Также новый командующий и его штаб сразу же озаботились наведением порядка в войсках на передовой. В утреннем боевом донесении за 14 сентября указывалось: «Для остановки и приведения в порядок 3 гв. сд и бригады морской пехоты высланы командиры штаба фронта с вооруженным отрядом»
[416]
. В донесении, датированном 16.00 14 сентября, мы можем видеть выстраивание целой системы контроля исполнения отданных распоряжений: «Для руководства боем и наблюдения за точным выполнением приказа Главкома о ликвидации прорвавшейся к Пулковским высотам группировки противника и восстановления положения на фронт выехали представители штаба фронта с офицерами связи»
[417]
.
Однако представители в войсках были лишь инструментом контроля за исполнением приказов. Помимо них, нужно было иметь сами приказы, способные переломить ситуацию в пользу защитников Ленинграда. Жуков читал те же самые разведсводки ГРУ ГШ КА, которые были приведены выше. Поэтому он не стал с ходу метать под паровой каток 4-й танковой группы 84, 86 и 107-й танковые батальоны с левого фланга фронта. Риск оголить направление, где находился XXXIX корпус, мог обойтись слишком дорого.
В своих воспоминаниях Жуков приводит разговор с Б. М. Шапошниковым 14 сентября 1941 г., в ходе которого он сообщает о принятых мерах: «К исходу сегодняшнего дня на путях движения противника нами организована система артиллерийского огня, включая морскую, зенитную и прочую артиллерию. Собираем минометы, и думаю, что к утру мы сможем на основных направлениях подготовить плотный заградительный огонь для взаимодействия с пехотой, которую к исходу дня расположили на вышеуказанном рубеже»
[418]
. Также был подготовлен контрудар 8-й армии, чтобы ударом во фланг и тыл противника оттянуть часть его группировки из-под Ленинграда.
После короткой вспышки энтузиазма 12–13 сентября в штабе группы армий «Север» наступило разочарование. Уже 14 сентября фон Лееб описывал в своем дневнике неутешительные результаты визита в 4-ю танковую группу:
«Сегодня я побывал в расположении 4-й танковой группы. Там узнал от начальника штаба, что в отличие от предыдущих оценок о том, что между XXXXI корпусом и Ленинградом противника почти нет, на самом деле Пулковские высоты представляют собой укрепленный район обороны, плотно занятый войсками противника. Дальнейшее наступление XXXXI корпуса через Пулково до ближнего рубежа окружения, как было приказано вчера, должно было бы привести к сильным потерям. Чтобы избежать этого и оставить XXXXI корпус по возможности боеспособным, каким он сейчас и является, ему приказано пока оставаться у дальнего рубежа окружения, исключая Пулково»
[419]
.
Вскоре по прибытии Жуков сформулировал задачи фронта следующим образом:
«1. Перемолоть противника артиллерийским, минометным огнем и авиацией, не допустив прорыва нашей обороны.
2. Сформировать к 18.9 пять стрелковых бригад, две стрелковые дивизии и сосредоточить их для непосредственной обороны Ленинграда, создав четыре линии обороны.
3. 8-й армией наносить противнику удары во фланг и тыл.
4. Свои действия увязывать с действиями 54-й армии, добиваясь освобождения от противника территории Мга, Шлиссельбург».
Еще 22 августа в ходе переговоров по прямому проводу с Ворошиловым Сталин говорил: «Мы думаем, что оборона Ленинграда должна быть прежде всего артиллерийской обороной. Надо занять все возвышенности в районе Пулково и других районах, выставить там серьезную артиллерийскую оборону, имея в виду морские пушки… Без такой базы рабочие батальоны будут перебиты».
Позднее Б. М. Шапошников в разговоре с Г. К. Жуковым 14 сентября высказался в том же духе: «Считаю, что принятое вами решение прежде всего организовать артиллерийскую завесу является единственно правильным. Ленинградский фронт имеет столько артиллерии, что создать такую завесу вполне возможно».
Предложенная Жуковым стратегия действовала. В ЖБД XXXXI корпуса в 17.00 15 сентября были довольно четко расставлены точки над «i» относительно основных препятствий на пути продвижения в Ленинград: «Пехота противника обороняется не слишком серьезно, но передовая линия корпуса находится под обстрелом тяжелой и сверхтяжелой артиллерии с кораблей в гавани Ленинграда и с береговых батарей. Для борьбы с этой артиллерией у корпуса нет никаких средств, поскольку силы Люфтваффе скованы в другом районе. Для удержания достигнутых в настоящий момент рубежей и возможного продолжения наступления настоятельно необходимо подавить эту артиллерию противника»
[420]
.
Также серьезным препятствием для немецких войск стали многочисленные танки КВ Ленинградского фронта. В ЖБД XXXXI корпуса вечером 15 сентября с нескрываемой досадой отмечалось: «Можно предположить, что противник попытается последними силами удержать Пушкин и Пулковские высоты. Представляется, что у него уже нет достаточного количества пехоты, однако тяжелые танки представляют собой препятствие, борьба с которым отнимает много времени»
[421]
. Следует отметить, что «сверхтяжелые танки» упоминаются немцами преимущественно в контексте контратак, а не в качестве неподвижных огневых точек.
Тем временем вечером 15 сентября приходит приказ танковой группы № 30 с указанием вывести корпус из состава ГА «Север» и передать его ГА «Центр». Время на быстрый прорыв было упущено. 17 сентября наступающие захватили Пушкин, и солдаты 1-й танковой дивизии вышли к конечной остановке ленинградского трамвая — немецкие танки стояли всего в 12 км от центра города. Однако времени на продвижение к городу и разгром 42-й армии уже не оставалось: соединения 4-й танковой группы снимались с фронта и отправлялись в тыл для погрузки в эшелоны или формирования маршевых колонн. XXXXI моторизованный корпус вместе со штабом 4-й танковой группы рокировался на московское направление.
Оборона Ленинграда действительно опиралась в значительной степени на артиллерию. Это прямо признается в документах штурмовавших город немецких войск, процитированных выше. Причем речь идет не только о корабельной и береговой артиллерии, сыгравшей огромную роль в боях за город. Как показывают данные ГАУ (Главного артиллерийского управления), Ленинградский фронт заметно выделяется из общего ряда даже по расходу выстрелов зенитной и полевой артиллерии. За второе полугодие 1941 г. (помесячные данные, к сожалению, отсутствуют) с Ленфронтом сравним по расходу боеприпасов только оборонявший Москву Западный фронт. По расходу же снарядов зенитной артиллерии Ленфронт кроет даже его. На долю Ленфронта во втором полугодии 1941 г. приходится 29 % расхода зенитных снарядов всех действующих фронтов. Данные рассчитывались по десяти фронтам. Доля 50-мм минометных выстрелов еще больше — 35 %. С ними сравнима доля израсходованных Ленфронтом 76-мм выстрелов для полковых пушек — 30 %. Минометы-«полтинники» и 76-мм полковушки-«бобики» производили в Ленинграде, и защищавшие город войска их, разумеется, интенсивно использовали. Так, 1-я гвардейская ДНО отправилась на фронт, укомплектованная 50-мм минометами на 255 %. Доля израсходованных 76-мм выстрелов для дивизионных пушек и 122-мм гаубичных выстрелов на Ленфронте составляет 20 % от расхода всех фронтов.
