А вот и противник появился. По нему открывают по команде командира огонь.
При орудиях всегда боевой комплект — возимая постоянно норма снарядов на каждое орудие. Для пушки — 70 снарядов: по 5 снарядов в ящике, 14 ящиков. Для гаубицы — 60 снарядов: 2 снаряда и 2 гильзы в ящике, 30 ящиков по 60 кг.
При артподготовке, когда прорывают оборону противника, в течение часа выпускают по три БК (боевых комплекта).
Снаряды.
У взрывателей снарядов навинчены маленькие защитные колпачки. Если нужно, чтобы снаряд до взрыва глубоко вошел в строение, в блиндаж и лишь потом разорвался, то колпачок не снимают, а на взрывателе поворачивают стрелку на букву «з» — и взрыв произойдет с замедлением, то есть фугасный. А если стреляют по пехоте, то взрыватель осколочный: нужно попросту свинтить колпачок, и снаряд разорвется при встрече с землей, с веточкой. А если стреляем шрапнелью или бризантным, то подводят кольцо с цифрами на нужный номер.
У пушки — унитарный, то есть единый патрон: снаряд плюс прикрепленная к нему гильза с порохом. Его одним махом бросают в казенник. Если стреляет гаубица, то к снаряду передается еще заряд-гильза с мешочками пороха. У гаубиц снаряд тяжелее — 23, а то и 43 кг, поэтому гильзу с зарядом вкладывают после снаряда, отдельно. Гильза закупорена пропарафиненной толстой картонной крышкой. Ее установщик за тесемочную ручку срывает, вынимает тонкий картонный кружок и выбрасывает из гильзы пару мешочков пороха — если команда: «заряд второй». Самое большее — 8 мешочков выбрасывает. Потом тонкой крышкой закрывает гильзу и подает ее заряжающему. Тот точно вгоняет снаряд в казенник.
Тактико-технические данные дивизионной артиллерии времен Великой Отечественной войны:
Команды на открытие огня, или на стрельбу
Стрельба с закрытой позиции
Закрытая огневая позиция (ОП) — это когда орудия стоят в тылу, в 2–5 км от передовой, и стреляют по приборам, не видя цели, — через лес, дома, горы. Цель видит командир батареи. В бою он находится вместе с пехотой и комбатом — в цепи атакующих или на НП.
На НП я наблюдаю за противником, выделяю цели: орудия, пулеметы, наблюдательные пункты, скопления пехоты, танков, машин. Недалеко от меня три-четыре разведчика и три-четыре связиста, последние постоянно, днем и ночью, дежурят у телефона по очереди, исправляют порывы проводов.
На НП у меня — бинокль и стереотруба. Последняя крепится на треноге в траншее или на штыре, вбитом в землю или ввинченном в дерево. В нижней части стереотрубы — два окуляра для глаз, а на концах двух расходящихся и направленных вверх труб — большие круглые стекла-объективы. Верх трубы высовывается из окопа, а голова наблюдателя — ниже уровня земли, чтобы не застрелили. Увеличение трубы — 10-кратное, а с насадками на объективах — 20-кратное. За километр видишь как со ста метров.
Это на НП. В атаке — иначе. Я бегу, ползу, лежу на земле рядом с комбатом под огнем врага. Тут же — мой связист, он всегда возле меня с телефонной трубкой, привязанной к уху, и с аппаратом в руке, за спиной у него карабин и катушка с кабелем. Справа или слева бежит или ползет, лежит пехота, солдаты. Я зорко смотрю на немецкие позиции, а для этого надо приподняться под пулеметные струи и автоматный огонь неприятеля. Как увидел с НП или в атаке, что бьет по нашей пехоте пулемет или орудие стреляет, танк выползает, кричу:
— По местам! — Это чтобы все расчеты встали у орудий. — По пулемету (по пехоте, по танку)! Правее (левее) 0-15. Прицел 8–5 (8–5 = 85). Первому один снаряд, огонь! — Это моя команда на пристрелку.
Телефонист точно, громко повторяет мою команду в трубку. По телефонному проводу — который постоянно с катушки за спиной связиста разматывается, куда бы мы ни бежали, ни лезли — на омет ли соломы, на дерево, под завал — команда от моего связиста попадает на телефонный аппарат связиста, который сидит около орудий на огневой позиции. Тот громко повторяет мою команду старшему на батарее:
— По местам! По пулемету! — И т. д.
Старший на батарее — замкомбатареи, офицер, — вскакивает на ноги и во все горло, на всю батарею дублирует команду до слова «огонь»:
— По пехоте, правее 0-15, прицел 8–5, первому — один снаряд! — И всё.
Командиры орудий повторяют мою команду своим расчетам. Все номера расчетов всех четырех орудий батареи принимаются за дело. Наводчики ставят довороты, прицелы, поворачивают стволы орудий. Замковые открывают затворы орудий, поднимают стволы, совмещая риски прицела и ствола. Ящичные выхватывают нужные снаряды из ящиков, тряпкой обмахивают их и передают подносчикам. Подносчики переносят снаряды установщикам. Те готовят снаряды — в зависимости от типа стрельбы, устанавливают взрыватель снаряда на осколочное, замедленное или фугасное действие.
Команды командира батареи с передовой принимают и исполняют все расчеты, но заряжают только то или те орудия, которым отдан приказ. Если:
— Первому! — то заряжают только первое орудие.
Остальные ждут команды. Когда же надо стрелять всей батареей, каждое орудие уже готово к этому. Я на передовой наблюдаю и корректирую точность попадания снарядов. Пристрелка закончена, передается моя команда с НП на поражение:
— Батарее! — Это касается всех орудий, теперь заряжаются сразу все орудия.
После заряжания замковый закрывает казенник затвором. Все! — орудие готово к выстрелу.
Командиры орудий наблюдают за быстрой работой расчетов и, подняв руку вверх — знак готовности (голоса в грохоте боя могут не услышать), кричат:
— Первое готово!
— Второе готово! — И т. д.
Старший на батарее, офицер, кричит:
— Первое! (Или: Батарее!)
Командир первого орудия резко опускает руку и кричит:
— Орудие! — это его команда наводчику на выстрел.
Наводчик «рвет» — резко и сильно тянет боевой шнур у гаубицы, а у пушки резко жмет рычаг спуска. Происходит выстрел, и наводчик докладывает командиру орудия:
— Выстрел!
(А бывает, что нет выстрела, тогда наводчик докладывает: «Орудие не стреляет!»)
Командиры орудий громко повторяют старшему на батарее:
— Выстрел!
Старший офицер повторяет телефонисту:
— Выстрел!
Его телефонист — в трубку:
— Выстрел!
У меня на передовой, сзади-справа от меня, слышу голос связиста:
— Выстрел!
Секунд через 6–8 рвется снаряд.
Долго я описывал. На самом деле все происходит очень быстро. В любую погоду, в любое время суток и время года стоит мне только подать команду: «По местам!» — и через 15–20 секунд разорвется, где нужно, мой снаряд. Связь у артиллеристов работает как часы. Каждую секунду ловит мою команду связист. Он не уснет! И они же, связисты: мой с передовой и старшего офицера на огневой позиции, — при порыве кабеля бегут с двух концов навстречу друг другу, держа провод в руке. Находят и ликвидируют порыв. Считаные минуты уходят и на это. Трудное и опасное дело: бежать со всех ног под огонь устранять порыв провода.
