— У меня еще один автомат остался, — отмахнулся Ананас.
— На одну твою очередь из домов выскочит с десяток человек с точно такими же автоматами. И мы вынуждены будем принять бой и отступить, не успев даже яблочка с яблони сорвать, — пообещал я. Если будет собака, предоставьте ее мне. И ни в коем случае не стрелять.
— У тебя есть нож? — спросил дядя Вася.
— Нет. Но я прошел курс борьбы с собакой.
— Много уничтожил?
— Ни одной. Я собак люблю. Но на тренажере показывал неплохой результат. Правда, для этого хорошо бы иметь хотя бы бушлат или кусок одеяла. Но, чего нет, того и нет. Придется так обойтись.
Я не пустые слова говорил. Нас, специально для поездки на Северный Кавказ, где разводят этих серьезных, сильных и мощных собак, готовили к встрече с ними. Технология борьбы с собакой, в общем-то, проста. Если собака не обучена специально другим методам нападения, она всегда бросается на то, что находится впереди. Для схватки требуется обернуть левую руку бушлатом и повернуться к атакующей собаке левым боком. Обернутая рука должна быть выставлена вперед. Как только собака прыгает, надо сделать встречный атаке шаг. Собака обычно успевает пасть разинуть, и обернутое предплечье следует совать собаке как можно дальше в рот. Затем второй рукой, свободной, делается захват за шею. Правая рука давит на шею, а левая, засунутая предплечьем в пасть, саму голову отгибает за спину собаке. При резком одновременном движении ломаются шейные позвонки. Правда, опытные кинологи предупреждали нас, что предпочтительно заканчивать схватку одним движением, потому что повторная атака может быть совсем другой. И, если кавказские овчарки будут атаковать точно так же, в прыжке, то более сообразительные алабаи в следующую атаку пойдут иначе. Как правило, если не получилась атака с верхнего прыжка, повторную атаку алабай производит в пах, который защитить сложнее. Иногда, хотя и значительно реже, точно так же пытаются атаковать и кавказские овчарки. Разница в том, что кавказская овчарка нападает с лаем, а алабай предпочитает молчаливую атаку, появляясь, как молния, из ниоткуда и стремительно бросаясь на человека. Лает алабай только тогда, когда желает не напасть, а предупредить о своем присутствии.
— Научи с собачками общаться, — то ли попросил, то ли потребовал Ананас.
— Если попробуешь роль собаки исполнить, он покажет, — засмеялся старик Василий. — Только тебе для этого надо зубы почистить. Лучше красным кирпичом.
— Могу теоретически объяснить, — предложил я и показал в движении, как все делается.
— Надо научиться. — Ананас выглядел решительным.
— Зачем тебе это? — спросил дядя Вася.
— Хочу в дом к одному цыгану наведаться. А у него во дворе как раз кавказская овчарка сидит. Днем на цепи, ночью по двору бегает.
— Тот самый цыган, который нас дагам продавал? — догадался я.
— Тот самый. Он еще наркотой торгует, поэтому опасается и полиции, и грабителей, такую собаку держит, чтобы предупреждала и защищала.
— Будет случай, возьми меня с собой, — попросил я. — Мне хочется с ним выпить…
— Вот на троих и сообразим. Только ему я буду наливать сам. И знаешь, что?
— Что?
— Уксусную эссенцию. Шикарный напиток!
— Это зря. Я бы предпочел его в рабство продать. Долг платежом красен.
— Ладно, сначала до Москвы доберитесь, мечтатели кремлевские, — осадил нашу жажду мести дядя Вася. — Ты сказал нам, рядовой Саня, про первый вариант. Подразумевается, что вариантов несколько.
— Если брать основные, то два.
— Выкладывай.
— Я уже говорил про него. Изобразить собой бандитов и ограбить магазин. Запустим первым Ананаса, у него получится. Василий при этом не должен молиться, а мы с товарищем полковником не будем говорить по-английски. Или же, наоборот, будем. В магазине наверняка найдется что выпить и чем закусить. И про запас что-нибудь возьмем. Но и в этом варианте, как и в первом, есть свои осложнения, — поспешил я добавить, потому что увидел, как заблестели глаза у моих бомжей.
— Говори, — потребовал дядя Вася.
— Я не знаю обстановку в этом месте, не знаю, чем дышат местные жители. Есть села, в которые бандиты побоятся сунуться, их там сразу перестреляют. А есть такие, где все попрячутся и будут ждать, когда перестреляют соседей. Здесь мы тоже, поскольку идти придется в светлое время, рискуем нарваться на стволы сельчан, и уходить придется с боем, может быть, и без добычи, которую мы не успеем захватить. Это первое осложнение. Есть и второе. Идти придется в темпе, торопиться, пока светло и магазин открыт. И про привалы забыть. Иначе потом взламывать придется, а это сложно без инструментов. Некоторые торговцы такие двери и ставни на окна ставят, что гранатометом не прошибешь. Уже приходилось сталкиваться. В полном соответствии со временем. Кумулятивная граната нужна. А у нас такой нет. Так что, какой вариант выбираем?
По настроению своей группы я уже чувствовал, какой вариант выберут мои бомжи, и даже пожалел, что предложил его. Впрочем, жалеть следовало раньше, когда я в первый раз упомянул об этом. Вполне может такая ситуация случиться, что они после посещения магазина позволят себе лишнее и благополучно уснут, а мне, в случае чего, придется их защищать. И в положение мы можем попасть сложное. Пьяный человек порой становится совершенно неуправляемым и излишне агрессивным. С пьяным до Москвы добраться намного сложнее, если вообще возможно. Кроме того, они ведь могут и во вкус войти. А на пути у нас еще много подобных сел…
Глава шестая
Предлагая дальнейшие действия группы, я умышленно заострил внимание на том, что при выбранном варианте идти дальше нам придется без отдыха, чтобы успеть до вечера «посетить» сельский магазин. У меня была надежда, что это охладит желания моих бомжей. Они выглядели уже усталыми и порядком измученными. И отдых им, конечно же, был необходим. Но внутреннее вдохновение оказалось сильнее их физических возможностей. Помню, читал где-то фразу о том, что классический алкоголик за бутылкой водки готов за час от Москвы до Северного полюса и обратно сбегать. Видимо, мои бомжи были классическими многократно. У них и скорость передвижения возросла, и ноги, которые раньше волочились, стали передвигаться быстрее. Походка обрела пружинистость. Уверен, что, поставь у них за спиной стреляющий пулемет, даже это не заставило бы их идти с такой прытью. А тут пошли, почти побежали. И лица стали сосредоточенными, осмысленными — целеустремленный, одухотворенный образ. Алкоголики всегда оживают перед выпивкой, хотя теряют свое оживление после первой же рюмки, не говоря уже о времени более позднем. У меня, помню, когда мы с мамой в коммунальной квартире жили, сосед был алкоголиком. И я с детства видел, как, бывало, принесет он из магазина бутылку и не садится сразу пить, сначала к людям выходит, на кухню или к подъезду. Ему поговорить надо в момент, когда душа жизни радуется. Дядя Боря был весел, со всеми шутил, много рассказывал. А потом, когда выпьет, становился скучным, обыденным и пресным. Нечто подобное, как мне показалось, происходило и с моими бомжами.
