— Какой немец? — взглянув на друга, удивился Самойлов.
— Потом все расскажу, — встав из-за стола, произнес Коготь. — Этого немца, Малютин, необходимо немедленно доставить сюда. Выполняйте, лейтенант! — бодрым, звонким голосом распорядился Коготь.
— Есть, товарищ майор, — Малютин повернулся и поспешно вышел из комнаты.
— Так что это за немец, Володя, если не секрет? — поинтересовался Самойлов.
— Для тебя, Андрей, не секрет, как и для всей нашей группы. Из сибирского лагеря для военнопленных привезли родного брата Вальтера Раубеха.
— Не понял? Родного брата фашиста, что мы держим в подвале? — удивился лейтенант.
— Именно так.
— Но как тебе удалось вычислить его брата? — спросил Самойлов.
— Извини, Андрей, подробности расскажу потом. А ты лучше иди и смени сейчас Абазова, мне потребуется переводчик, а Рамиль прекрасно владеет немецким языком. Вряд ли брат Раубеха может изъясняться на русском.
— Понял, Володя. Младший лейтенант Абазов скоро будет здесь, а партию доиграем потом, — с этими словами Самойлов встал и вышел из комнаты.
«Итак, закрутилось, завертелось. Полковник Костомаров оперативно организовал доставку немца. Открываются интересные перспективы. Посмотрим, что из этого выйдет», — размышлял Коготь.
Вскоре примчался Абазов.
— Вызывали, товарищ майор? — едва забежав в комнату, спросил он.
— Вызывал, младший лейтенант. Сейчас я буду допрашивать родного брата Вальтера Раубеха. Брат, оказывается, у нас в плену, — пояснил майор.
— Ничего себе дела! — удивленно воскликнул Абазов.
— И я о том же. Короче, будешь переводчиком.
— Задача ясна, товарищ майор, — кивнул младший лейтенант.
В дверь постучали, и в комнату ввели брата командира немецкой диверсионной группы.
— Снимите с него наручники, — распорядился Коготь.
Лейтенант Малютин, который привел Дитриха Раубеха, быстро исполнил приказ.
— Вы свободны, лейтенант, ждите за дверью, — сказал Коготь.
— Есть, товарищ майор.
Малютин вышел и тихо закрыл за собой дверь.
Дитрих Раубех был пониже ростом, чем брат, однако такой же крепкий и широкоплечий. Братья были очень похожи, хотя из личного дела майор знал, что Дитрих на год младше Вальтера. Дитрих был одет в немецкую солдатскую форму, аккуратно заштопанную в нескольких местах.
— Садись, — кивнув на стул напротив стола, сказал Коготь.
Абазов, устроившийся на табурете возле окна, перевел. Впрочем, было видно, что немец и так все понял. Он сел, разминая затекшие от наручников запястья. Дитрих не понимал, почему его одного перебросили куда-то далеко из сибирского лагеря для немецких военнопленных на советском бомбардировщике. Еще он не понимал, для чего этот советский майор собирается его допрашивать?
— Итак, начнем наш разговор. Тебя зовут Дитрих Раубех? — уточнил Коготь.
— Именно так, — кивнул немец.
— Ты попал в плен в Сталинграде?
— Да, вы не ошиблись.
— Расскажи, Дитрих, как это произошло?
— Это было в октябре. Меня и еще трех солдат отправили в разведку, — Дитрих кашлянул, было видно, что воспоминания о Сталинграде даются ему тяжело.
— Значит, вы отправились в разведку. И что с вами произошло? — подавшись вперед, спросил Коготь.
— Мы пересекли какую-то разрушенную улицу. Там были только руины, — уточнил немец, — ни одного целого здания. Залегли за развалинами и огляделись. Русских солдат мы не обнаружили, и нам показалось, что можно еще немного продвинуться вперед. Едва мы выбрались из своего укрытия, как попали под мощный минометный обстрел русских. Мои товарищи метнулись прочь, а я на несколько секунд впал в какое-то оцепенение. Затем меня подбросило. Мина разорвалась слишком близко. Все кругом грохотало. Это был настоящий ад, — тяжело вздохнул Дитрих. — Потом я потерял сознание, а когда открыл глаза, увидел, что лежу за какой-то полуразваленной стеной. Из пробитой осколком ноги хлестала кровь. Я попытался встать. С большим трудом мне удалось это сделать. Я увидел сквозь дыру в стене, как мои товарищи, пригнувшись, убегают. Я что-то крикнул в отчаянии, и в этот момент ко мне подбежало двое русских солдат. Я бросил автомат и поднял руки вверх.
— Выходит, что тебя бросили свои? — уточнил Коготь.
— Наверное, это так, — согласился Дитрих, — по крайней мере, они не попытались меня вытащить, — немец тяжело вздохнул и уронил голову на грудь.
— Я задам последний на сегодня вопрос, Дитрих. У тебя есть родные и близкие?
Немец медленно поднял голову. При прежних допросах такого вопроса ему еще никто не задавал.
— Да, есть, мать в Берлине и брат.
— А как зовут твоего брата? — спросил майор.
— Вальтер.
Майор и Абазов переглянулись.
— Брат старший или младший?
— Вальтер на год старше меня.
— На сегодня это все, — кивнул Коготь и, повернувшись к Абазову, приказал: — Позови лейтенанта.
Малютин с солдатом ждали возле двери.
— Лейтенант, хорошо накормите пленного. На ночлег разместите его где-нибудь поблизости от другого пленного. Пока видеть они друг друга не должны, — произнес майор.
— Мы поместим его, — Малютин кивнул на фашиста, — в одной из комнат бывшей санчасти.
— Это меня устраивает, — ответил Коготь.
Дитриху надели наручники и увели.
— Младший Раубех очень похож на старшего, — произнес Абазов. — Их даже перепутать можно.
— Да, я это заметил, — кивнул майор и сказал: — Завтра, Рамиль, ты мне с утра понадобишься.
— Понял, товарищ майор.
— А пока иди и отдыхай.
Оставшись один, Коготь встал из-за стола и прошелся по комнате. «Скорее всего, товарищи Раубеха сказали своему начальству в Сталинграде, что Дитриха разорвало миной или еще что-нибудь произошло. Это не важно. Так он попал в список погибших. А что с погибшего возьмешь? Нет его и нет. Вот Вальтер и смог возглавить группу диверсантов. Да, недаром фронтовики говорят, что на войне бывает всякое», — размышлял майор.
Утром Коготь вошел в кабинет бывшей санчасти, оборудованный для проведения допросов. С минуты на минуты должны были привести старшего Раубеха. Майор, стоя у окна, смотрел на капли дождя, стекавшие по стеклу. Впрочем, вдали, между облаками, образовался большой просвет, что сулило улучшение погоды.
Услышав в коридоре шаги, Коготь подошел к столу и сел на стул. Открылась дверь, и в кабинет ввели пленного. Опухшая губа у немца почти зажила и, после того как его побрили по приказу майора, он выглядел вполне неплохо.
