— Да, черт побери. Часть переговоров зафиксирована, но она практически ничего не дает нам.
— И что это за часть?
— Ну, во-первых, Хатим действительно говорил с Джемалом ад Дином.
— Это уже немало.
— Но и немного. Специалисты сумели раскодировать только незначительную часть текста, а именно: Хатим потребовал у Джемала выдать ему Имада Хазари, Насира и Тамида. Это те, кто, по версии Мирзы, непосредственно участвовал в убийстве семьи его брата. Хотя, что я тебе рассказываю, текст раскодированной части переговоров отправлен на компьютер Хакера. Сам посмотришь и оценишь. И еще, как только что мне стало известно, Администрация планирует вторую встречу с Хатимом.
— Когда?
— В понедельник 23-числа. Состав нашей делегации прежний: Соловьев, Домбовский плюс генерал-майор Окулин Олег Викторович.
— Кто такой Окулин?
— Заместитель Домбовского, во время войны в Афганистане восьмидесятых годов занимал должность начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения бригады, которой командовал Домбовский, сейчас — начальник Управления РАВ Сухопутных войск. И заместитель генерал-лейтенанта Домбовского.
Седов проговорил:
— Похоже, в Москве склоняются к тому, чтобы начать вооружать формирования Хатима.
— Валера, у нас остается все меньше времени. Через две недели все основные боевые части сил по поддержанию мира покинут Афганистан, останутся только части прикрытия. И те ненадолго.
— Но как можно доверять человеку, которого в Москве совершенно не знают? Точнее, знают с его же слов.
— Ну не только со слов.
— А вы представляете, что произойдет, если оружие, предназначенное для нового Северного альянса, попадет в руки талибов?
— Я все прекрасно представляю, подполковник, посему ты с разведгруппой и находишься не в Колитвино, а в Кабуле. Ты должен узнать о Хатиме все! Даже то, что он сам о себе не знает, или то, что забыл.
— Ну, конечно, все стрелки сразу переведены на группу отряда «Z».
— А на кого, Валера, я еще могу положиться?
Седов проговорил:
— Я вас понял. Вопросы разрешите?
— Сколько угодно.
— Где планируется вторая встреча нашей делегации с Хатимом?
— Это пока не определено.
— Кто должен определить место встречи?
— Хатим!
— Понятно. А можно рассчитывать на серьезную активизацию агентурной сети СВР в Пакистане?
— По поиску семьи Джафара?
— Да.
— Ты понимаешь, Служба внешней разведки мне не подчинена, но мы с генералом Александровым попытаемся сделать все от нас зависящее, чтобы этим поискам было придано особое значение. Еще что?
— Я предлагаю установить за селением Ак-Табаз визуальное наблюдение с применением дистанционных прослушек совместно с работой Хакера. Если мы не в состоянии получить исчерпывающую информацию посредством спецоборудования и спецаппаратуры Лероя, то надо сажать контролеров с обычной прослушкой прямо у гнезда Мирзы.
— Это на твое усмотрение.
— Хакер настаивает, чтобы ему сбросили программы, которые применялись для раскрытия новейших спутниковых станций.
— Они будут переданы Хакеру.
Седов, выдержав паузу, сказал:
— Что-то подсказывает мне: вторая встреча российской делегации и Хатима будет назначена последним в кишлаке Ак-Табаз.
— Возможно, но не факт.
— А сейчас, Дмитрий Сергеевич, все не факт. Не знаю, как у вас, а у меня все более крепнет ощущение, что с нами ведется хорошо продуманная игра, в которой победитель определен заранее. И это не мы!
Белоногов повысил голос:
— Ты в панику не впадай! Ты работай, Валера! Я уверен, мы решим эту головоломку.
— Само собой. Вопрос, будет ли от ее решения хоть какой-то толк.
— У меня все!
— До связи, Дмитрий Сергеевич!
Седов бросил трубку:
— Черт бы побрал всех этих специалистов.
— Вы и меня имеете в виду? — спросил Лерой.
— Тебя нет.
— Спасибо. Вы особо не беспокойтесь. Как только на мой компьютер будут загружены специальные программы, я попытаюсь вскрыть весь текст переговоров.
— Ты знаешь, как это сделать?
— Пока нет, но не напрасно же в отряде мне присвоили кодовое имя Хакер?
Седов присел на край стола:
— Имя именем, аппаратура аппаратурой, а время временем, и его вот у нас мало. Надо выставить посты у Ак-Табаза.
— Я готов, — сказал французский капитан.
— Ты-то как раз нужен здесь. А вот кого послать к кишлаку?
— Грачева, он же тоже специалист по электронке и связист отряда.
— Кто тебя будет менять?
— Это пусть вас не волнует.
— Не хватало еще, чтобы ты свалился. Или от перенапряжения, или от передоза препаратами против сна. Вот тогда группа ослепнет на оба глаза. Останется только работать на ощупь. Нет. Грач будет с тобой. А к кишлаку пойдут Бек, Кот и человек Ниврая Фархад Редзай! Да, решено. Пригласи-ка сюда названных офицеров и открой на мониторе карту района Ак-Табаза.
— Есть, командир! Наши-то на месте, а вот Редзай!..
— Собирай наших, насчет Редзая я решу вопрос сам.
Седов прошел в отдельную комнату, соседствующую с женской половиной. Там он застал Ниврая и Наиму. Брат разговаривал с сестрой на повышенных тонах. Впрочем, при появлении Седова они замолчали. Наима выглядела растерянной. Она, закрыв лицо платком, выбежала из комнаты. Ниврай, сидевший у скатерти, разложенной на ковре, на которой стояли чайник и пиалы, указал Седову на место напротив себя. Командир группы присел, спросил:
— Извини, Асад, ваши семейные отношения не мое дело. Скажи только, если захочешь, ссора с сестрой как-то связана с Грачем?
— Да. Наима слишком доверчива, она готова верить людям на слово и искренне не понимает, что люди не так редко банально лгут, дабы добиться своей цели или просто так, ради забавы.
— Грач что-то обещал Наиме и обманул?
— Нет. Я говорил с ним. Уверен, он не обманет Наиму, как это часто делают мужчины в отношениях с женщиной, он не воспользуется ее чувствами, чтобы получить свое. Но дело в другом. Грач-то как раз ведет себя в пределах приличия, а вот Наима вбила себе в голову, что капитан полюбил ее. Ну, а она влюбилась в него чуть ли не с первого взгляда. Вот я и пытался объяснить Наиме, что жизнь не так проста, как ей кажется, и преподносит иногда такие жестокие уроки, что у человека пропадает желание жить. Наима же ничего не желает слушать. Она уверена, понимаете, господин Седой, уверена, что ваш подчиненный непременно заберет ее с собой. И не вините Грача, я знаю, он подобных обещаний не давал, это все фантазии Наимы, превратившиеся в уверенность. И что дальше делать, не знаю. У нас женщины если любят, то любят до смерти. И предпочтут смерть, если их любовь разрушит ложь. Я не хочу потерять Наиму, но и заставить русского офицера любить сестру я тоже не могу.
