Закрыв глаза старику, я встал. Бедняге уже ничем не поможешь. Жаль, я успел привязаться к этому ворчливо-склочному деду.
От тела куда-то в глубь зала, виляя между столов, тянулась кровавая дорожка. Видно, Болта убили не здесь, а потом притащили сюда. Но вот зачем? Не проще ли было оставить его где-нибудь между стеллажей, чтобы его обнаружили не сразу? Странно…
Я взял со стола фонарь и, освещая себе дорогу, пошел по кровавым следам. Ба! Не успел сделать и двадцати шагов, как наткнулся на второй труп.
Этого хмыря-переростка я знал. Один из тех двоих, сбежавших из переулка, где они застали меня с Родериком врасплох. На этот раз парню не повезло, убежать ему не удалось. В груди громилы торчал ножичек, который я видел в прошлый раз у Болта. Получается, что старик все же сумел дорого продать свою жизнь, Дикие Сердца просто так из этого мира не уходят, один из убийц поплатился за св…
Три тени прыгнули в круг света, вынырнув откуда-то из-за темных стен стеллажей, и не дали закончить мне мысль. Один выскочил чуть ли не на меня. Я заметил блеск металла в его руке и отпрянул в сторону, едва не попав под нож другого.
Гнилая тьма! С чего это я решил, что убийцы успели убраться?! Ведь намного проще было спрятаться в полумраке зала и переждать, пока неожиданный посетитель не уйдет! Или дождаться момента и отправить его вслед за стариком к богам.
Я отпрыгнул назад, прижавшись к шкафу с книгами. Трое убийц приближались. Эх! Арбалет не заряжен, так что воспользоваться им я не сумею. Одна надежда на клинок и полузабытые уроки Фора. Я молча вытащил оружие и, выставив его перед собой, стал ждать нападения. Призрачных надежд на то, что мы разойдемся миром, я не питал. Такие ребята зарежут родную бабушку, да еще и всю семейку в придачу. Тем более что двоих убийц я до этого видел, и не при самых лучших обстоятельствах. Первый, тот, который выскочил прямо на меня, был напарником жмурика, убитого Болтом.
Этот выскочивший из мрака мордоворот в левой руке держал нож и сладко улыбался, как будто перед ним был не загнанный в угол человек с клинком намного большего размера, чем его нож, а мамочка, купившая Громиле карамельку.
Второй — не кто иной, как стражник Ярги, правда, не в оранжево-черной одежде стражника, а в гражданской, поэтому я сразу его и не узнал. Выходит, ребята работают на неизвестного слугу Хозяина, раз здесь один из подкупленных стражников. Интересно, а где остальные? Отдыхают после ночного боя с доралиссцами?
Ярги тоже пришел не с пустыми руками. Клинок у него был такого же размера, как мой, да и держал он его вполне умело.
Третьего убийцу я не знал. Крепкий, можно сказать, что дубленный ветрами. Волк меж двух дворняг. Нож в его руке нервно дрожал в безумной попытке пуститься в пляс, а затем вновь замирал на несколько секунд, чтобы потом вновь отправиться в едва заметный глазу танец.
— Так, так, так, — лениво растягивая слова, заговорил Громила, остановившись вместе с напарниками в десяти шагах от меня. — Кого это к знаниям потянуло?
— Хватит болтать, кончаем его и сваливаем! Дело уже сделано, — просипел Волк.
— Успокойся, Муха, успокойся, — махнул на Волка, имя которому было Муха, Громила. — Мы за эту ночь убьем сразу обоих гоблинов. Я этого парня знаю. Гарретом кличут.
— Тот самый? — втянул в себя воздух Ярги. — За его голову наниматель награду обещал!
— Угу, вот сейчас мы ее ему и отрежем. — Громила двинулся ко мне.
— А ты осмелел. — Я как можно более гадливо улыбнулся. — Помнится, несколько дней назад ты вместе с во-он тем покойником драпанул так, что пятки сверкали.
— Ну, с тобой ведь больше нет мага, — хмыкнул Громила, перебрасывая нож из руки в руку.
— Стой, дай я его кончу, — попросил Ярги, облизывая тонкие губы и смотря на меня с алчным блеском в глазах. — Дай развлекусь.
— Смотри, как бы тебя не кончили, — хмыкнул Муха, но все же отошел назад, давая пространство для боя. Видать, ребята действительно решили устроить забаву, ни во что не ставя мою персону. — Да и нагрянуть могут.
— Никого здесь нет. Не волнуйся, старика ведь ты замочил, Муха, — поддакнул Громила, тоже отходя назад и оставляя меня наедине с Ярги.
— Но прежде старик завалил твоего дружка, — буркнул Муха. — Одно слово — Дикий.
— Но и ты из них.
— Заткнись! — рявкнул Муха.
Дикий? Здесь? Дезертир? Парень опаснее, чем я думал. Намного опаснее обоих других убийц.
— Ну что, вор? Пошла забава? — Ярги ухмыльнулся щербатым ртом и прыгнул на меня, целясь ножом в живот.
Я отклонился вбок, попытался достать Ярги оружием, но не удалось, и мне пришлось отскочить к фонарю, стоявшему на полу, размахнувшись перед собой клинком для того, чтобы держать Ярги как можно дальше от себя. Теперь я подставил спину обоим убийцам, находящимся сзади, но, как видно, те не спешили втыкать в нее железо, предпочитая до поры до времени наблюдать за схваткой.
— Где же твой арбалет, вор? — раздался насмешливый голос Громилы.
— За спиной, — буркнул я, машинально ответив, и сбил себе дыхание.
Проклятие! Попасться на такую уловку!!! Муха радостно засмеялся.
Ярги вновь пошел в наступление, выписывая длинным ножом зигзаги и загогулины перед собой, не давая мне приблизиться. Вот так мы и кружили вокруг стоящего на полу фонаря, ожидая, кто первым допустит непростительную, а значит, смертельную ошибку. Пару раз наши ножи сталкивались и, противно лязгая, вновь начинали вить паутину уловок и ухищрений, медленно, но верно ведущих одного из нас к победе, а другого — в гроб. Тишина, лишь воздух неодобрительно стонет под клинками, и тени, во много раз увеличенные огнем фонаря, пляшут на стенах шкафов и стеллажей. Приходилось попотеть, проклятый стражник держал нож низинским хватом
[20]
. С одной стороны, плохо — этот гад почти неуловимо мог перевести укол в режущий или рубящий удар, и наоборот. С другой стороны, хорошо, потому как низинская техника предназначена для воинов в броне. Она защищает свободную руку от порезов, а для тех, у кого вместо кольчуги и кольчужной перчатки одна рубаха, эта школа была палкой о двух концах.
Вжю-у-ух! Клинок противника полетел мне в лицо, но в самый последний момент изменил направление и змеиным броском устремился в плечо. Я неимоверным усилием выгнулся, стараясь избежать встречи со злым железом, и нож Ярги лишь распорол рубашку на плече и разодрал кожу. В результате моего безумного уклонения я, сам того не желая, оказался рядом с Ярги, которого в это время по инерции разворачивало после неудачного удара. Я воспользовался его заминкой и, на миг забыв про клинок в правой руке, от души вмазал кулаком левой ему в ухо. Стражник взвыл, стал отпрыгивать, и тут только я вспомнил об оружии. Серьезно достать убийцу я уже не мог, но его свободная левая рука представляла собой очень лакомый кусочек. И я был бы полным дураком, если бы этим не воспользовался. Быстрый взмах — и Ярги, шипя от боли, трясет раненой рукой.
