— Умар, — Рафкат поднял руку. Остальные члены группировки повернули в его сторону головы. — Я хочу задать тебе вопрос. Можно?
— Задавай.
Умар пристально посмотрел на сподвижника. Рафкат больше других проявлял чрезмерную активность на занятиях. И, с одной стороны, это было на руку Абдулину. Джихад нуждался в активных людях, а в предприимчивости Рафкату никак нельзя было отказать. Но, с другой стороны, Умар не был хорошо знаком с этим человеком. Рафкат настораживал Абдулина.
— Как я могу доказать свою верность Аллаху? — спросил Рафкат. — Ведь акции, которые мы проводим, происходят не каждый день. А я хочу проявлять себя, как верный солдат всевышнего, и ежедневно бороться за волю всевышнего. Что мне сделать, Умар, чтобы Аллах поверил, что я верный солдат?
Умар ненадолго задумался. Головная боль, которая преследовала его сегодня с самого утра, теперь становилась и вовсе невыносимой. Хотелось выпить стакан вина и забыть обо всем. Но Абдулин заставил себя прервать подобный ход мысли.
— Слушайте все, — сказал он после небольшой паузы. — В первую очередь вы должны соблюдать «Десять столпов исламского джамаата». Понимание — знание и твердое убеждение в исламе, джихад и призыв. Искренность — стремление мусульманина своим джихадом к лику великого Аллаха. Работа над собой, создание исламской семьи, наставление общества на правильный путь, работа по распространению ислама в мире. Джихад — борьба разными методами за установление власти Аллаха. Жертвование — принесение в жертву самого себя, своего имущества и семьи ради приказов и повелений Аллаха. Повиновение — подчинение приказам и немедленное их исполнение, полное повиновение в непримиримом джихаде. Стойкость — упорство в работе и джихаде для достижения намеченной цели. Освобождение — полная приверженность своей идее и отречение от всех иных принципов и идей. Братство — слияние душ и тел узами идеологии, предпочтение своего брата самому себе. — Умар поднялся. — А теперь главное. Доверие! Это уверенность солдата Аллаха в своем командире. Эти правила касаются каждого. С того дня, как вы впервые появились на конспиративной квартире джамаата, вы не принадлежите себе. Если раньше кто-то из вас мог забыть, что он — солдат Аллаха, то теперь никто не имеет на это права. Всеми вашими действиями буду руководить я.
Умар обвел взглядом присутствующих боевиков. Холодный прищур его ястребиных глаз был хорошо известен членам группировки. Никто из присутствующих не пожелал бы вызвать гнев этого человека.
— Это основное условие вашего участия в группировке, — продолжил он. — Без моего разрешения я запрещаю вам рассказывать кому-либо о том, что вы вступили в священную войну с неверными. Даже ваши родственники не должны этого знать. — Умар потер пальцами виски. Боль усиливалась. — Когда наши братья воюют в Чечне, мы тоже с вами должны перейти на боевое положение. В первую очередь мы должны быть глубоко законспирированными. Вы хорошо поняли мои слова? — спросил он в завершение речи.
Окружающие закивали. Рафкат, не спуская глаз, смотрел на предводителя.
— Рафкат? — рявкнул Абдулин, привлекая внимание чеченца.
— Да, Умар, — испуганно пролепетал тот.
— Теперь отвечаю на твой вопрос, — Умар, удовлетворенный реакцией, которая последовала за его обращением к Рафкату, продолжил начатую проповедь. — Я разрешаю вам вербовать новых людей для борьбы с неверными. Уже завтра некоторые из вас приступят к выполнению своих заданий. Я поручаю тебе, Рафкат, вербовку новых членов нашего отряда. Начнешь в мечети. Выбери наиболее набожного мусульманина среди мужчин и приведи его сюда, на эту квартиру. Об остальном я позабочусь сам.
— Где мы должны встречаться с новобранцами, Умар? — подал голос Айрат.
— Пока вы будете приводить их сюда. На эту квартиру. Наш отряд уже приобрел много бойцов. И я понимаю, что вся группа вскоре не сможет размещаться здесь. У меня в планах открыть лагерь по подготовке боевиков на территории пригородного леса под Екатеринбургом. Там у нас будет своя база. Там мы разместим тайники с оружием, запасами пищи, литературой и так далее… А пока приводите их сюда.
— Умар, а что будет дальше, когда мы создадим отряд? — спросил один из новичков.
Умар злобно улыбнулся.
— Наш отряд должен разрастаться, пока на территории, где мы обосновались, не будут установлены законы шариата. В городе не должно остаться ни одного неверного. Ждать долго не придется. Вы должны, не останавливаясь ни на секунду, вести джихад. Наша основная задача — приносить финансовые средства. А для этого вы просто должны подчиняться мне. Я планирую акции, которые позволят нам накапливать денежные средства для приобретения оружия и боеприпасов. Тех, кто не хочет жить по законам шариата, мы будем уничтожать. Придет время, и мы будем нападать на промышленные объекты, на объекты стратегического назначения…
С каждым произносимым словом Умар входил в раж. Чувствовали это его сподвижники, и чувствовал он сам.
* * *
Екатеринбург. Окраина. Мечеть
— Да примет Аллах твою молитву. — Рафкат протянул руку Мусе для традиционного после молитвы рукопожатия.
Лицо Мусы, который с недавнего времени стал регулярно посещать мечеть, привлекло внимание члена джамаата еще несколько дней назад. Молодой человек посещал не меньше трех намазов в день и оставил щедрый закят, втрое превышавший сумму сбора, обычную для верующих в этой мечети. И тогда Рафкат стал пристально следить за этим человеком.
По окончании намаза верующие стали выходить из мечети, и вскоре Рафкат остался наедине со своим собратом по вере.
— Откуда у тебя это? — Рафкат показал на увесистый медальон, спускавшийся с шеи Мусы на длинной цепочке.
На медальоне крупными буквами было выгравировано: «Аллах акбар!», а внизу более мелкими буквами значилась надпись: «Чечня, 2002».
— Читай, — отрывисто бросил Муса, — там написано — Чечня.
Рафкат, не выпуская медальона из рук, стал внимательно рассматривать его.
— Ты воевал? — спросил он, когда все надписи на медальоне были им изучены.
— Да.
— Где?
— Под Шали. Недалеко от Урус-Мартана, — спокойно ответил Муса.
— Где ты был все это время? Почему я не встречал тебя раньше в мечети? — спросил Рафкат.
— В две тысячи втором воевал в Чечне и попал в плен к чеченским сепаратистам. Меня продержали три года в казематах, — охотно ответил Муса своему новому знакомому. — А потом предложили взамен на мою жизнь помогать им в проведении боевых операций. Я стал помогать готовить взрывчатку. Они знали, что я подрывник. Грамотных специалистов у них мало. Всего несколько человек. Меня и взяли…
Рафкат одобрительно кивнул. Неожиданное знакомство в мечети начинало все больше радовать чеченца. Пока все говорило за то, что Муса мог бы пополнить ряды екатеринбургского джамаата. И то, что новобранца привел бы именно он, несомненно, прибавило бы Рафкату дополнительного авторитета. По крайней мере, в глазах Умара. А это уже немало. Глядишь, при дележке добычи Умар не забыл бы его… А главное, группировка пополнилась бы еще одним верным солдатом Аллаха.
