— Странно. Подгруппа контроля над домом Хатима в Ак-Табазе ничего не слышала.
— Твои парни конкретно пасут дом Хатима?
— В секторе захвата прослушки, нацеленной на дом Хатима, еще несколько дворов.
— Понятно, почему твои люди не зафиксировали разговор Мирзы и Шади. Он велся в северном овраге, куда выходили Хатим и его помощник, чтобы выбрать из отары молодого барана на ужин с участием наших делегатов.
— И он брал с собой Афрузу?
— Да.
— Зачем?
— Ну уж это, Седой, ты у Хатима спроси.
— Каким образом девушка смогла сообщить отцу о планах хозяина, а главное, что подтолкнуло ее к этому?
— Афруза позвонила Абдурахману по сотовому телефону, воспользовавшись отъездом Мирзы в Кабул. А почему она позвонила? Потому что не хочет быть рабыней. Просила отца забрать ее.
— Но тот же продал ее.
— Не совсем так. Да, люди Хатима дали старику денег, но перед этим уже забрали дочь и пригрозили, что вырежут всю семью, если Абдурахман поднимет шум.
— Ну, ладно, с этим все ясно. Но почему Абдурахман решил сдать Хатима нам? Почему обратился в российское посольство, а не к имеющим пока силу американцам?
— Он объяснил это тем, что Хатим активно, хотя и крайне осторожно, заявляет о создании под его руководством формирований противодействия талибам с помощью России. Абдурахман же считает, что это ложь и Мирза ничем не отличается от кровавых фанатиков. Вот он и решил показать нам, кто такой на самом деле Хатим.
Седов сказал:
— Ну, что ж, наивно, конечно, но не лишено логики. Ладно, как говорится, будем посмотреть.
Глава седьмая
Капитан Власов вышел на связь в 22.37. Он доложил, что подгруппа, контролирующая каньон, заняла позиции на высоте, автомобиль спрятан на удалении от холма в восемьсот метров в глубокой балке.
Седов спросил:
— Позиции надежно скрыты от обнаружения противником?
Власов ответил:
— Так точно, высота имеет довольно сложный рельеф. Со стороны каньона — обрыв, но с террасой, на которой, как ни странно, плотный кустарник. Ширина террасы два метра, так что можем наблюдать за каньоном из положения лежа, прослушка замаскирована в кустарнике.
— Что выше вас?
— Скальная плита.
— Значит, получается, вы под естественным козырьком?
— Так точно.
— Как насчет путей экстренного отхода?
— До каньона пятьсот двадцать шесть метров по дальномеру. Если духи пойдут к холму, мы успеем под прикрытием кустарника перебраться на противоположный пологий склон и быстро выйти к балке.
— Где находится ваш проводник?
— Я решил взять его с собой. Не исключено, что боевики будут общаться на неизвестном нам диалекте, поэтому переводчик не помешает.
— А если духи обнаружат машину?
— Чтобы зачистить такой район, необходимо не менее батальона моджахедов. Не думаю, что боевики выведут сюда столько сил.
Седов согласился:
— Хорошо. Будьте предельно внимательны.
— Я все понял!
Седов отключил станцию, передал трубку Лерою, посмотрел на часы, перевел взгляд на французского капитана:
— Свари, что ли, кофе, Хакер! Нам с тобой ждать как минимум два часа.
— Сделаю, командир.
После переговоров Власова с Седовым вложил трубку в ранец станции и капитан Грачев — штатный связист отряда «Z». Поднял голову вверх, цокнул языком.
— Что такое, Грач? — спросил Власов.
— Не нравится мне этот козырек, если он рухнет, нас здесь всех, как катком, раскатает.
— С чего бы ему срываться? Наверное, тысячу лет висит, и ничего.
— Хрен его знает, с чего. Я бы предпочел, чтобы надо мной не висели глыбы в несколько тонн весом.
— Лучшей позиции нам не найти.
Грачев опустил голову, вздохнул:
— Вот и говорю, хреново. А еще хуже ждать.
Власов через прицел ночного видения посмотрел на обрывистые края большого каньона. Повел прицел влево, вправо.
— Интересно, откуда появятся духи?
— Понятно откуда, Хатим с запада от Кайбака, остальные с северо-востока. Насколько понимаю, трех приговоренных талибов повезут от Джелалабада?
— А черт его знает, но, наверное, от Джелалабада, потому как поблизости рядом с ущельем других крупных населенных пунктов нет, а через перевалы банда прыгать не станет. Или я не прав?
Власов повернулся к проводнику:
— Вы правы, Влас.
— Ну что ж, ждем!
Грачев проговорил:
— Седой с Хакером сейчас, наверное, кофе пьют.
— Ты хочешь кофе? — спросил Власов.
— Нет, я хочу, чтобы все быстрее началось и еще быстрее закончилось. И вообще, эта командировка — дерьмо. Вроде что-то делаем, а с другой стороны — делаем одно: прячемся. Причем везде и ото всех. Договорился бы уже Хатим с нашими чинами, и полетели бы мы домой.
— Слышал, ты намерен сватать Наиму?
Грачев повысил голос:
— А вот это, Влас, тебя совершенно не касается.
Проводник сделал им замечание:
— Тише, господа товарищи офицеры, сейчас здесь далеко слышно.
Власов и Грачев замолчали. Потянулись нудные, бесконечно длинные минуты ожидания.
Оживление на плато началось в 0.10 воскресенья 22-го числа. На станции Власова раздался сигнал вызова.
— Да, — ответил капитан.
— Седой! Хаим с помощником и водителем едут к вам. Минут через двадцать встречайте.
— Уточнения. Мирза идет по той же дороге, по которой прибыли и мы?
— Практически да. От Кайбака.
— Принял.
Власов перевел спутниковую станцию в режим ожидания, кивнул Грачеву и Шахри:
— Мирза, Шади и водитель на подходе к нам. Приготовились.
«Тойота» Хатима подъехала к площадке южной стороны каньона раньше ожидаемого срока, в 0.25. Водитель остался на месте, Мирза с помощником вышли из внедорожника. Одновременно капитан Грачев с высоты включил дистанционное прослушивающее устройство.
Хатим потянулся:
— Хорошо сейчас. Прохладно, воздух чистый.
Он находился в хорошем настроении.
— Только темно, — проговорил Шади.
— Так ночь, Анвар, да и не так темно, как осенью, вот в октябре здесь действительно хоть глаз выколи. Запросто можно свалиться в каньон. А сейчас на небе звезды.
