Он устремился дальше. Каждый шаг давался ему с большим трудом, а ведь было еще только четыре часа вечера. «Скоро начнет темнеть, тогда жара спадет, можно будет отдохнуть немного и набраться сил, — подбадривал себя майор. — Осталось потерпеть несколько часов». Но голова у него от обезвоживания кружилась все сильнее и сильнее, перед глазами плыли разноцветные круги. «Думай об убитом фашистами друге, это в данной ситуации для тебя лучшее лекарство», — сказал себе Коготь и, опершись на шест, постоял немного, переводя дыхание, а затем продолжил путь. Но не прошло и часа, как, переходя с кочки на кочку, он почувствовал, как его будто что-то повело в сторону, и он упал в трясину.
У Когтя было одно прекрасное качество: в минуты крайней опасности он умел собраться и сосредоточиться. «Если начну сейчас дергаться и метаться — сыграю в трубу», — пронеслось в голове у майора. Он моментально сбросил с плеч рюкзак с рацией и продуктами. Автомат в процессе падения майор уже выронил, и тот скрылся где-то в трясине. К счастью, рядом лежал шест. Коготь, плавно подавшись вперед, подтянул его к себе и вспомнил важнейшие наставления деда.
Собрав все силы, майор лег на шест, с большим трудом выдернул правую ногу и, немного переведя дыхание, — левую. Все так же опираясь грудью на шест, он дотянулся до кромки мочажины руками и, вцепившись в нее, буквально выскребся по сантиметру из смертельной ловушки.
Лежа на мокром мху, Коготь тяжело дышал. Он чуть было не погиб в этом Богом забытом месте. Плохо было то, что он лишился рации и теперь не мог связаться со своими товарищами. Но главное — он был жив и мог продолжить преследование врага. Лежать на мокром мху под палящим солнцем было приятно, особенно когда не было сил подняться.
Коготь позволил себе передохнуть еще несколько минут, а затем, нащупав шест, лежавший рядом, поднялся на одно колено. Он опустил голову и увидел измазанный тиной бинокль, висевший у него на груди. «Это хорошо, что я его не потерял, по крайней мере, смогу наблюдать издалека за немцами», — подумал он.
Майор зачерпнул из лужицы воды и отмыл бинокль, вытерев его мхом, затем посмотрел вслед удалявшимся немцам. «Здесь не шоссе, и далеко они не ушли», — усмехнулся Коготь. Из оружия у него остался нож и пистолет в кобуре. «Что ж, могло быть и хуже», — подумал он и, опираясь на шест, побрел вслед за фашистами.
Теперь, когда подступало головокружение, он останавливался, опираясь на шест, и пережидал очередной приступ. «Второго шанса выжить может и не быть. Нужно помнить об этом и быть предельно собранным», — размышлял майор.
На солнце к вечеру его одежда высохла, и это было хорошо, поскольку ночь на болоте в мокрой одежде может убить любого, даже самого крепкого человека.
Перед закатом Коготь нашел небольшой островок, поросший соснами. Это означало, что в этом месте земля твердая, и он может, постелив сосновые лапки, лечь, вытянуться и хорошенько отдохнуть. В данной ситуации отдых для майора был просто необходим. Во-первых, его организм был обезвожен, а во-вторых, отчаянная борьба с болотом за свою жизнь отняла у него много физических и душевных сил.
К счастью, среди молодых сосен было сухо. Коготь изготовил для себя шикарную постель из сосновых лапок, но прежде чем лечь спать, почистил пистолет, ибо это было единственное огнестрельное оружие, которое у него осталось. Затем Коготь лег и вытянулся на импровизированной постели. Каждая мышца его тела наслаждалась отдыхом. Срывая руками сосновые иголки, он тщательно их жевал, а затем проглатывал. «Все-таки в сосновых иголках немало витаминов, — здраво рассудил Коготь, — а силенки мне еще пригодятся».
Продолжая срывать иголки, майор вспомнил сон, когда ему явились мать и жена. «Мама всегда предупреждает меня об опасности. А это была смертельная опасность. Я выжил, чтобы сполна отомстить фашистам за Андрея», — засыпая, подумал майор.
Проснувшись на заре, Коготь снова подкрепился влажными сосновыми иголками. Хорошо выспавшись и немного поев, он чувствовал себя гораздо лучше.
Вскоре враги, как обычно, немного посовещавшись, двинулись в путь. «Теперь они — мой единственный компас», — зло усмехнулся Коготь и пошел за группой Майне, держась, однако, от фашистов на приличном расстоянии.
Приблизительно через два часа пути небо заволокли громады темных туч. «Только бы ветер не разогнал их, только бы не разогнал», — пересохшими губами, посматривая на небо, шептал майор. И вскоре к огромной радости майора пошел плотный, теплый, летний дождь.
Коготь наполнил дождевой водой флягу и выпил воду из нее до дна. Никогда еще вода не казалась ему столь вкусной, как здесь на болоте. Затем он набрал еще одну флягу. Вода придала майору новые силы.
К обеду дождь прекратился, и снова выглянуло чистое, летнее солнце. На болоте опять стало влажно и душно.
Вечером, устроившись под одиноким кустом, майор попил воды и крепко заснул.
Глава 21
Андронов мерил шагами комнату. На столе стояла рация, а вокруг стола сидели хмурые Анютин, Егоров и Абазов. Было около полуночи. В комнату к смершевцам вошел полковник Веригин.
— Выходил на связь, майор? — взглянув на Андронова, спросил начальник полигона.
— Нет, Семен Петрович, сегодня не выходил, — покачал головой капитан.
— Я буду у себя в кабинете, сообщи мне, Степан Иванович, когда Коготь даст о себе знать.
— С большой радостью сообщу, Семен Петрович, — остановившись посреди комнаты, произнес Андронов.
— Ладно, я пойду, — сказал Веригин и, посмотрев на хмурых смершевцев, вышел из комнаты.
Несколько минут все молчали, и только шаги Андронова методично нарушали тишину. Первым заговорил Егоров:
— Может, это со старенькой радиостанцией проблемы? Это же болото, сырость кругом, да и споткнуться можно. Скорее всего, дело в том, что рация вышла из строя, — младший лейтенант с надеждой посмотрел на своих товарищей, словно искал у них поддержки.
— Ты у нас радист-профессионал, тебе виднее, — пожал плечами Анютин.
— Хорошо бы братцы, коли так. Но мы же на войне… — остановившись напротив стола и сложив руки на груди, произнес Андронов. — Не дай Бог, конечно, но вдруг фашисты обнаружили майора? Хоть он и сообщал, что их уже осталось двенадцать, но все равно в одиночку с двенадцатью диверсантами не навоюешь много.
— Могло и другое произойти, — задумчиво произнес Абазов. — Болото — это опасное место. В одиночку там запросто можно погибнуть.
— Ладно, не будем каркать раньше времени, — нервно махнул рукой, словно шашкой, Андронов. — Мы просто предполагаем. Будем считать, раз майор не вышел на связь, значит, у него что-то с рацией не в порядке. — Капитан сел к столу и разложил перед собой карту. — Последний раз командир выходил на связь вчера вечером. Вот на карте я отметил координаты его местонахождения, — ткнул капитан пальцем в обведенный красным карандашом кружок. — Если проследить маршрут выходов на связь майора, а также учесть расположение полигона и то, что у фашистов есть его карта, можно с большой долей вероятности предположить, что фрицы выйдут в этом районе, — Андронов указал место на карте.
