся. Будь готов…
– Пожелай Чупану удачно до меня не добраться, урод, – сказал Раскатов и резко надавил каблуком на плавающее ребро.
– О-о-ой!..
Самому старшему лейтенанту показалось, что пятка услышала хруст кости. Умар Магометович попытался вырваться из-под ноги, натянул веревку на горле, и чуть себя не задушил. А если учесть, что теперь мешать ему дышать будет еще и сломанное ребро, то положению пленника трудно позавидовать…
* * *
Константин Валентинович набрал номер майора Еремеенко и долго слушал длинные гудки, пока металлизированный голос компьютерного робота-женщины не сообщил равнодушно: «Аппарат абонента находится вне зоны досягаемости связи или выключен». Потом пошло построение той же фразы на для чего-то изуродованном английском языке. Видимо, майор с группой уже находился в вертолете, и пилоты, как обычно, потребовали от всех выключения систем связи, которые могут помешать навигации вертолета. А в сложных горных условиях системы навигации должны работать безупречно, иначе это чревато возможностью развесить пассажиров на просушку на деревьях любого из хребтов. Обычно только высшее командование позволяет себе не слушаться указаний пилотов. Но высшее командование и бьется чаще, чем простые военнослужащие. Вполне возможно, что и из-за этого тоже. Но хотелось надеяться, что за прошедшие полчаса после последнего разговора с майором Еремеенко успел до аэродрома с группой доехать и сесть в вертолет. Тогда его можно будет ждать уже через час. С одной бандой Парфюмера старший лейтенант Раскатов еще вступил бы в бой составом своего собранного воедино взвода и имел бы неплохие шансы на полное ее уничтожение. Однако если к Парфюмеру на помощь придет чеченский эмир Чупан, у бандитов будет значительное преимущество в личном составе, преимущество в силе подавляющего огня, если иметь в виду минометы, и, что на взгляд самого старшего лейтенанта Раскатова наиболее важно, преимущество в знании местности. Раскатов даже карты не имеет и все действия свои предпринимает наугад. Это не есть настоящий бой. Конечно, подготовка спецназа ГРУ значительно превосходит подготовку бандитов даже в том случае, если их банды более чем наполовину составлены из наемников – бойцов спецназа разных арабских стран. С такими наемниками Раскатов встречался и хорошо знал, что их уровень подготовки не достигает даже уровня подготовки российских солдат-десантников. А из спецназа ГРУ тех, кто не справляется с нагрузками, отправляют служить чаще всего не куда-нибудь, а в спецназ ВДВ, то есть в элиту десантных войск. И там бывшие солдаты спецназа ГРУ оказываются уже на лучших ролях. Там их подготовленность считается образцовой.
