— Удивительно, как оно вообще растет здесь, — проговорил Седов, — откуда берет влагу и как корни пробились сквозь каменистый грунт.
— Таких деревьев здесь много, а влагу корни берут из каких-то подземных источников.
— Ладно, неважно, откуда дерево берет влагу. Почему ты указал на него?
— Так здесь и начинается трещина.
— Да? Незаметно.
— Посмотрел бы на склон со дна ущелья.
— Придется посмотреть.
— Ты собираешься спуститься вниз?
— А для чего, по-твоему, мы пришли сюда?
— Но я не взял веревки.
— Обойдемся. Вот только где начало трещины?
— Рядом с деревом.
Седов и Ниврай подошли к колючему растению. Командир отряда увидел небольшую расщелину в склоне. Вышел на вершину, и перед ним открылась трещина. Глубокая и широкая, местами поросшая кустарником.
— Ну и как спуск? — спросил Ниврай.
— Да с виду нормальный спуск.
— И почти не зарос.
— Но и тех кустов, что есть, хватит, чтобы в клочья порвать одежду. А главное — в зарослях можно установить кучу различных ловушек, от обычных растяжек до «лягушек» — мин, подпрыгивающих при нажатии на них. Духи, естественно, знают об этой трещине. И наверняка прикрыли ее.
— В таком случае без спецсредств спуститься нельзя.
Седов посмотрел на Ниврая:
— Нельзя, но надо.
— Ты сильно рискуешь, командир.
— Вся моя работа — один сплошной риск. Я бы перенес спуск на время ночной разведки, но у нас нет спецприбора «Пробой», способного обнаружить взрывные заграждения. Так что спускаться без страховки все равно придется и лучше это сделать сейчас днем, чем ночью. Ты оставайся здесь, а я пойду потихоньку вниз.
— Может быть, пойду я? — предложил Ниврай. — А то если подорвешься ты, то кто будет командовать отрядом? Я же — невелика потеря.
Седов усмехнулся:
— Сам-то подумал, что сказал? Во-первых, отрядом может командовать заместитель, как, впрочем, и любой офицер, кроме новобранцев, во-вторых, ты один знаешь данную местность, а значит, незаменим. Ну, а в-третьих, и в-главных, если кто-то из бойцов — я, ты, другой офицер — подорвется на мине в трещине, то операцию можно считать сорванной. Взрыв услышат в Тарбае, и Хатим, прекрасно понимая, что может означать взрыв, тут же уйдет на восток к Хардесту, и отряд окажется не в состоянии ему помешать, потому как Мирза обязательно прикроется заложниками. В итоге что? Провал, обнаружение отряда и хорошо, если беспрепятственная эвакуация. Так что давай, смотри тут в оба, я пошел.
Спуск в каких-то двести метров занял у Седова почти час. Особенно медленно, практически едва перемещаясь, Валерий проходил участок кустарников. Ниврай нервничал и молился. Успокоился лишь тогда, когда через один час двадцать минут Седов показался на верхнем, песчаном участке. Ухватившись за ветви дерева, он поднялся на вершину. Присел на валун, взглянул на Ниврая:
— Спуск нормальный, сюрпризов нет.
— Странно.
— Видимо, Хатим считает себя здесь в полной безопасности. Да и причин считать так у него хоть отбавляй. Кишлак брошен, посторонних лиц нет. Рядом кишлаки, местные жители которых не ходят в ущелье, подход от Чидара прикрыт сдвоенным постом. Внизу такие же стационарные посты, северный склон непроходим, а с южной вершины видны подходы и от Гардабада, трещина в километре от базы, а главное — до Хардеста рукой подать, а там и до Пакистана. У Хатима около тридцати бойцов, если считать поддержку, что он вызвал к Ак-Табазу. Она не должна уйти, оставив Мирзу и заложников с охраной в десять человек. Но это проверим позже. Сейчас мы узнали, что одна штурмовая группа сможет выйти на рубеж штурма базы с востока. Еще одна будет иметь возможность сверху обстреливать кишлак при условии, что удастся тихо снять часовых, а для этого спецов у нас хватает. Вопрос: как подвести третью штурмовую подгруппу непосредственно по ущелью с запада? Вот тогда мы взяли бы банду Хатима в клещи, внезапным ударом уничтожили бы ее и освободили заложников.
Ниврай задумался. Затем, гладя бородку, проговорил:
— Раньше были тропы, но они очень близки к Тарбаю. Остается проход через ущелье от Хайрана до Чидара.
— Что за проход?
— Небольшое ущелье, что пересекает Хайранское, по серпантинам которого проходит дорога между названными населенными пунктами. По ней должны были следовать и мы, перемещаясь на автомобилях. Другого подъезда к Чидару нет, южнее кишлак закрыт еще более глубоким ущельем и перевалом.
— И сколько километров от Тарбая до прохода?
— Километров десять.
Седов проговорил:
— Километров десять, плюс тридцать два километра по «зеленке» до места десантирования и километров пятнадцать по лесному массиву в отход Чидара.
— Это если идти по «зеленке». То тогда плюс еще семь километров открытой местности до начала прохода со стороны Чидара. Итого сколько получается? Сорок два плюс пятнадцать, плюс семь, почти шестьдесят пять километров. С привалами более полутора суток уйдет.
— Много! Но ты говоришь, если идти по «зеленке», а что, есть какой-то другой путь?
— По вершине, обойдя пост по балке, что лежит в трех километрах от Чидара.
— А ну-ка покажи на карте эту балку.
Ниврай достал крупную военную карту района.
— Вот она.
— Так, — оживился Седов, — хорошая балочка, ничего не скажешь. И по ней десять километров до прохода?
— Да.
— Это примерно два с половиной часа пути с остановками, плюс подход к базе часа полтора. Берем три часа. Совсем другой расклад. Вот видишь, Асад, а говорил — ты потеря никакая.
— А если бы не было балки? — спросил Ниврай. — Что бы стал делать?
— В этом случае отряд атаковал бы базу с двух направлений, с востока и южного склона. Но что сейчас об этом говорить, если есть возможность обойти противника с запада. Ты вообще-то бывал в этой балке?
— Конечно, где мальчишки в такой глуши не лазают? Везде, где только возможно.
— Вот ты и поведешь вторую штурмовую подгруппу. С ней и будешь действовать по базе.
— Слушаюсь!
— Отлично. Возвращаемся в «зеленку», посмотрим, что увидел Хакер, и определимся с планом ночной разведки, а также с составом и переброской второй штурмовой группы.
Придя на командный пункт, Седов сразу же спросил:
— Обнаружены недостающие духи?
— Так точно, — доложил Лерой.
— И где они прячутся?
— В подвале, что находится между западным постом и первым домом.
— Как обнаружил их?
