Когда стали переправлять последнюю, восьмую пушку, одна тяжелая коренная лошадь упала, и ее сразу не смогли поднять. Пока распрягали упряжку, вызволяли упавшего битюга, передок орудия засел в иле настолько, что его едва вытащили всем миром. Увлеченные поднятием передка, забыли про орудие. А оно за это время ушло в ил, даже щита не видно. Пришлось подкапываться под станины и колеса, чтобы просунуть постромки. А для этого нужно было, задержав дыхание, опуститься с головой в воду, быстро раскопать ил и успеть протащить несколько концов веревок в проушины колеса. Вот тут-то мы в полную меру ощутили коварство Ляо-ха-хе. Дно оставалось твердым пока идешь или едешь, но, стоило остановиться, бурлящая вода мгновенно вымывала ил из-под ступни или колеса, и человек, машина или орудие быстро оседали, погружаясь в ил. Из всех солдат и офицеров я оказался самым выносливым, мог, находясь под водой, не дышать несколько минут, чтобы успеть справиться с засасывающим илом и выдать наверх концы постромок. И вот двадцать концов веревок выведены наружу. За них схватилась сотня солдат. Командую:
— Раз, два, взяли!
Веревки натянулись, как струны, люди с постромками на плечах поднатужились и рванули вверх. Ура, пушку вытащили! Но что такое?! Правое колесо пушки оказалось отделенным от орудия. Тащили с такой силой, что сломалась стальная ось, которая выдерживала толчок при выстреле пушки.
Сломанную пушку вытащили на берег. Но как ее теперь транспортировать? На прицепе не повезешь. Надо в кузов ставить, а на машинах нет и сантиметра пустого пространства. Да и саму пушку жаль. Хотя в боях с немцами мы теряли их не единожды — но то в боях, а тут переправа.
«Мы вас судить будем!»
Уставшие, голые и грязные с ног до головы, удрученные потерей орудия, мы сели на песок островка, чтобы отдышаться.
— Смотрите, ребята, какие-то легковые машины подъехали, — заметил один из разведчиков.
Действительно, с машин спрыгивали на прибрежный песок военные, мужчины и женщины. Один из офицеров поднялся в открытой кабине автомобиля и стал громко и требовательно звать нас к себе, как видно, возмущенный, что мы не бросились к машинам сразу же, едва они подъехали к берегу. А мы до того устали, повозившись с конями и пушками, что не в состоянии были подняться на ноги, не то, чтобы из подхалимства или любопытства броситься к подъезжавшим. Поэтому на зов офицера никак не отреагировали. Если надо, пусть подойдет к нам на остров, мы с удовольствием поделимся горьким опытом переправы через каверзную реку. А пока что мы отдохнем и придем в себя.
Между тем нетерпеливый и строгий офицер — он оказался капитаном — вошел в сапогах в воду и быстро пошел в нашу сторону. Едва ступив на островок, он матерно обругал нас и скомандовал:
— Встать! Смирно!
Видавшие виды фронтовики не испугались окрика пришлого офицера. Они устремили взгляды на меня, своего командира, намереваясь действовать в зависимости от моей реакции. А я продолжал сидеть, спокойно глядя на капитана.
— Кто из вас старший?! — визгливо выкрикнул он.
— Я старший, — отвечаю, не двигаясь. — В чем дело?
— А ну встать! Ты как разговариваешь, скотина?! — капризно заверещал офицер, намереваясь пнуть меня носком сапога.
— Чего вы хотите от нас, капитан? — неторопливо отвечаю. — Говорите спокойно и не кричите. Я тоже капитан, и нечего на меня орать. А то мы устали, голодные и злые, можем и морду набить.
Капитан резко развернулся, хрустнув новенькой портупеей, и побежал обратно по воде к машинам. О чем он говорил со своими спутниками, нам было не слышно, но вскоре он поднял руку и подал сигнал: ко мне. Мы продолжали сидеть не шевелясь. Тогда капитан снова прибежал на островок.
— Тебя полковник вызывает! — обращается ко мне.
Полковник для меня — начальник. Поднимаюсь, иду на вызов.
Полный, лет пятидесяти, полковник встретил меня хмуро, видно, капитан наябедничал. Начальственно спросил:
— Вы кто такой?
— Капитан Михин, командир дивизиона тысяча двадцать восьмого артполка. Произвожу переправу подразделения через реку Ляо-ха-хе.
— Ну и как идет переправа?
— Хорошо. Только одна пушка застряла, но мы ее вытащили. А вот ось сломалась.
— Как? Сломалась ось? — округлил глаза полковник. — Из нее стрелять можно?
— Нет, нельзя. Надо сменить боевую ось.
— Мы вас судить будем! — повысил он голос. — Я — прокурор армии. Это что за вредительство?! Капитан Сухарев, — повернулся полковник к уже знакомому мне капитану, — следствие поручаю вам.
— Вы меня арестовывать будете? — спросил я, понимая, что дело принимает серьезный оборот.
— Пока выполняйте боевую задачу, а потом мы вас найдем.
— Разрешите идти? — козырнул я.
— Идите.
Прихожу к своим.
— Ну что там, товарищ капитан? — с нетерпением спрашивают.
— Судить меня будут.
— За что?!
— За то, что пушку сломал.
— Да что мы — специально ее ломали?! Мы же ее вытаскивали!
— А если б она утонула в иле — лучше бы было?! — возмущались солдаты.
Мы поднялись и направились на правый берег речки к своему дивизиону. Кто-то из ребят оглянулся и с интересом сказал:
— Смотрите, машины в воду пошли.
Повернувшись, мы увидели, как две прокурорские машины, «виллис» и «амфибия», нагруженные чемоданами и девицами в военной форме, резво покатили по твердому песку в речку, далеко разбрызгивая водяные струи. Прошли метров пятьдесят по воде. Но вот одна из них остановилась и стала погружаться в воду. Девицы с визгом выпрыгнули из машины и, задрав юбчонки, бросились бежать к берегу. Вслед за первой остановилась и вторая машина. С берега к машинам устремились прокурорские солдаты и офицеры. Сначала они попытались столкнуть машины с места, но это им не удалось. Тогда они принялись хватать всплывавшие из открытых кузовов чемоданы. Девицы и чемоданы вернулись на берег, а машины продолжали медленно, но верно погружаться в воду. Смотрим, к нам бежит злополучный капитан.
— А ну, быстро к машинам!
Я возмутился: почему это он командует моими солдатами?!
Капитан убежал к полковнику, затем возвратился назад и потребовал, чтобы я снова явился к прокурору. Я направился на левый берег, а солдаты кричат мне вдогонку:
— Товарищ капитан, не торопитесь! Пусть их машины покрепче засядут в иле, тогда узнают, что это за река!
Докладываю о своем прибытии.
— Быстро берите своих солдат и вытащите на тот берег мои машины, — приказывает полковник.
— Я попытаюсь это сделать, товарищ полковник, но машины уже глубоко ушли в ил. Мы сможем их вытащить, но только без колес.
— Ты с ума сошел?! — перешел полковник на крик. — Я за эти машины расписался, они новенькие! Как это можно их ломать?!
