— Матиевский, — крикнул Шульгин, — догони-ка штабного переводчика. Если он еще недалеко ушел… Попробуем поговорить с этим Хоттабычем.
— Есть, — козырнул Матиевский и загрохотал сапожками по тропе.
— Лейтенант Брагинский, — заорал он оглушительным дискантом. — Стойте, товарищ лейтенант…
Ждать пришлось недолго. Брагинский быстрым шагом спускался вниз.
— Ого-о, — воскликнул он. — Уже взяли языка?.. Быстро вы…
Шульгин покачал головой.
— Какой это язык! Это, наверное, местный житель. Спроси у него, пожалуйста, Витя, есть ли в кишлаке хлеб? Нам нужно накормить наших доходяг. Одного пайка на всех не хватит. Ребята уже три дня не ели. Еле ногами ворочают. Надо же помочь им подняться к вертолетной площадке.
— Ноу проблем, — вежливо сказал переводчик. — Сейчас мы живо найдем общий язык. Что я зря учился?
— Действуй, уважаемый, — кивнул Шульгин.
Переводчик повернулся к старику, положил руку на сердце и заговорил на языке фарси длинно и ветвисто по восточной традиции, начиная издалека. Он пожелал старику здоровья, и долгих лет, помощи Всевышнего в трудах, счастья родным и близким и только потом Шульгин разобрал знакомые слова «Нон бар», то есть — хлеб есть?
Старик посмотрел на переводчика как-то снисходительно, усмехаясь в бороду. Потом ответил и тоже длиннодлинно и еще цветастее и ветвистее.
— Что он говорит? Что? — нетерпеливо спросил Шульгин.
Переводчик недоуменно поднял брови:
— Интересно как-то он выражается. Перевожу дословно, Андрей, — и переводчик продекламировал нараспев, видно подражая протяжному речитативу старческой речи.
— Когда растопит снежные шапки гор потеплевшее апрельское солнце, когда зашумят в горах весенние ручьи, когда увлажнится горная земля, когда плуг коснется весенних полей, когда зашумит под землею новая жизнь, когда появятся на полях зеленые всходы, когда вытянутся спелые колоски к небесам и осыпятся зернами на горячую землю. Соберем урожай. Сделаем муку. Испечем хлеб. Тогда и приходи, солдат, кушать хлеб, если доживешь…
Лицо у Шульгина удивленно вытянулось.
Богунов задохнулся от возмущения.
Матиевский сделал резкое угрожающее движение.
Шульгин опережающе поднял руку.
— Погодите, ребята. Не горячитесь. Хорошо он сказал, не правда ли? Красиво! Только теперь наша очередь говорить. Переводи дословно, — кивнул Шульгин переводчику.
— …Когда сойдет с горных хребтов тающий снег, — забормотал переводчик, переводя старику гортанными длинными фразами, — когда солнце обласкает зеленые всходы полей… когда тучным колосом поднимутся нивы… когда первые зерна падут на жито… и первая мука посыпется из-под жерновов… Одним стариком будет меньше на афганской земле. Потому что он не пожалел русского солдата…
Шульгин вскинул автомат на вытянутой руке, и в следующее мгновение прозвучала короткая очередь в три пули.
Полковой переводчик и старик отпрянули назад.
Грязная чалма старика птицей слетела с его головы, сбитая очередью.
— Хлеб нужен нам сейчас, а не через полгода, — кратко добавил Шульгин.
Старик послушно закивал головой и тут же повел за собой солдат, что-то жарко объясняя им на своем гортанном языке.
— Говорит, что у него тоже сын в солдатах. Под Кундузом его поймали и в армию зачислили, — пояснил переводчик, — у них же призыв такой, сколько поймают, столько и служат. Только хлеба в кишлаке очень мало. Весной у них хлеба почти нет.
Переводчик вытер пот со лба.
— Ну, ты даешь, Андрей. Ничего себе… Приемы военной дипломатии… Мог же ведь и промахнуться…
— Не промахнулся же, — улыбнулся Шульгин, — у меня богатая практика. Эй, Богунов, смотрите, хлеб у старика не дочиста выгребайте…
Через минуту появились ликующие Богунов и Матиевский, размахивая черствыми лепешками.
— Порядок, товарищ лейтенант. Нон бар, — довольно крикнул сержант, — теперь есть чем наших доходяг на ноги поднимать.
И группа прикрытия двинулась дальше по кишлаку, оставив во дворе невозмутимого старика, который тут же присел на корточки и стал смотреть им вслед спокойным равнодушным взглядом.
50
Уже на самом выходе из кишлака сержант Богунов неожиданно вздрогнул, махнул рукой группе прикрытия и быстро присел вниз. Матиевский и Шульгин тоже мгновенно пригнулись, прижались к дувалам.
Богунов поднес палец к губам, процедил сквозь зубы:
— Товарищ лейтенант, на этот раз точно заметил. Еще одну чалму видел… И еще… Блеснуло что-то… Вроде металла…
Сержант ткнул пальцем в восточную часть кишлака в сторону.
— Вон там дерево с раздвоенной кроной. Рядом с ним высокий дувал. Там чалма была.
Шульгин немедленно потянулся к радиостанции:
— «Метель». Я, «Метель-один», прием. Обнаружили в кишлаке подозрительного афганца. При нашем появлении скрылся за дувалом. Возможно, при нем есть оружие. Помогите нам выяснить обстановку. Посмотрите сверху, что вам видно?
— «Метель-один», — голос Орлова прозвучал встревоженно, — хвалю за бдительность. Подтверждаю, вы засекли наблюдателя. Я сам вижу его сверху. Вооружен дух автоматом Калашникова. И что самое примечательное, «Метель-один», этот наблюдатель обеспечен радиостанцией. Я вижу антенну в бинокль. Скорее всего, он пасет полковую радиочастоту. Хорошо, что мы на запасной частоте. Отправляю к вам трех стрелков со старшиной. Они зайдут с восточной стороны кишлака. Действуйте крайне осторожно, из-за прикрытий, — Орлов щелкнул тангентой. — Не лезьте на рожон. Гоните афганца на Булочку. Другой помощи от меня, к сожалению, не будет. У нас тут все падают с ног, — Орлов усмехнулся. — Кончилась «Метель». Вся тропа завалена отстающими. Будешь подниматься — увидишь. Держи постоянную связь.
Шульгин толкнул парней в бок.
— Все, ребята… Дело серьезное… Шутки в сторону. Мы засекли наблюдателя душманов. Будем гнать его к старшине.
Шульгин показал ориентиры движения и хлопнул сержанта по бушлату.
— Давай, Богунов, выдвигайся. Выступаешь первым. Пойдем знакомиться с этим «духом».
Богунов кивнул головой. Осторожно выглянул из-за дувала. Выпрямился и тут же перевалился через дувал, перекатился на другую сторону в афганский двор. За ним одновременно скользнули через глиняный заборчик Матиевский и Шульгин. Богунов широкими шагами пересек двор, махнул через следующий дувал. В глазах у Шульгина поплыли глинобитные стены, деревянные шесты, плоские крыши домов.
Внезапно Богунов резко взмахнул рукой предупреждающим жестом и упал быстро, как подкошенный. В то же мгновение гулким хлопком раздался выстрел. За ним бегло второй, третий. И стихло… Так же неожиданно, как началось.
