Юджиния, казалось, лишилась дара речи, а Марлена громко уточнила:
— Вы имеете в виду чуму Эритро?
— Я не имею в виду именно чуму, — ответила д'Обиссон. — Пока что у нас нет никаких доказательств, но в принципе чуму исключать нельзя. Следовательно, нам нужна еще одна твоя сканограмма. Для твоего же блага, Марлена.
— Нет, — коротко сказала Марлена.
— Не отказывайся, — продолжала д'Обиссон. — Это твоя обязанность.
У нас с тобой нет выбора. Мы должны сделать сканирование мозга. Марлена внимательно посмотрела на д'Обиссон своими глубокими темными глазами и спокойно заметила:
— Вы надеетесь, что я уже заразилась чумой. Вы даже этого хотите.
Д'Обиссон словно окаменела; резким голосом она сказала:
— Это просто смешно. Как ты осмеливаешься говорить мне такое?
Генарр, тоже внимательно наблюдавший за д'Обиссон, решил, что ему пора вмешаться:
— Рэне, относительно Марлены мы уже говорили. Если она так сказала, значит, вы каким-то образом выдали себя. Конечно, если Марлена говорит обдуманно, а не под влиянием сиюминутного раздражения или страха.
— Обдуманней некуда, — сказала Марлена. — Она же на месте усидеть не может, предвкушая радостную встречу с моей чумой.
— Так как же, Рэне, — несколько более холодно спросил Генарр. — Вы ждете встречи с чумой?
— Кажется, я понимаю, что хочет сказать девочка, — неодобрительно нахмурила брови д'Обиссон. — Уже много лет я не сталкивалась с чумой в развитой форме, а раньше, когда станция только строилась и не была достаточно оснащена, мы не располагали никакими приборами для детального изучения заболевания. Как врач я, вероятно, была бы очень рада возможности исследовать пациента, страдающего чумой, с помощью самых современных методов и приборов, чтобы попытаться узнать истинную причину болезни, найти надежные методы лечения и профилактики. Да, такое желание может быть причиной моего возбуждения, но возбуждения чисто профессионального, которое эта девочка, не имеющая никакого опыта в таких вещах и не умеющая читать мысли, принимает за радость. На самом деле все не так просто.
— Может быть, и не просто, — возразила Марлена, — но в вас нет доброты. В этом я не ошибаюсь.
— Ты ошибаешься. В любом случае сканирование нужно проделать, и мы его сделаем.
— Нет! — почти закричала Марлена. — Для этого вам придется привязать меня к сканеру или усыпить, а тогда результаты будут неверными.
— Я не хочу, чтобы мы что-то делали против ее воли, — дрожащим голосом сказала Юджиния.
— Есть нечто гораздо более важное, чем «хочу» или «не хочу», Марлена… — начала д'Обиссон, но вдруг замолчала, пошатнулась и прижала руки к животу.
— Что с вами? — удивился Генарр. Не ожидая ответа, он оставил д'Обиссон на попечении Юджинии, которая подвела ее к ближайшей кушетке и заставила лечь, повернулся к Марлене и поспешно сказал:
— Марлена, согласись на сканирование.
— Не хочу. Она обязательно скажет, что у меня чума.
— Не скажет. Я обещаю. Не скажет, если ты здорова.
— Я здорова.
— Я уверен в этом, а сканограмма просто подтвердит то, что мы и без того знаем. Поверь мне, Марлена. Пожалуйста.
Марлена перевела взгляд с Генарра на д'Обиссон, потом снова на Генарра.
— А я смогу вернуться на Эритро?
— Конечно. Если ты здорова, то сможешь выходить, когда захочешь. Ведь ты уверена, что не заболела чумой?
— Совершенно уверена.
— Вот сканограмма в подтвердит твою уверенность.
— Да, но она скажет, что мне нельзя выходить со станции.
— Твоя мать?
— И доктор тоже.
— Нет, они не осмелятся остановить тебя. Ну а теперь скажи всем, что ты согласна на сканирование.
— Хорошо. Пусть она готовит сканер. Рэне д'Обиссон с трудом поднялась.
Глава 69
Д'Обиссон внимательно изучала результаты компьютерной расшифровки сканограммы, а Зивер Генарр наблюдал за ее работой.
— Любопытная сканограмма, — пробормотала д'Обиссон.
— Ну это нам было известно и раньше, — сказал Генарр. — Марлена вообще необычная девушка. Важно другое — нет ли в сканограмме изменений?
— Я не вижу ни малейших изменений, — сказала д'Обиссон.
— Судя по вашему тону, вы разочарованы.
— Командор, не начинайте все сначала. Я разочарована только как врач-профессионал. Естественно, что я хотела бы изучить состояние больной.
— Как вы себя чувствуете?
— Я же вам только что сказала…
— Я имел в виду ваше самочувствие. Вчера вам вдруг стало плохо.
— Ничего удивительного. Обычный результат нервного потрясения. Мне не часто приходится выслушивать в свой адрес обвинения, будто я хочу, чтобы пациент серьезно заболел. Более того, очевидно, этим обвинениям верят!
— Так что же с вами случилось? Приступ диспепсии?
— Возможно. Во всяком случае были боли в брюшной полости. И головокружение.
— Разве, с вами такое бывало и раньше?
— Никогда! — резко ответила д'Обиссон. — Впрочем, меня также никогда не обвиняли в непрофессиональном поведении.
— Марлена слишком впечатлительна. Почему вы принимаете ее слова так близко к сердцу?
— Вы не возражаете, если мы сменим тему? В ее сканограмме нет никаких изменений. Если она была здорова несколько дней назад, значит, она здорова и сейчас.
— В таком случае вы как врач полагаете, что Марлена может продолжать исследование Эритро?
— Поскольку у нее нет никаких заметных отклонений, я не имею оснований запрещать.
— Тогда не хотите ли вы сами предложить Марлене выйти на поверхность планеты?
Д'Обиссон перешла от обороны к наступлению.
— Вам известно, что я разговаривала с комиссаром Питтом, — в голосе д'Обиссон звучал не столько вопрос, сколько констатация факта.
— Да, известно, — спокойно ответил Генарр.
— Он просил меня стать руководителем нового этапа работ по изучению чумы Эритро. Работы будут щедро ассигнованы.
— Ну что ж, это очень хорошая мысль, а вы — самая подходящая кандидатура на место руководителя работ.
— Благодарю. Однако Питт не сместил вас и не назначил меня командором станции. Следовательно, пока вы должны решать, можно позволить Марлене Фишер выходить на Эритро или нет. Мои же функции ограничиваются медицинским контролем в случае появления аномальных симптомов.
