— 3-я армия южнее Немана в направлении на Новогрудок.
Связь между 10-й и 3-й армиями осуществлялась делегатами связи. С подчиненным 3-й армии 21-м стрелковым корпусом связь отсутствовала, и поэтому командарм-3 Кузнецов никак не мог использовать его в своих расчетах.
Отрыв соединений 3-й армии от противника произошел достаточно быстро и незаметно. На 27 июня намечалась атака VIII корпуса южнее Гродно с целью сократить фронт 8-й дивизии и соседнего XX корпуса. Неожиданно для немцев эта атака натолкнулась только на слабые советские арьергарды, которые были отогнаны силами дозоров. Немцы сразу же перешли к преследованию, стремясь захватить плацдарм на Свислочи между Индурой и Неманом. Однако этот план не был реализован. Как позднее указывалось в отчете VIII армейского корпуса: «Слева [8-я пехотная] дивизия удачно продвинулась вперед, но потом натолкнулась перед Свислочью на оказывающие упорное сопротивление вражеские арьергарды, усиленные отдельными танками с 15-см пушками. Поэтому дивизия достигла Свислочи после ожесточенных боев за населенные пункты Лоча и Рудавика поздно вечером 27 июня только дозорами»
[120]
.
В итоге 27 июня XX армейский корпус и 8-я пехотная дивизия VIII корпуса только провели разведку боем южнее Гродно и закрыли 10-километровый разрыв в своих боевых порядках. Только 28 июня началось энергичное наступление. Отход советских арьергардов был осуществлен так быстро, что преследовавшая их немецкая 8-я пехотная дивизия 28 июня продвинулась вперед сразу на 30 км.
Наибольшая опасность угрожала 3-й армии со стороны правого фланга. Соседняя 11-я армия Северо-Западного фронта просто исчезла уже в первые часы войны. Если называть вещи своими именами, то на правом фланге армии Кузнецова зияла пустота. Безопасное отступление армии на восток, соответственно, напрямую зависело от прикрытия маршрута отхода с севера. Однако неожиданно серьезная опасность возникла из глубокого тыла, из полосы ответственности 10-й армии.
Из района Зельвы и Слонима 27 июня на пути отхода 3-й армии началось выдвижение мотоциклетного и разведывательного батальонов 29-й моторизованной дивизии. Задачей 29-го разведбатальона была «разведка в районе Слоним — Щара — Мосты — Пески — Зельва и частью сил далее к северу. Если возможно, [установить] контакт с 9-й армией». В свою очередь, 29-й мотоциклетный батальон в 10.35 27 июня получил приказ: «Достичь своей основной массой через Деречин Куриловице и захватить мосты через Щару у Кароле и Щары». Выполнение этих задач могло стать настоящей катастрофой для 3-й армии. Были бы перехвачены основные переправы, по которым армия могла пересечь реки Зельвянка и Щара. Армии Кузнецова пришлось бы сбивать с позиций не только передовые отряды пехотных соединений 9-й армии, но и эти два моторизованных батальона.
Однако эти амбициозные задачи не были выполнены. В течение дня неоднократно возникали кризисные ситуации; в итоге оба подразделения были временно окружены. Командование 29-й дивизии было вынуждено отдать приказ на прорыв. Батальоны смогли лишь с большим трудом и тяжелыми потерями прорваться на юго-восток. Только 29-й разведбатальон потерял в течение дня не менее 16 бронемашин (две трети от штатной численности). Загадкой остается только имя спасителя 3-й армии. В тот момент в районе действий двух немецких батальонов не было никаких частей армии Кузнецова. Скорее всего, в роли доброго самаритянина выступила 29-я моторизованная дивизия 6-го мехкорпуса (точнее, часть ее сил). Примерно в это же время она пробивалась на восток из района Волковыска. Оказавшиеся на пути соединения немецкие мотоциклисты и разведчики были атакованы и блокированы как мешающие отходу на восток.
Разведывательный отдел командования Люфтваффе при 9-й армии передал в ее штаб радиограмму от 14-й эскадрильи дальней разведки. Она гласила, что 28 июня между 11.50 и 13.10 на дороге на Новогрудок к востоку от Щары были обнаружены колонны, состоящие из транспортных средств всех типов и движущиеся на северо-восток. Это, скорее всего, были колонны, в которых отходили части 29-й мотодивизии, спасителя армии Кузнецова. Части 3-й армии выйдут на этот маршрут только через сутки.
Однако помимо неожиданных спасителей в 3-й армии были свои корпуса и дивизии, способные самостоятельно ковать ее судьбу. Делали они это, прямо скажем, весьма энергично. В суточном донесении группы армий «Центр» за 27 июня отмечалось: «Продолжаются тяжелые бои под Мосты; наши части были вынуждены оставить автодорожный мост»
[121]
. Это звучит почти невероятно. Полуокруженным частям Красной армии удавалось не только отражать удары, но и отбивать у наступающего противника ключевые объекты.
Мост у местечка с говорящим названием Мосты имел исключительное значение. Овладев им, немецкие пехотные части могли прорваться по шоссе в направлении Волковыска с севера и перехватить пути отхода 3-й и 10-й армий. Даже небольшое продвижение немцев на юг привело бы к роковым последствиям. Был бы перекрыт коридор между Неманом и обширным заболоченным районом к востоку от Волковыска.
Наступавшая от Гродно по северному берегу Немана 28-я пехотная дивизия передовыми частями вышла к переправам через реку. Переправа у Мостов была занята 27 июня II батальоном 7-го пехотного полка. К соседней переправе у Занеманска подходил III батальон того же полка. Однако на марше он был атакован, как писали немцы, «превосходящими силами противника» и отброшен назад. В этом месте Неман делает изгиб, Мосты находятся на крайней южной точке изгиба, Занеманск — на западной. Соответственно немецкий батальон у Мостов оказался под угрозой флангового удара и даже окружения. Остальные части дивизии были еще далеко и на выручку батальону у Мостов не успевали. Как было позднее сказано в отчете VIII корпуса, «7-й пехотный полк в этот день, неся большие потери, в героической оборонительной борьбе сдерживал превосходящие силы противника»
[122]
. Переправа тем не менее была потеряна.
Однако захватить переправу было лишь половиной дела. Нужно было еще ее удержать. К Мостам подошли главные силы немецкой 28-й пехотной дивизии. Остатки 11-го мехкорпуса удерживали небольшой предмостный плацдарм, не позволяя противнику прорваться к переправе. На небольшой клочок земли немцы обрушили интенсивный огонь артиллерии и минометов, удары авиации. Несмотря на это, все атаки на плацдарм были отбиты. Однако положение было почти безвыходным. Удерживать мост далее обескровленные части корпуса Мостовенко уже не могли. Трагизм положения заключался в том, что взрывчатки для его уничтожения у Мостовенко тоже не было. Наконец около шести вечера 28 июня немцы перешли в наступление, прорвали предмостную оборону и вышли к злосчастному мосту. Защитники предмостного плацдарма отошли частью через мост, частью вплавь через Неман. Бой за сам мост, несколько раз переходивший в рукопашную схватку, продолжался всю ночь. Прорваться на южный берег Немана немцам не удавалось. Отчаянная попытка танкистов Мостовенко обстрелять фермы моста из 76-мм пушек не дала никакого результата. Разрушительной силы этого калибра было явно недостаточно.
