На совещании в Виннице Гитлер выбрал вариант № 2, т. е. «среднее решение». Для него по плану Паулюса требовалось 3 танковых, 2 моторизованных, 9–10 пехотных дивизий в междуречье Дона и Волги севернее Царицы. Предполагалось осуществить окружение за 2–4 дня, очистку образовавшегося «котла» — 10–12 дней. Собственно, именно выявившиеся в ходе боев в излучине Дона трудности с ликвидацией окруженных советских частей заставили отказаться от «большого решения». Однако одновременно признавалось, что высвобождение достаточных для контрнаступления сил возможно только после захвата Сталинграда. В связи с этим между защитниками города и советской группировкой у семафора образовалась незримая связь. Пока продолжались наступления у семафора, Сталинград штурмовали худшие дивизии 6-й армии. Пока держался Сталинград — откладывалось «среднее решение».
Одновременно с одобрением «среднего решения» Гитлер принял решение, имевшее далеко идущие последствия: отказ от ликвидации советского плацдарма под Серафимовичем. Тем самым была заложена мина замедленного действия, с грохотом взорвавшаяся в ноябре 1942 г., когда с этих плацдармов началось советское контрнаступление. В ЖБД 6-й армии по этому поводу имеется следующая запись от 13 сентября 1942 г.: «Командующий вернулся с доклада фюреру. Фюрер выбрал решение № 2. Армии предстоит отказаться от полной очистки южного берега Дона на левом фланге в полосе XVII ак и как можно скорее сконцентрировать там силы для наступления на север в междуречье Волги и Дона»
[186]
. Нельзя не отметить оборот «как можно скорее».
По решению командования группы армий «Б» стартовым условием для начала наступательной операции было очищение Сталинграда от советских войск. В приказе группы армий от 15 сентября указывалось: «После захвата Сталинграда армия как можно раньше и как можно более крупными силами должна атаковать в междуречье Волги и Дона в северном направлении с целью разбить находящиеся на северном фронте XIV тк и VIII ак силы противника, по возможности уничтожить их и занять зимнюю позицию по линии Ерзовка — Варломов — станция Паньшино — Паньшино».
«Среднее решение» — копия немецкой карты с решением на наступление к северу от Сталинграда
В случае быстрого развала обороны города 1-я гвардейская, 24-я и 66-я армии могли повторить судьбу Крымского фронта. По иронии судьбы, это могло бы произойти после взлома обороны на левом фланге 24-й армии Д. Т. Козлова, бывшего командующего Крымским фронтом. Сражение под Сталинградом могло обернуться для Красной армии страшной катастрофой.
Первым практическим результатом совещания в Виннице было предоставление трех дивизий 4-й танковой армии в распоряжение 6-й армии при одновременном удлинении фронта 6-й армии на юг настолько, что теперь весь Сталинград вплоть до южных подступов к городу находился в полосе армии Паулюса. В ходе своего наступления на восток 6-я армия постепенно выстраивала свои корпуса фронтом на северо-восток примерно по линии течения Дона. На этот фронт были последовательно поставлены XVII, XI армейские корпуса. Последний занимал позиции в излучине Дона против нескольких плацдармов советской 4-й армии. После прорыва к Волге фронтом на северо-восток и север встали XIV танковый и VIII армейский корпуса. Соответственно в распоряжении Паулюса для штурма города остался LI армейский корпус. Передача ему части сил армии Гота была настоятельной необходимостью. Оценивая ситуацию в целом, нужно сказать, что штурмовала Сталинград уже не та армия, которая сокрушала оборону 62-й армии в излучине Дона. И дело было не только и не столько в потерях. К штурму города немецкое командование могло привлечь лишь часть сил армии Паулюса, причем, прямо скажем, не лучшую и не большую.
В некоторой степени слабость соединений LI корпуса компенсировалась качественным усилением. Во-первых, корпусу Зейдлица придавалось сразу два дивизиона штурмовых орудий (см. таблицу).
СОСТОЯНИЕ БРОНЕТЕХНИКИ LI КОРПУСА НА 5.00 13 СЕНТЯБРЯ 1942 г.
[187]
Ранее сразу два дивизиона получал корпус на важнейшем направлении, например VIII корпус в ходе обороны фланга ударной группировки в излучине Дона. Однако действительно серьезное усиление LI корпуса последовало в артиллерийском отношении. Ему были приданы два дивизиона 210-мм гаубиц, дивизион 10-см пушек К18 и три дивизиона 150-мм полевых гаубиц sFH18
[188]
.
Относительная слабость наступающих была в некоторой степени компенсирована слабостью обороняющихся. Обороняли город тоже отнюдь не свежие соединения из резерва Ставки. Защитниками города к началу штурма были соединения 62-й армии, отсеченные от основных сил Сталинградского фронта ударом 23 августа и отведенные в начале сентября с фронта по Дону.
Назначенный 12 сентября 1942 г. командующим 62-й армией генерал-лейтенант В. И. Чуйков в своих мемуарах описывает состояние вверенных ему соединений следующим образом: «Количество дивизий и бригад, входивших в состав 62-й армии, не дает правильного и полного представления о численном составе и силе ее войск. Например, одна танковая бригада утром 14 сентября имела только один танк, две другие танковые бригады оказались вовсе без танков и вскоре были переправлены на левый берег на формирование. Сводный отряд из разных бригад и дивизий вечером 14 сентября имел в своем составе около двухсот штыков, то есть меньше одного штатного батальона; численность соседней с ним 244-й стрелковой дивизии не превышала 1500 человек, а штыков в дивизии было не больше одного штатного батальона; 42-я стрелковая бригада имела 666 человек, а штыков — не более двухсот; 35-я гвардейская дивизия полковника В. П. Дубянского на левом фланге — не более 250 штыков. Другие соединения и части были такого же состава. Танковый корпус под командованием генерала А. Ф. Попова в своих бригадах имел 40–50 танков, из которых процентов 30 были подбитые, использовались как огневые точки. Лишь одна дивизия полковника А. А. Сараева да три отдельные стрелковые бригады были укомплектованы более или менее нормально»
[189]
. Эта оценка впоследствии была повторена в официальной советской историографии. А. М. Самсонов, процитировав Чуйкова, пишет: «В дивизиях и бригадах насчитывалось по 200–300 человек». Если бы в дивизиях действительно оставалось по 200–300 человек, Сталинград бы пал до 12 сентября. И Чуйков, и Самсонов преувеличивают или, скажем мягче, торопят события. 42-я стрелковая бригада, поспешно записанная Чуйковым в дышащую на ладан блеклую тень, насчитывала на 10 сентября 5032 человека. 244-я стрелковая дивизия насчитывала на 10 сентября 3685 человек, а на 15 сентября — 3497 человек. О каком «сводном отряде из разных бригад и дивизий» пишет Чуйков — не ясно, т. к. численность бригад и дивизий 62-й армий по отдельности составляла больше 200 штыков. Дивизия полковника Сараева, т. е. 10-я стрелковая дивизия внутренних войск НКВД, была вообще гигантом, насчитывавшим на 13 сентября почти 9 тыс. человек. Развернутые данные по численности соединений 62-й армии перед штурмом см. в таблице.
