Это, действительно, самые верные помощницы саперов, добродушнейшие существа. Как ему рассказывал вчера старший лейтенант Сергей Батан, у саперов подразделения состоят на довольствии несколько овчарок. Самый большой боевой счет у Мирты и Атланта. Есть еще Динга и сын Мирты – Буран. Он родился здесь, в Афганистане, и в годовалом возрасте работает, отыскивает мины подстать матери – «профессора» этого дела. Его обучили сами саперы. Но сегодня Бурана нет, оставлен дома. Работать должны многоопытные Мирта, Атлант и Динга.
Невский представил, как саперы идут по дороге. Идут медленно, оглядывая и ощупывая каждый сантиметр. Скорей всего, впереди идет сержант Михаил Сорока с опытнейшей Миртой. Чуть сзади, уступом вправо, сержант Сергей Крайний с красавицей Дингой, наконец, еще правее идет сержант Виталий Правдин с поджарым Атлантом. За ними – рядовой Ринат Зайнудинов с миноискателем, потом – младший сержант Михаил Голендухин со щупом.
Командир роты старший лейтенант Сергей Батан внимательно наблюдает за работой подчиненных, но держится поближе к вожатым собак.
– Смотреть внимательней! Искать растяжки! – Скорей всего повторяет он время от времени свою излюбленную фразу.
Конечно, речь идет о проволочных растяжках. Собаки ищут крупные мины, те, которые ставят в основном против танков и бронемашин. Душманы часто ставят рядом и те, и другие. Особенно коварны китайские К-69. Задел за проволочку – мина вылетает из гнезда и тысячью осколков взрывается на уровне живота.
3
Динамик все чаще и чаще доносил далекий голос командира саперов:
– Сняли четыре мины. Одна пластмассовая, итальянского производства, три – английские МК-7.
– Сняли две мины.
Работать саперам и собакам приходится с особой тщательностью.
А наблюдать за работой собак одно удовольствие. Идут все, не спеша. Стоп! Собака села. Но как она села! Уткнулась носом в землю, постояла, взглянула на хозяина – заметил?
Например, сегодня. Идет Сорока со своей помощницей. Остановилась Мирта. Миша кивнул – заметил. Тогда Мирта сделала шаг назад и, аккуратно подобрав хвост, села. Миша опустился на колени и мягкими, неторопливыми движениями начал разгребать пыль. Добрался до земли – она сухая, каменистая. А вот и мина – «итальянка». Пластмассовая, ребристая «кастрюля» желтоватого цвета. Но в этой кастрюле шесть килограммов тротила. Когда две мины ставят вместе – это уже фугас. Взрыв от него страшной силы.
Миша между тем окапывает мину с боков. Показались веревочки, предназначенные для переноски мины. Потянуть бы за них! Но нельзя. Внизу может быть элемент неизвлекаемости. Это может быть обыкновенная граната. Потянешь мину на себя – выдернешь чеку, и граната сработает. А от детонации, само собой, и мина.
Но, раз саперы живы, значит, они ошибок не допускают. Не зря ведь существует поговорка, что сапер ошибается один раз в жизни.
Между тем, динамик сообщил, что найдена как раз такая мина с гранатой. «Будем взрывать», – коротко доложил командир.
Сапер зацепил мину «кошкой», прикрепленной к длинной веревке, все ушли за огромные камни вдоль дороги. Парень дернул. Даже на большом расстоянии Невский с товарищами отчетливо услышали этот взрыв. А каково там саперам?! Страшный взрыв. Сноп огня. Град камней. Звон в ушах.
Когда пыль осядет, саперы снова выйдут на дорогу. И продолжат свой нелегкий труд. И так по нескольку часов в день.
Вчера, во время знакомства с ребятами-саперами, Невский не уставал восхищаться их выдержкой, мужеством и терпением. Наконец, элементарной выносливостью. Откуда берут силы?!
– Но ведь и собака может устать, схалтурить, а то и подорваться, – даже высказал сомнение доктор.
– Да что вы, товарищ старший лейтенант. Схалтурить – никогда! Собаки – не люди, они халтурить не умеют. – Похоже, сержант Сорока даже обиделся. – А подорваться… До Мирты я служил с Ингой. В прошлом году были тяжелые бои. Мы с Ингой работали ночью. Она задела за растяжку. Инга погибла, но спасла меня: если бы растяжку зацепил я, от меня бы ничего не осталось.
Поочередно доносилось еще несколько взрывов. Потом долгие минуты в динамике слышался только треск. Наконец, снова последовал доклад:
– Мирту в дело пускать больше нельзя. Всех посадили в машину. – Голос старшего лейтенанта замолк. Потом он объяснил причину. – Видимо, дорога полита какой-то жид костью. Есть слабый запах.
И это предусмотрели душманы! Да, не напрасно, видимо, едят здесь хлеб американские, пакистанские и иранские инструкторы. Теперь надо ждать сюрпризов.
– Пустить трал, – поступает новая команда от старше го командира.
Колонна снова остановилась. Было объявлено о стоянке на час. Многие сразу же вылезли из бронированных машин. Солнце уже палило немилосердно. Впрочем, к палящему солнцу в Афганистане отношение особое. Солнце здесь надо научиться не замечать. Иначе никакого дела не закончишь. Похоже, так к нему и относились все, кто сейчас ехал в колонне. Солдаты двигались, может, чуть медленнее, чем где-нибудь на полигоне в Уральском военном округе. Жара. Широкие поля выгоревших панам опущены, прикрывают лицо и шею. Жара. У каждого на ремне, в суконном чехле фляга с водой, а то и две. Жара. Но недаром это одно из самых жарких мест в Афганистане – провинция Кандагар.
Все больше солдат и офицеров прогуливается вокруг своих БТР и БМП. Вон и танкисты выбираются из нутра своих раскаленных грозных машин. А вот спрыгнула на землю прапорщик Мороз Лариса, присела прямо на землю, перебирает содержимое своей сумки с красным крестом. Невский снова залюбовался ее длинными каштановыми волосами – свой шлемофон она сдвинула на спину, теперь он удерживается связанными веревочками.
Мимо молодой женщины стремительно пробежал солдат-танкист, едва не задев ее плечом. Он несколько раз тревожно оглянулся, потом махнул рукой и спрыгнул с полотна укатанной дороги в кювет, направляясь за высокий камень, – нужда заставила. Невский проводил его глазами, понимающе улыбнулся – женщины постеснялся. Александр собирался заглянуть в нутро своего бронетранспортера, чтобы предложить своим медикам перекусить – двенадцать часов уже, пора и «червячка заморить».
За спиной раздался взрыв. Солдат-танкист нелепо взмахнул руками и повалился на землю рядом с высоким камнем. Никто еще ничего не успел сообразить, а молодая женщина уже бежала к раненому, прижимая к груди раскрытую медицинскую сумку.
– Куда?! Там мины!! – закричал комбат Тараборин.
Но Лариса даже не остановилась, смело спрыгнула с полотна дороги.
Невский крикнул своему санинструктору, чтобы он захватил медицинскую сумку, а сам побежал вслед за прапорщиком-медиком. Это расстояние он преодолел одним махом. Тоже подбежал к раненому. Мороз уже успела наложить жгут на обрубок левой голени – нога была оторвана на уровне средней трети. Кровотечение, бившее струей, прекратилось. Пока Лариса бинтовала ногу, Невский поставил обезболивающий наркотик из шприц-тюбика. Вдвоем они подхватили раненого и перенесли его прямо на дорогу. Подбежал Рябий Толя, протянул медицинскую сумку и проволочные шины. Невский закрепил шины по краям раненой ноги – все будет лучше для дальнейшей эвакуации танкиста. Водитель Антон принес медицинские носилки.
