— Аккумулятор сел. Не хочет нормально заряд держать. Сутки даже не вытягивает. Это все брат мой младший, убить его мало! Только тут, на борту, я обнаружил такое!.. Он мой новый аккумулятор вытащил и свой старый мне в телефон засунул.
— Поменять надо.
— А где я тут новый возьму? В магазин схожу или в мастерскую? — воскликнул Муса.
— Я за зарядником сбегаю, — предложил Сулейман.
— Не надо пока. Я все равно скоро пойду. Хозяин главное успел сказать. Он обещал в самое ближайшее время подмогу нам прислать. Там будут люди, хорошо знающие морское дело.
После разговора с хозяином Мусе хотелось еще выпить, но делать это при Сулеймане он не стал, не желал уронить свой авторитет.
— Спокойной ночи, — проговорил командир и покинул рубку.
Уже оказавшись в каюте, которую раньше занимал капитан танкера Илья Ларионов, он поставил телефон на зарядку, достал из шкафчика початую бутылку коньяка.
— Аллах спит! — заявил Муса, улыбнулся и набулькал себе еще треть стакана.
Командир террористов, захвативших танкер, смаковал крепкое спиртное и лениво просматривал память спутникового телефона. Там были записаны все его разговоры с хозяином. В этом смысле Муса был чрезвычайно пунктуальным. Случись что, и всегда можно будет хозяину предъявить. Мол, никто вас за язык не тянул, обещали — делайте.
— Подняться на перископную глубину! — приказал командир дизельной подводной лодки.
Стойка перископа пошла вверх. Командир подошел к ней, развел ручки и припал лицом к резиновому обрамлению окуляров. Смотрел он недолго. Когда отстранился, лицо его выглядело озабоченным.
— Взгляните сами, товарищ контр-адмирал, — произнес он, уступая место Нагибину.
Федор Ильич глубоко вздохнул. Метеосводка была неутешительной. Но цифры — это одно, реальность же надо увидеть своими глазами. Нагибин медленно поворачивал перископную стойку, после чего вполголоса выругался, что с ним случалось чрезвычайно редко.
— Я не имею права дать вам приказ десантироваться при таких погодных условиях, — наконец-то произнес он, отстраняясь от перископа. — Это самоубийство.
Контр-адмирал не часто бросался такими словами. Он обвел взглядом боевых пловцов, стоявших на командном посту.
Саблин сделал шаг вперед.
— Федор Ильич! — не по-уставному обратился он к Нагибину. — Позвольте нам самим принять решение.
Контр-адмирал задумался, покачал головой.
— Это очень опасно, каплей.
— Я и не говорил, что это не так. Но там люди, заложники.
— Что ж, смотри сам. — Нагибин сделал шаг в сторону.
То, что наверху разыгрался жестокий шторм, хорошо чувствовалось и на перископной глубине. Виталий Саблин припал к окулярам. Зрелище впечатляло. Танкер переваливался на волнах. Прожекторы то беспорядочно шарили по морю, то били в ночное небо. Огромные валы налетали на нос судна, рассыпались брызгами и пеной. Удержаться на палубе в такой обстановке было практически невозможно. Да и сам танкер мог серьезно пострадать.
Судно боролось с волнами, но чувствовалось, что им управляют не слишком умелые руки. Танкер повернулся к набегающим волнам бортом. Очередной вал прокатился по палубе. Саблин даже задержал дыхание. Будь волна чуть сильнее, и судно могло бы перевернуться. Танкер медленно выворачивал, чтобы стать к волнам носом.
— Ну как?.. — спросил Нагибин.
— Бывало и похуже. Пусть ребята сами посмотрят. Я тоже не вправе решать за всех. Ситуация такая.
Катя Сабурова посмотрела в перископ и прикусила губу.
Зиганиди занял ее место, взглянул, криво усмехнулся и сказал:
— Можно попробовать. В конце концов, если не получится подняться на борт, мы просто отстанем от танкера, поболтаемся в море. Утром вы относительно спокойно подберете нас, ориентируясь на радиомаячки. Метеосводка обещает, что шторм слегка уляжется. Следующей ночью попытку можно будет повторить.
— Я согласна с Колей. Рискнуть стоит, — подтвердила Катя.
— Это не тот случай, когда можно сказать, что попытка не пытка, — не слишком удачно пошутил Нагибин.
Саблин наморщил лоб и заявил:
— Я за немедленное десантирование. Шторм имеет свои преимущества. Бдительность бандитов на танкере будет притуплена. Это даст нам возможность проникнуть на борт незамеченными. Ведь так, товарищ контр-адмирал?
— Так-то оно так, — проговорил Федор Ильич. — Если вы готовы рискнуть, то и я за.
Командир подлодки с удивлением смотрел на совещание боевых пловцов с контр-адмиралом. Для него такое обсуждение ситуации, практически на равных, было в диковинку. Он придерживался другого стиля общения с подчиненными, если и советовался с кем-то из них, то только со старпомом.
— Товарищ каперанг! — обратился Нагибин к командиру субмарины. — Обеспечьте нам доступ в носовой отсек. Мои люди будут десантироваться.
Всем известно расхожее выражение: «А куда ты денешься с подводной лодки?» С точки зрения формальной логики сухопутного человека, оно имеет смысл. В самом деле, если ты находишься в стальном герметическом корпусе, то как можно покинуть его, не запустив внутрь забортную воду?
Однако подводникам уже давно известен способ совершить подобное. Для этого используются торпедные аппараты. В них вполне может разместиться человек.
Носовой или кормовой торпедный отсек — самое тесное и опасное место на субмарине. Не дай бог, произойдет столкновение и торпеды сойдут со стеллажей. От удара может даже включиться система активации.
Виталий, Катя и Николай, уже одетые в гидрокостюмы, стояли у стеллажа с торпедами. Каждый держал в руках небольшой рюкзак с оружием и маленький баллончик со сжатым воздухом. Повесить все это за спину не позволял диаметр торпедных аппаратов. Снаряжение предстояло надеть уже за пределами подводной лодки.
— Удачи! — пожелал Нагибин, пожимая Саблину руку.
— К черту, товарищ контр-адмирал! — по ситуации ответил каплей.
— Счастливо оставаться. — Катя вздохнула.
— Слова при прощании — это лишнее. — Николай улыбнулся.
Нагибин сам открыл крышку торпедного аппарата.
— Первый пошел! — проговорил он с волнением в голосе.
Виталий головой вперед забрался в узкий цилиндр аппарата. Рюкзак с оружием и баллон с воздухом ему приходилось держать перед собой. Крышка захлопнулась. Саблин сжал в зубах загубник и открутил вентиль. Вода неторопливо заполняла нутро торпедного аппарата. Каплей напрягся. Сжатый воздух выбросил его в открытое море.
Саблина несколько раз перевернуло. Баллон со сжатым воздухом вырвался из рук. Удержать удалось лишь рюкзак. Искать баллон в черной как смоль воде было безнадежным делом. Ему пришлось менять первоначальный план. Если раньше он собирался дождаться Катю с Николаем, то теперь вынужден был всплывать.
