— Где он обитает, товарищ контр-адмирал?
— Неподалеку, в Грузии, в Аджарии.
— Когда отправляться?
— Если вы не против, то прямо сейчас. Все необходимое уже подготовили мои люди.
В годы своего правления президент Саакашвили поставил амбициозную задачу: превратить аджарские курорты в конкурентов турецким. Нашлись инвесторы, в это дело были вбуханы бабки из кредитов, предоставляемых Евросоюзом. Поднялись отели, были отсыпаны пляжи. Но русские туристы не ринулись в Аджарию целыми толпами. Мешали визовые барьеры, тяжелые отношения между президентами.
В пригороде Батуми, где завели себе виллы и особняки грузинские чиновники и бизнесмены, высился не слишком броский коттедж, стоявший на самом берегу моря. В наше время даже соседям неприлично спрашивать, чем человек зарабатывает на жизнь, обеспечивает свое благосостояние. Кто же тебе признается, что он чиновник, берущий взятки, или директор, ворующий деньги у своих сотрудников.
Точно так же никто из соседей не интересовался у Мусы, чем он зарабатывает себе на жизнь. За какие такие бабки этот человек купил участок на самом берегу моря и построил недешевый особняк. Случалось, Муса отлучался на недельку-другую, возвращался, улыбался соседям, приглашал к себе шумные компании, а потом вновь исчезал.
При этом обладатель экзотической бородки не внушал соседям никаких подозрений. Он был вежлив, всегда предупреждал за день, если приглашал к себе гостей.
Вилла Мусы стояла у самого моря. Только в России и Украине принято делить береговую линию заборами, сеткой, уходящей в самую воду. В Грузии все побережье принадлежит народу страны. Поэтому по пляжу можно пройти от северной границы до южной.
Вилла Мусы выходила на пляж высокой подпорной стенкой. В ней виднелись большие ворота, за которыми наверняка скрывался катер.
Поздним вечером, когда темнота уже легла на море, в территориальных грузинских водах, напротив особняка Мусы, всплыла мини-субмарина. Никаких опознавательных знаков и флотских флагов на ней не имелось. К палубному настилу были надежно принайтованы три новеньких морских скутера, сверкающих лаком.
Люк над рубкой с глухим стуком открылся. На настил выбрались контр-адмирал Нагибин и трое боевых пловцов.
— Вы знаете, что вам делать, — сказал Федор Ильич. — Жду вашего скорого возращения.
Саблин пожал руку, протянутую ему.
— Удачи! — тихо проговорил Нагибин. — Негодяй должен быть наказан по заслугам. Он просто обязан предстать перед нашим судом.
Катя достала портативный компрессор и стала надувать огромный мяч. Федор Ильич вопросительно посмотрел на Сабурову.
— Мы решили, что появление трех морских мотоциклистов может вызвать подозрение. А вот если они будут гонять между собой мяч, то все подумают, что так развлекаются очередные сумасшедшие русские туристы, — пояснил капитан-лейтенант.
— Что ж, удачи! — повторил Нагибин.
Три водных мотоцикла сорвались с места. Они с включенными фарами мчались один перед другим, подгоняя огромный, диаметром около метра, мяч. Ревели двигатели. Саблин, Сабурова и Зиганиди громко кричали.
Грузинский пограничник лениво повернул прожектор, осветил это представление и заявил:
— Ну точно! Снова русские перепились. Ничто их не останавливает. Ни визы, ни что-нибудь еще. Как привыкли со времен СССР тут отдыхать, так и приезжают.
Луч прожектора ушел в сторону.
Боевые пловцы, уже особо не крича, подогнали мяч к самому пляжу и вытащили скутеры на гальку. Теперь им предстояло решить, что делать дальше.
— Зайдем со стороны улицы, — предложил Саблин. — Нужно уточнить, есть ли охрана, сколько у них стволов.
— Не думаю, чтобы у него была охрана, — произнесла Катя Сабурова. — Как я понимаю, он заделался в здешних местах добропорядочным гражданином. Руководствуется правильным принципом, не гадит там, где живет.
Зиганиди повернулся, поднял голову и тут же заметил блеск оптики.
— Оттуда за нами следят.
Едва он это сказал, как ворота особняка, выходящие на пляж, отворились.
С визгом, скрежетом по наклонной рельсовой аппарели пронеслась тележка, на которой был установлен катер. Она стремительно мчалась к полосе прибоя. Катер казался пустым. Но стоило ему пронестись возле боевых пловцов, как из него полыхнула автоматная очередь.
Виталий, Катя и Николай еле успели упасть на гальку, прижались к ней. Тележка по рельсам влетела в море, ушла под воду. Катер всплыл. Затрещал мотор. Суденышко, оставляя за собой белопенный след, устремилось в темноту.
— По коням! — неожиданно для себя выкрикнул Виталий.
Все поняли, что он имел в виду. Следовало оседлать водные мотоциклы.
Ревели моторы. Скутеры шлепали по волнам. Впереди виднелся катер, уходящий к горизонту. Виталий на ходу сбросил рюкзак и вытащил из него автомат с откидным прикладом. Несколько коротких очередей пронизали морскую тьму.
— Мимо! Слишком далеко, — воскликнул каплей.
Катя выкрутила ручку газа до упора. Ее водный мотоцикл буквально прыгал между волн. Она нажала на спуск и не промахнулась. Двигатель катера застучал и задымил. Сперва скорость суденышка снизилась, вскоре оно остановилось. Водные мотоциклы уже кружили вокруг него.
Муса выпустил еще пару очередей по своим противникам, на этом патроны у него кончились. Заглохший катер покачивался на волнах.
— Давайте договоримся, — произнес Муса, бросая бесполезный автомат в воду. — У меня есть деньги. Много! Часть из них может стать вашей.
— Не получится, — проговорил Виталий, подплывая к самому борту катера.
— Что со мной будет? — спросил Муса.
— А это уже не мне решать.
Виталий спрыгнул в катер, заломил руки Мусы и сковал их браслетами. Потом он перебросил главаря бандитов через сиденье водного мотоцикла. Вслед за этим Саблин взял в руки зубило и молоток и пробил дно катера. В суденышко хлынула вода.
Скутеры уносили боевых пловцов и пленника к тому квадрату, где их ожидала субмарина.
