Однако судьба Уола сложилась иначе. Узнали мы об этом только после наступления мира. Мы отошли в район Лаппе-енранты, где в большом ангаре собирали для отправки домой погибших солдат. Там их обмывала и раскладывала по гробам какая-то мрачная баба. Не знаю, работала ли она одна, но кроме нее живых людей там больше не было. Мы часто приходили туда, обходили гробы, читали таблички — искали знакомых. И вот, как-то раз на гробу прочитали: «Вяй-но Уола, деревня Лауттакюла, Раума». Еще один из нашего взвода окончил свой земной путь, отдав жизнь за Родину.
Нас, фронтовиков, немного утешало то, что его похоронят в родной деревне.
…Мы почти сошли с ума от недосыпа и усталости. Мы понимали, что долго не протянем, физический коллапс приближался семимильными шагами. Но все равно мы сражались, стиснув зубы, сжав кулаки. Так прошла неделя, а может, две. Счет времени сбился, мы уже не знали, какой день недели, какое число, еще февраль или уже наступил март. Знали только одно — что после ночи наступает день и мы все еще являемся живыми существами на этой земле. Земля тряслась и стонала, война продолжалась, и она уже подходила к концу… Чем ближе она подходила к концу, тем тяжелее и кровавее она становилась».
Вечером 27 февраля 1940 года финские части получили приказ отступить с оборонительной линии у Муолаа. Отход был начат сразу же. В ночь с 27 на 28 февраля штурмовые группы с танками беспрепятственно подошли к ДОТ и подорвали их. В 387-м полку формировать штурмовые группы было уже не из кого. В результате в штурмовую группу была выделена группа стрелков 6-й роты под командованием младшего лейтенанта Синевых. Усилить их добровольно вызвались артиллеристы из полковой и противотанковой батарей полка. Всего удалось собрать группу в 60 человек. После подрыва ДОТ группа поняла, что финны начали отход, и начала осторожно продвигаться вперед.
Командование 23-го корпуса понимало, что финны вот-вот начнут отход, подготовило к рейду в тыл противника подвижную группу, основой которой стала 39-я легкотанковая бригада. Танки бригады должны были стремительным броском выйти на станцию Хейн-йоки. Полковник Лелюшенко отправил в авиаразведку рейда лейтенанта Арекелова из штаба бригады. Самолет-разведчик пролетел до станции Хейн-йоки и разведал маршрут движения. В районе станции он был обстрелян финскими зенитчиками из пулеметов, но сумел вернуться назад.
Стремительного рейда не получилось из-за сильного минирования дорог, лесных завалов, глубокого снега и эффективных действий финских заслонов. 28 февраля по пути на Хейн-йоки в районе деревни Хейкурила 232-й разведывательный батальон 39-й бригады, следующий с передовыми стрелковыми подразделениями без боевого охранения (финские источники утверждают, что советская пехота шла по дороге в колонну по три), был внезапно обстрелян перед завалами и минным полем.
Советские стрелки залегли и завязали с финским заслоном огневой бой. Командир танковой роты 232-го разведбата старший лейтенант Василий Моисеев, прошедший с бригадой весь ее боевой путь от Тайпале до Муолаа, вышел из танка и лично повел саперов вперед, чтобы расчистить дорогу для танков. Во время разминирования лейтенант Моисеев был убит финской пулей. Посмертно он был награжден орденом Ленина. Дома в Рыбинске у него осталась жена и четверо маленьких детей. Вот рассказ внука лейтенанта Василия Моисеева, московского бизнесмена Игоря Моисеева:
Старший лейтенант Василий Александрович Моисеев, командир роты 232-го отдельного танкового батальона. Из семейного архива Моисеевых.
«…Бабушка не перенесла смерти деда и умерла в 45-м году. Они очень любили друг друга. Всех 4-х маленьких детей отправили в детдом, притом в разные. Старшая дочь деда Мая потом приехала в другой детдом и забрала маленьких детей в свой детдом. По стопам деда пошел мой отец Леня, став кадровым военным летчиком. Я последовал примеру отца, и мой сын Руслан последовал тоже за нами. Надеюсь, что мой внук Дмитрий тоже пойдет в кадетский корпус. Вот такая история…»
К полудню 29 февраля 1940 года финский заслон был сбит и советские части овладели поселком Хейкурила. Советские части выходили к последней финской линии обороны. Две недели спустя война закончилась. К концу войны 387-й полк понес потери от 70 до 90 %.
«ОПЕРСВОДКА ШТАБА 387-ГО ПОЛКА № 169 ОТ 01.00 13.3.1940
…в ротах личного состава осталось всего по 10–15 человек, не имея ни одного ни среднего ни младшего командира (1-й батальон 387-го полка). Благодаря большой физической усталости (нет отдыха 7 дней) бойцы там, где ложатся, там сразу засыпают. Необходимо: замена, отдых и пополнение».
Бои на реке Салменкайта: боевое крещение горьковчан
Согласно плану по отходу на промежуточную оборонительную линию, 6-й пехотный полк отступил с Линии Маннергейма в ночь с 16 на 17 февраля. Утром 17 февраля все финские части переправились на северный берег реки Салменкайта, и в 9.00 финские саперы взорвали мосты через реку. Штаб 6-го полка разместился в Поляккала, в блиндажах, которые ранее занимал штаб 2-й пехотной дивизии.
6-й пехотный полк занял оборону всеми тремя батальонами: на правом фланге, у моста Кууса — Яюряпяя, занял оборону 1-й батальон, в центре, в районе деревни Вариксенкюля и дороги Хейн-йоки — Рауту занял оборону 3-й батальон, а на левом фланге, в районе железной дороги и до Вуоксы 2-й батальон.
Участок обороны полка по фронту составлял около 5 км, всего в распоряжении финнов было около 35 ДОТ — десять ДОТ первого периода постройки и около 25 капониров и полукапониров постройки 1939 года. Часть убежищ образца 1939 года была не построена. Перед оборонительной линией полка был сплошной забор из колючей проволоки, в районе шоссе Кууса — Яюряпяя, на полях деревни Вариксенкюля, и в районе железной дороги были построены линии надолбов.
По обоим берегам реки Салменкайта раскинулись поля шириной до одного километра на южном берегу и до 600–500 метров на северном. Старые финские ДОТ были построены непосредственно на берегу реки, новые ДОТ располагались на удалении 200 метров от берега. По описаниям советских командиров: «Противник здесь имел перед собой заранее обстреленную поляну, по которой приходилось двигаться».
При наступлении на финские позиции бойцам 17-й мотострелковой дивизии нужно было пройти поля на южном берегу, перейти реку по льду и после этого начинать непосредственный штурм ДОТ.
17, 18 и 19 февраля подразделения 6-го финского полка занимались рекогносцировкой местности, обживали ДОТ, расчищали сектора обстрела и строили ходы сообщения. Как и везде, пехотные роты полка заняли окопы, а пулеметные роты заняли ДОТ, установив в них свои пулеметы. Уже 19 февраля на левом фланге полка появилась советская разведгруппа, которая под защитой бронещитков пытается подобраться к ДОТ № 20, но в бою с финскими пехотными частями была уничтожена. В ночь с 19 на 20 февраля еще одна советская разведгруппа пыталась перебраться на северный берег реки, но попала на минное поле. С утра 20 февраля советская артиллерия начала беспокоящий обстрел укрепленного района. В 10.00 огонь советской артиллерии усилился, и финны приготовились к отражению наступления. К этому времени в районы южнее реки Салменкайта подтянулись основные силы 17-й мотострелковой дивизии и 50-й стрелковой дивизии. Командование 17-й дивизии решило наносить основной удар в центре финской обороны, на полях деревни Вариксенкюля. Советские части заняли позиции в лесу на высотах в одном километре южнее реки. На левом фланге дивизии наступал 55-й мотострелковый полк, в центре — 278-й мотострелковый полк, на правом фланге — 271-й мотострелковый полк. Правее 271-го полка, от ДОТ № 3 и 4 до берега Вуоксы, наступали 359-й и 2-й полки 50-й стрелковой дивизии.
