Книга Я – снайпер Рейха. На его счету 257 жизней советских солдат, страница 44. Автор книги Йозеф Оллерберг

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Я – снайпер Рейха. На его счету 257 жизней советских солдат»

Cтраница 44

К следующему утру штурмовые группы уже были собраны вместе и наступали на румын. Полные ярости и возмущения их предательством, жаждущие реванша за то, что румыны столь жестоко действовали против своих бывших союзников, немецкие стрелки обрушились на них, подобно берсеркерам. Немецкие контратаки были безжалостны. Бойцы Вермахта не брали пленных с тех пор, как необходимая им тыловая поддержка была уничтожена. Во время этих беспорядочных боев, где не было толка от снайперской винтовки, я служил в роли рядового стрелка. Я сражался с обычной самозарядной винтовкой «Вальтер 43», которую получил по возвращении из отпуска. Мне приходилось, как ястребу, следить за ней, чтобы ее никто не украл. Заряженная разрывными пулями, она обладала значительной огневой мощью на расстояниях до ста метров.

За несколько дней дивизия сумела выбить румын из своего сектора и стабилизировать свои позиции. Но она осталась совсем одна. За этот же период 6-я армия была почти полностью уничтожена. Одновременно русские штурмовали Бухарест и южные нефтяные месторождения в районе города Плоешти. В результате позиции 3-й горнострелковой дивизии маячили подобно занозе в русском фронте. И поэтому русские атаковали их следующими, развивая успех после разгрома 6-й армии на севере. 27 августа интенсивность советских атак возросла. Вместо обычных перестрелок началось генеральное наступление по всему периметру удерживаемых дивизией Карпатских перевалов.

Действия 2-го батальона в этих боях имели особую важность, поскольку он использовался как своего рода «пожарная бригада», которую бросали на те участки, где возникала наибольшая необходимость в дополнительных силах. Бойцам батальона удавалось отбрасывать врага снова и снова, поскольку они сражались на местности, которую уже успели хорошо изучить, а к тому же, будучи в своей основе горными войсками, они обладали явными тактическими преимуществами над русскими. Однако, хотя горные стрелки и сражались из последних сил, вихрь событий вокруг них раскручивался все быстрее и быстрее и постепенно затягивал их.

Те, кто писал историю полка, вероятно, пользовались лишенными эмоций сугубо фактографическими материалами о ходе этих боев, подготовленными в тонах помпезного оптимизма. Генерал Клатт, к примеру, писал: «В девственных Карпатах стрелки были сильны и свободны. Они пребывали в гармонии с горами. И если ад действительно восстал против них, почему судьба не сделала так, чтобы они погибли именно там?» Но реальность была гораздо менее лицеприятной. Бойцы горных войск вовсе не умирали внезапно от прицельных выстрелов среди живописных закатов под звуки музыки, разносившейся в терпком горном воздухе. Нет, смерть всегда приходила к ним среди грязи и вони. Их тела разрывались на конвульсивно дергавшиеся, брызжущие кровью куски плоти. Каждый день мог стать последним для солдата, и на каждого давил страх смерти или увечья. Каждого мучила неуверенность при мысли о том, что с ним станется, если он окажется в плену у русских. И тем не менее немецкие стрелки научились преодолевать охватывавшее их безумие. Иначе они попросту погибли бы за несколько дней. Вопреки всему они продолжали надеяться.

На Восточном фронте к этому моменту гибло до сорока немецких пехотинцев в день. Такого уровня потерь Германия больше не могла выдерживать. Службы тылового обеспечения армии доказали свою несостоятельность еще зимой 1941/42 г. К осени 1944-го снабжение немецких частей осуществлялось с постоянными перебоями. Снова и снова стрелки были вынуждены сдавать захваченную территорию просто потому, что не получали необходимых им поступлений из тыла. Даже снабжение медикаментами все чаще и чаще прерывалось из-за постоянных колебаний линии фронта. Организованная эвакуация раненых становилась зачастую невозможной. Серьезные ранения на фронте фактически оказывались смертным приговором.

Глава тринадцатая. ОБЕЗЛИЧЕННАЯ СТАТИСТИКА

Многие из частей 3-й горнострелковой дивизии были окружены румынами и русскими в последние дни августа, но продолжали стойкое сопротивление. 144-й полк делал все возможное, чтобы помочь смельчакам, сражавшимся в окружении. Его бойцы предпринимали отважные атаки, которые часто оканчивались прорывом и позволяли их товарищам вырваться из окружения.

Мне однажды довелось сопровождать патруль, высланный на помощь небольшому отряду, который в течение трех дней защищал перевал, не давая продвигаться русским, и оказался отрезанным румынскими войсками от пути к отступлению. Группа румын состояла из десяти бойцов, вооруженных автоматами и карабинами. Несмотря на численное превосходство немцев, защищавших перевал, румынам удалось перекрыть им пути отхода в силу того, что они заняли господствующую высоту и умно выбрали свои позиции.

В то же время сами румыны при этом явно ощущали себя в безопасности и не ожидали, что их могут атаковать. По счастью, продвижение немецкого патруля маскировал густой подлесок, и бойцы осторожно ползли вперед так, что их не могли видеть румыны, чье точное местонахождение немцам было также неизвестно. Когда я и сержант патруля, наконец, разглядели врага в бинокли, то мы с облегчением убедились, что наше приближение осталось незамеченным. Это придавало атаке решающий фактор внезапности. Бросая гранаты и сопровождая их очередями из пистолетов-пулеметов, а также прицельными выстрелами из карабинов, мы смогли уничтожить румын буквально за несколько секунд. Никому из врагов не удалось спастись. Но такой успех еще не разрешал проблему, поскольку между патрулем и отрезанным отрядом лежало открытое пространство, которое отлично просматривалось русскими и было достижимым для их огня.

Привлеченные звуками выстрелов позади себя, семь оставшихся в живых стрелков, защищавших перевал, поняли, что нежданная помощь теперь находится от них, что называется, на расстоянии вытянутой руки. Я видел в бинокль, как они, восторженно жестикулируя, разговаривали друг с другом. Но как же им теперь перебраться к своим? Пока немецкий отряд и патруль, оставаясь порознь, обсуждали возможные варианты, неожиданно раздался разорвавший тишину свист снарядов, выпущенных из русских тяжелых минометов. Советские войска, в конце концов, подвели тяжелые орудия, чтобы расчистить перевал. Бойцы патруля тут же распластались на земле и вжались в нее. Однако орудийные залпы были нацелены скорее на бойцов, защищавших перевал, чем на нас. С глухими ударами разрывные снаряды обрушивались на землю. Стена огня неуклонно приближалась к немецким позициям. Я видел в бинокль панический ужас на лицах товарищей, оказавшихся в западне. Патруль, который надеялся помочь им, был бессилен что-либо сделать в этой ситуации. У стрелков был только один крохотный шанс на спасение от неминуемой смерти — побежать по открытому пространству. А патрулю оставалось только беспомощно смотреть на это.

Незадолго до того, как первые минометные снаряды поразили их позиции, все семь немецких бойцов выпрыгнули из них и побежали. Только для того, чтобы быть убитыми прицельными выстрелами в спину, которые последовали один за другим. Вместо того чтобы бежать, петляя, они все неслись к лесу по прямой, но пули остановили их. Я сразу узнал почерк русского снайпера, вооруженного самозарядной винтовкой Токарева СВТ-40. Я уже видел подобные винтовки и даже стрелял из трофейного экземпляра. Она не обладала столь высокой огневой точностью, как отчасти повторившие ее конструкцию винтовки, разработанные позднее (например, «Вальтер-43»). Но СВТ-40 была надежным оружием и значительно усиливала темп огня опытного снайпера. Я знал от заведующего оружейным складом своего батальона, что существует снайперский вариант этой винтовки с оптическим прицелом, сходным с тем, что был на моей первой русской снайперской винтовке.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация