– Не могу понять! – наконец не выдержал я. – Как снаружи может быть мало, а внутри так много?! Как этот зал влез в шпиль?!
Лаэн отвлеклась от созерцания помещения. Было видно, что она потрясена не меньше меня:
– Это игра с пространством… миром. Что-то может казаться меньше, чем оно есть на самом деле. Маги прошлого умели такое делать.
– А Ходящие?
– Нынешние – нет.
– А Проклятые?
– И их сил и знаний на такое не хватает. Подобное совершали лишь те, кто жил в одно время со Скульптором. Потом случился Великий упадок. А Война Некромантов добила то, что еще не успели забыть.
– То есть…
– Знаешь, почему Ходящие, живущие в наши дни, так боятся Проклятых? – неожиданно спросила она. – Потому что те родились пять сотен лет назад и владеют такими знаниями, какими никогда не сможет обладать никто из ныне живущих носителей «искры». Знание – а не сила, вот главное оружие Шести.
– Ты хочешь сказать, что Проклятые не так уж и могучи?
– Не хочу. Они достаточно сильны, чтобы стереть большинство владеющих Даром в порошок. Но есть почти равные им по мощи. Та же Мать, думаю, вполне могла бы справиться с Корью – она считается самой слабой из тех, кто затеял Темный мятеж. Но знаний у нее гораздо меньше, чем у Митифы.
– Митифа это имя Кори?
– Да.
– Я не знал.
– Башня предпочитает об этом не распространяться. Но любой носитель Дара знает настоящие имена Проклятых. В Радужной долине не считают нужным скрывать историю. Во всяком случае, ту, которая им выгодна.
Я с трудом удержался, чтобы не спросить, была ли Лаэн в знаменитой школе Империи, где учат обладающих «искрой».
– Боюсь, мы так никогда и не узнаем, для каких целей Скульптор создал это помещение. – Она, кажется, не заметила моих колебаний. – Идем. Надо осмотреться.
– Здесь можно разместить прорву людей, – сказал я, касаясь рукой одной из колонн.
– На самом деле я до последнего момента не была уверена, что мы найдем здесь тайник, – неожиданно призналась она.
– То есть раньше ты о нем не знала?
– Нет, конечно. Но идти ночью в Высокий город не имело никакого смысла. Сам знаешь, что в такое время нас туда никто не пустит. Вот тогда я и подумала о храме в Гавани. Его строил Скульптор, и тогда это строение находилось вне городской черты. Так почему было не попробовать?
– А если бы ты ошиблась?
– Могли переночевать на чердаке трапезной. Вместе с голубями, – хихикнула она.
Я поднял очи горе. Вот бы это было удовольствие!
– Эй! Смотри! Здесь люк в полу! – неожиданно воскликнула Лаэн. Она упала на колени и попыталась пальцами поддеть тяжелую крышку.
– Значит, это место еще больше, чем я предполагал. – Я покачал головой.
– Вместо того чтобы стоять с умным видом, лучше бы помог слабой женщине!
– Я предпочитаю держаться подальше. Не зря ведь это место спрятали. Не ровен нар, вылезет какое-нибудь очень голодное чудовище.
– Ты то же самое говорил, когда в первый раз я открыла тебе проход в центральном храме. Тогда ничего не выскочило. – Она начинала сердиться.
– Если ты будешь лезть в разные подозрительные места, то, помяни мое слово, рано или поздно это произойдет. Ай! Не щиплись! Шучу! Шучу.
– Так-то лучше, – проворчала она. – Не понимаю, чего ты упрямишься.
– А я не понимаю, чего ты туда лезешь, – не остался я в долгу. – Нам вполне хватит зала.
– Мне не дает покоя любопытство.
– Любопытство сгубило кошку, – не удержался я и тут же заработал болезненный тычок локтем в бок.
– У-у-у! – вот и все, что я сказал, а затем принялся за работу.
Крышка поддалась как миленькая, я только и успел подставить руки в образовавшийся зазор.
– Береги пальцы! – предупредила Лаэн.
Я напряг мышцы и отбросил тяжеленную стальную крышку в сторону. Она с грохотом упала на плиты, и теперь в полу зиял темный провал. Видны были лишь первые пять уходящих во тьму ступенек.
– Полезем? – поинтересовался я, уже зная ответ.
– Спрашиваешь! Свет!
Внизу зажглись магические фонари, но сияли они не столь ярко, как в зале, где мы сейчас находились.
– Погоди. – Я схватил уже собиравшуюся спускаться Лаэн за руку и на ее недоумевающий взгляд пояснил: – Первым пойду я.
– Клянусь Даром! – пискнула мое солнце, когда мы очутились внизу. – Клянусь Даром! Это же… это…
Она не закончила и, пораженная, остановилась у лестницы. Было отчего замереть.
Мы находились в небольшом семиугольном зале с розоватыми стенами и полом точно такого же цвета. На полу был выписан широкий круг, в котором с помощью красной мозаики чьи-то умелые руки выложили семь очень похожих на большие лепестки фигур. Все семь «лепестков» цветка выходили за пределы круга, и на том месте, где они заканчивались, из пола вырастали семь каменных клыков. В половину человеческого роста, сильно загнутые, остриями направленные в круг.
Раньше я ничего подобного не встречал.
– Лепестки Пути! – К Лаэн наконец-то вернулся дар речи. – Нэсс! Это же Лепестки Пути!
– О! – глубокомысленно произнес я.
Легендарное творение, когда-то созданное самим Скульптором. Судя по тем сказкам и мифам, которые мне не раз приходилось слышать, – с помощью заложенной в Лепестки Пути магии можно было практически мгновенно перенестись на немыслимые расстояния.
– Он был великим человеком. И магом. – Она провела рукой по ближайшему клыку.
Я не стал спрашивать, кто такой этот «он». И дураку понятно.
– Столь великим, что унес тайну их создания в могилу. Насколько я помню, ни одна Ходящая с момента смерти Скульптора не смогла даже приблизиться к созданию такого чуда. У них вообще ничего не вышло.
– Ты прав, дорогой. Но его величия это не затмевает.
– Не знаю. – Я с опаской наблюдал за тем, как Лаэн вошла в круг. – Считай меня жадным, но не понимаю, почему он не поделился этим знанием с потомками.
– Быть может, не нашел достойного. А может, просто не успел. Кто знает? Прошло уже столько сотен лет. Все забылось.
– Эй, – не выдержал я. – Может, ты отойдешь от них? Не уверен, что это безопасно.
– Не говори ерунды, – отмахнулась она. – Ни один из Лепестков не работает вот уже почти пять сотен лет.
– Я – знаю, – обиженно пробурчал я.
– Тогда не понимаю твоих опасений. Когда Проклятые вышли из Совета и устроили бунт, Сорита перед смертью успела закрыть творения Скульптора, и с тех пор они мертвы.
