208-я стрелковая дивизия была укомплектована молодыми возрастами, от 25 до 32 лет, 80 % русских, 20 % других национальностей. Резкие перемены в судьбе этих молодых и полных сил людей наступили с началом операции «Блау» — 12 июля 1942 г., когда по приказу Ставки 208-я дивизия была снята с Дальнего Востока и отправилась под Сталинград. Трудно сказать, с какими чувствами ехали на запад воины-дальневосточники. Однако я, скорее всего, не сильно ошибусь, если предположу, что они хотели быстрее вступить в бой, внести свой вклад в войну, которая шла уже более года на другом конце страны. После долгого путешествия через весь СССР дивизия полковника Воскобойникова 31 июля была в Сталинграде. Здесь в штабе фронта командир дивизии получил задачу: следовать по железной дороге через Котельниково на Цимлянскую.
«По машинам!» Танковые экипажи перед посадкой в танки на площадке СТЗ. Лето 1942 г.
Фактически еще в то время, как полковник Воскобойников был в штабе фронта и получал боевую задачу, эшелоны с дальневосточниками уже двигались по назначенному маршруту. Ранним утром 1 августа 1942 г. два передовых эшелона втягивались на станцию Котельниково. К тому моменту она уже была занята танками Гота. Батальоны были вынуждены под огнем танковых орудий и пулеметов выгружаться из вагонов и принимать бой. Третий эшелон в 8.00 1 августа попал под удар немецкой авиации на разъезде Курмоярский и был уничтожен, не успев вступить в бой. Ехавшие в эшелонах бойцы и командиры явно представляли себе свой первый бой совсем не таким, каким он получился в реальности. Они думали встретить врага в окопах в обороне или атаковать его, оглушенного артиллерией. Но под Котельниково не было ни окопов, ни артиллерии. Были вагоны, выжженная солнцем степь и немецкие танки.
Относительно организованно выгрузился только четвертый эшелон 208-й стрелковой дивизии. Он в 8.00 прибыл на станцию Гремячий, следующую за разъездом Курмоярский, на 22 км ближе к Сталинграду. В этом эшелоне следовали штаб дивизии, саперный батальон, батальон связи. Такой состав хорошо подходил для организации командного пункта соединения, но мало подходил на роль передового отряда. Тем не менее он пешим порядком выступил к Котельниково, несколько раз подвергшись по дороге нескольким ударам с воздуха в отрытой степи. Пятый эшелон также успешно выгрузился в Гремячем. На этом везение дальневосточников закончилось. Прибывший в ночь на 2 августа на станцию Чилеково шестой эшелон 208-й дивизии был задержан комендантом «из-за отсутствия воинской площадки». Промедление оказалось роковым. Уже в 5.00 2 августа последовал удар двух десятков немецких бомбардировщиков, которые разнесли эшелон на куски.
Можно представить себе состояние полковника Воскобойникова, когда он на машине догнал эшелон со своим штабом в Гремячем в 11.00 1 августа. Он сразу отправился к Котельниково, чтобы собрать подчиненные ему части, в одночасье оказавшиеся разметанными по степи немецкими танками и авиацией. В довершение всех бед дальневосточникам пришлось сражаться в условиях нехватки снарядов и патронов. Два эшелона боеприпасов, прибывшие на станцию Гремячий, были разбиты немецкой авиацией. К утру 2 августа разрозненные части 208-й дивизии были отброшены от Котельниково, к утру следующего дня — от разъезда Курмоярского, и только в 3–4 км от Гремячего натиск немецких частей был приостановлен.
Фактически развертывание дивизии на каком-то определенном рубеже было сорвано. Войска с той или иной степенью хаотичности выгружались вдоль железной дороги на Котельниково. В. И. Чуйков вспоминал:
«Возле разъезда Небыковский батальон бойцов 208-й стрелковой дивизии, развернувшись цепью фронтом на юг, рыл окопы. Командир батальона доложил, что, узнав от отходящих с юга о появлении немецких танков в Котельниково, он по своей инициативе решил занять оборону. Где командир полка или дивизии, он не знал, поскольку его батальон только выгрузили. Я одобрил действия этого командира батальона, приказав задерживать отходящих, и обещал дать ему связь от ближайшего штаба, который надеялся найти на станции Чилеков».
Если быть точным, то Небыковский (Небыково) — это населенный пункт рядом с Чилеково. Станции такой на карте железных дорог того времени просто нет. Но не суть важно. Неизвестного комбата трудно в чем-либо упрекнуть: под угрозой прорыва вражеских танков нужно было занимать оборону. Однако в итоге в распоряжении полковника Воскобойникова оказалось меньше половины соединения. Под Гремячим из состава 208-й стрелковой дивизии собрались четыре стрелковых батальона, один артиллерийский дивизион, противотанковый дивизион и батарея полковых пушек. В ночь на 4 августа полковник Воскобойников решил отвести собравшиеся в районе Гремячего части под Чилеково. Однако в сражении с моторизованным противником отход — это очень опасный маневр. Ранним утром 4 августа последовал последний акт драмы. Наступающие вдоль железной дороги немцы сначала атаковали на марше отходящие части, а затем сбили с позиций не успевшие закрепиться под Чилеково подразделения. В бою под Чилеково погибли полковник Воскобойников и комиссар дивизии Малофеев. Сбор оставшихся частей 208-й стрелковой дивизии состоялся уже под Абганерово и у разъезда 74 км. Последний удар по ней нанесли августовские бои. Формально дивизия была расформирована по Приказу НКО СССР № 00248 от 28.11.1942.
Однако свою роль разрозненные подразделения 208-й стрелковой дивизии, принявшие бой прямо в эшелонах, все же сыграли. От наступления строго вдоль железной дороги Гот отказался и предпочел выполнить широкий обходной маневр по степи.
150 км по степи. Но в открытой танкодоступной местности, да еще летом, удерживать противника обороной направлений было невозможно. Сменив направление удара, наступающие немцы прорвали оборонявшую фронт 20–25 км 38-ю стрелковую дивизию (численностью 1685 человек на 25 июля) 57-й армии и преодолели Сталинградский обвод. Это было сделано широким обходным маневром, ставшим своеобразным рекордом не только для 14-й танковой дивизии, но и для всего Восточного фронта. Он описан в истории соединения следующим образом: «3 августа дивизия — впереди снова быстрый К64 [мотоциклетный батальон] — выступила из района Ремонтная в большой марш, приведший ее в непосредственную близость к Сталинграду. Тропический зной в степи без признаков тени и непроницаемая, осязаемо плотная завеса из пыли снова потребовали от людей и моторов предельного напряжения сил. Короткий отдых в полдень, и снова громыхание маршевой колонны в степных просторах. К быстро наступившей ночи авангард достиг поставленной цели — через Жутов 2 к мосту у Аксай. Дорога была найдена с трудом, карты были для ищущих плохой поддержкой. Положиться можно было только на полевой компас. За 15 часов пройдено 150 км, „дневное достижение, до сих пор не наблюдавшееся ни у одного танкового полка в России“, как гордо звучало в дневном донесении 36-го танкового полка. При этом, однако, подошли к концу и запасы горючего. Проникнуть в широкий разрыв вражеского фронта и теперь стоять без движения!»
[136]
