Глава 5
Рек умер тихо. Лук пропустил этот момент, так как провалился в беспокойную дрему, а когда проснулся, раненый уже находился в Счастливых садах. Везению приятеля пришел конец, а ведь ему удалось невозможное – вместе с Луком вырваться из Врат. Часть пути пришлось тащить Река на своем горбу, парень потерял слишком много крови. Затем стражник свернул в лес – дорога была опасна, и следовало переждать пару дней, пока все успокоится. В предгорьях, недалеко от крепости, находилась заброшенная серебряная шахта. Таких в окрестностях – десятки. Раньше здесь добывали серебро для имперских солов, но жилы истощились, и выработки пришли в упадок. Лук решил, что лучшего места для временного укрытия не найти. Вряд ли кто-нибудь из набаторских солдат полезет проверять оставленные более восьмидесяти лет назад штольни.
Теперь следовало выбираться наверх. Он нащупал топор, взял в руку фонарь, но зажигать не стал. Пробирался на ощупь до тех пор, пока опустившийся потолок не заставил встать на колени. Только тогда Лук решился потратить масло. Исходящий от фонаря свет был скуден, и рассмотреть, что делается в полутора жалких ярдах, не представлялось возможным. Он полз на четвереньках по влажному полу, кляня свою осторожность. Не стоило так далеко забираться. Вполне можно было остаться у входа. Никто бы их здесь не искал. Когда у него появилась возможность выпрямиться во весь рост, стражник облегченно перевел дух. Идти стало проще. Спустя какое-то время он ощутил слабое дуновение ветерка на лице и понял, что до выхода рукой подать. Миновав развилку, ведущую к нижним штольням, он перелез через кучу переработанной породы и увидел вдалеке бледный свет.
Вновь начали терзать сомнения. Вдруг наверху опасно? Поспешно затушив фонарь, он пошел медленно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. В какой-то момент Луку почудились чьи-то шаги, и он чуть не выпрыгнул из собственных штанов, но затем, кроме его испуганного дыхания, в штольнях не раздавалось ни звука.
Когда до выхода оставалось около двадцати ярдов, Лук услышал тихий шелест, снова испугался и лишь потом понял – это дождь. Стражник облегченно улыбнулся и повесил фонарь на скобу, с которой его и взял, спускаясь вниз.
Дождь оказался неожиданно сильным. Вечерело. Мир окутался паутиной серых оттенков. Резко пахло сырой землей, листвой, и ко всему этому примешивалось зловоние. Напротив шахты, не далее, чем в десяти ярдах, спиной к бывшему стражнику Врат, стоял худой, облаченный в рванье человек. Дождь, насквозь промочивший остатки одежды и редкие волосы, нисколько не беспокоил этого странного субъекта.
Лук, не дыша, разглядывал неизвестного. Доходяга вел себя смирно и не имел при себе никакого оружия. Вроде безопасен. Хотя Проклятая до поры до времени тоже казалась мирной овечкой. Воспоминание о Кори заставило Лука покрепче взяться за топор. Мелот знает, чего ожидать от незнакомца.
– Лопни твоя жаба, – пробормотал солдат и в сердцах сплюнул. – Встал прямо на дороге. Почему бы не насладиться дождиком в другом месте?
Лук начинал злиться. И на незнакомца, и на себя. Собственная осторожность, а точнее трусость, бесила неимоверно. У него топор. Он в два раза сильнее. Но до сих пор стоит там же, где и три минки назад. Еще раз сплюнув на каменный пол, стражник решился. Вышел под дождь и, набрав в легкие побольше воздуха, гаркнул:
– Эй ты!!!
Человек обернулся, и у Лука мгновенно пересохло во рту. Он увидел бледное, отдающее синевой лицо незнакомца, провалившийся нос, черные губы с запекшейся кровью и горящие изумрудным огнем глаза…
После бешеной скачки Га-нор натянул поводья и спрыгнул с седла. Рано или поздно лошадь устанет. На дороге оставаться опасно – из Врат обязательно отправят погоню. Следопыт не питал иллюзий, что случится потом. Один против многих – не воин, и пощады ему не будет. Так что надо как можно скорее уйти с тракта и затеряться среди предгорий, в лесах. А уж после этого прорываться к своим, на север.
Лошадь, опустив уши, смирно стояла под проливным дождем. Животину жалко, но ничего не поделаешь. Га-нор достал кинжал, уколол в круп, громко заорал и тут же отскочил в сторону. Животное заржало от боли и бросилось сломя голову прочь. Сын Ирбиса посмотрел ей вслед, а затем с трудом начал подниматься по размытому ливнем склону невысокой горки. Наверху рос густой ельник – отличное место для того, кто хочет прятаться. Северянин, сжав зубы, упорно лез вверх.
Наконец, он достиг деревьев и, забравшись под колючие лапы, перевел дух. Дорога осталась внизу, но, несмотря на дождь и наступающие сумерки, ее было прекрасно видно из укрытия. Узкая лента, вьющаяся среди невысоких гор, недалеко от быстрой, сейчас коричневой от идущего дождя реки.
Минок через пять из-за поворота вылетел отряд преследователей. Два десятка злых набаторцев подгоняли взмыленных коней. Они пронеслись мимо, даже не посмотрев туда, где скрывался следопыт. Га-нор надеялся, что сыны снежных червей не скоро обнаружат лошадь, а как найдут, пусть гадают, с какого места он решил пойти пешком.
Выждав несколько минок, беглец отполз от края. Встал, тщательно осмотрел место, где лежал. Толстый ковер намокшей хвои выглядел примятым. Плохо, но тут ничего не поделаешь. Всех следов не уберешь, как ни старайся.
Га-нор набросил на голову капюшон трофейного плаща и быстрой походкой направился вдоль дороги. Он пока не считал, что следует уходить далеко в горы, это слишком замедлит его продвижение. Лучше идти по склону, под прикрытием леса. Очень скоро предгорья превратятся в невысокие холмы, а затем – в равнину. Там можно свернуть на запад и попытаться достичь пограничных гарнизонов, если их, конечно же, еще не смяли передовые части врага. Следопыту хотелось надеяться, что разжиревшие от безделья южные армии будут в состоянии сдержать накатившийся на них вал синей
[19]
саранчи.
Быстро темнело. Дождь не ослабевал ни на минку. Он шелестел в ветвях сонных деревьев, тяжелыми каплями срывался на землю, и северянину казалось, что лес ведет с небом неспешную беседу. Внезапно опытное ухо следопыта расслышало, как в умиротворенный шепот деревьев вплетаются звуки боя.
Кто-то орал: «Ну, подходи, сволочь! Давай!» Кто-то в ответ надсадно хрипел и рычал. Га-нор обнажил меч и решительно двинулся вперед. Он не собирался оставлять опасность за спиной. К тому же кому-то требовалась помощь, и этот кто-то вполне мог оказаться союзником.
Звуки драки приближались. Ругань стихла, зато хрипы стали кровожаднее. Сын Ирбиса рукой отодвинул мешавшую обзору еловую ветвь и увидел каменистый склон с темным квадратным провалом – входом в заброшенную шахту. Чуть дальше стоял развалившийся от времени барак, на его крыше уже успели вырасти молодые деревья. Дорога, по которой раньше вывозили руду, заросла молодым ельником так, что осталась лишь небольшая поляна возле самой шахты. Груды крупных камней, извлеченных из земных недр; проржавевшие скобы; перевернутые вагонетки в лужах; сгнившие до основания массивные балки для укрепления сводов. Среди этого запустения шел бой.
