Шкурин тоже выжидательно смотрел на незнакомца, а тот вдруг пропел глухим, но приятным баритоном:
— Я к вам возвращаюсь, бонжур, Натали, золотая душа Петербурга…
— Что?.. — Шкурин непроизвольно вздрогнул. — Не может быть! Вы кто?
— Это неважно. Сейчас я Френсис Холл. А вы Томбер, разве не так?
— Так, так, — подтвердил Пётр и спросил: — Как вы сюда добрались?
— Догонял вас. Как выяснилось, в Стамбуле «капудан Али» нас предал, и мы очень беспокоились, отчего вы так и не прибыли в Момбасу.
— А, — махнул рукой Шкурин. — Кто-то, похоже англичане, выследили караван «Сидигейро». Хозяин груза словчился перегрузить оружие на парусник ещё до прихода в порт, и мне не оставалось ничего другого, как, не раскрывая себя, идти с ним.
— Значит, вам повезло, — Холл наконец-то встал и попробовал распрямиться. — К сожалению, на «Зуаве» оружие везли уже совсем другие хозяева. Я должен был вас предупредить в Момбасе, но, как видите… Зато, держите сообщение сейчас…
Холл откуда-то вытянул свёрнутый в трубку листок бумаги и подал его Шкурину. Пётр тщательно спрятал трубочку, оглянулся и подхватил Холла под руку.
— Вы идти сможете?
— Кажется, могу, — Холл скривился и сделал несколько шагов. — Что касается «Сидигейро», то это длинная история. Сейчас надо думать, как вызволить вас. К сожалению, я опоздал, да и после разгрома форта вы засветились со всех сторон.
— Обо мне беспокоиться незачем, — возразил Пётр, помогая Холлу пробраться через кустарник. — Я установил чудесные контакты, территория никем не занята. Имея оружие, мы продержимся, пока подготовку «Сидигейро» не повторят.
— Не удержитесь. — Холл ступал всё увереннее. — Я окончательно убедился: колонию надо создавать на побережье.
— На побережье? — загорячился Шкурин. — Зачем, если мы уже тут?
— Вы не всё знаете, — покачал головой Холл. — Перед вашим нападением в форте было совещание. Англичане, французы и немцы договорились действовать сообща. А то, что Шаво продал туземцам казнозарядки, не что иное, как хитрый трюк. Когда кончатся патроны, новейшие винтовки превратятся в простые дубины.
— И всё равно я остаюсь! — твёрдо сказал Пётр. — Думаю, буду необходим Рукере, а там посмотрим.
— Ладно, — согласился Холл, — пока это для вас действительно безопасно. Но учтите, о вашей деятельности известно, и, думаю, на вас начнётся настоящая охота.
— Знаю, — коротко отозвался Шкурин и решительно заключил: — Но всё равно я попытаюсь.
Пётр прикрыл глаза и вдруг совершенно отчётливо представил себе широкую реку с торопливой беготнёй крохотных финских пароходиков, бороздящих, точно большие тёмно-синие жуки, невские воды в самых различных направлениях…
Холл наверняка заметил странную задержку и, остановившись, тронул Шкурина за рукав.
— Ну всё, дальше я сам. Конечно, попробую вам помочь, хотя бы наладить хоть какую-то связь, но, учтите, на том же совещании шла речь о прокладке сюда железной дороги, и, сами понимаете, против солдат и пушек туземцы не устоят…
— У меня другого выхода нет, — усмехнулся Пётр.
— Есть! — Холл дружески хлопнул Шкурина по плечу. — Если будет совсем паршиво, пробирайтесь на станцию Чим-бузи. Там живёт один чудак, он вам поможет. К тому же станция на берегу океана, значит, у нас будет возможность снять вас…
Прислушавшись к так и не утихавшей стрельбе, Холл огляделся, прикинул, в какую сторону лучше бежать, и, пожав руку Петра, исчез в зарослях…
* * *
После боя, который окончился полной победой отрядов Рукеры, митральезу снова прикатили на закрытый дворик возле цейхауза, и Шкурин, отыскав среди всяких припасов банку масла, начал старательно протирать металлические детали.
Сейчас, оставшись один возле старой картечницы, Пётр наконец-то мог не спеша обдумать своё положение. Как сообщалось в письме, переданном Холлом, все попытки анархистов организовать республику Сидигейро оказались тщетными. Слишком высокие интересы оказались задетыми.
Караван перехватили, оружие конфисковали, и все причастные к делу спасались, кто как мог. Однако, несмотря ни на что, этот Холл всё-таки смог добраться сюда. Ясное дело, их встреча была совершенно случайной, но конечно же Холл нашёл бы способ передать письмо…
Шкуринские размышления прервало внезапное появление запыхавшегося Мбиа, который без лишних слов выпалил:
— Сегодня бвана Ду-Ду встречается с вождём!
От неожиданности Пётр чуть не выпустил из рук банку с маслом. Бвана Ду-Ду, или господин Жук — это прозвище мсье Шаво, а то, что он решил лично прийти на встречу с вождём, свидетельствовало только об одном: белые, которые, как говорил Холл, уже объединились, что-то задумали…
— Мсье Шаво должен прийти сюда? — Шкурин едва сумел справиться с волнением.
— Нет. Вождь взял с собой много воинов, и они пошли. Бвана Ду-Ду сам предложил взять людей побольше. А бвану Куба вождь не взял только потому, что он не хочет, чтоб другие мзунгу узнали тебя…
— Они и так знают, — Пётр вытер руки и швырнул тряпку на землю. — Слушай, Мбиа, если Шаво хотел, чтоб были воины, то, может, там будет засада?
— Ничего не будет! — гордо усмехнулся Мбиа. — Мы со всех сторон смотрим за мзунгу. С бвана Ду-Ду будет совсем мало людей.
— И всё равно, — решительно возразил Пётр, — я обязательно должен быть там!
— Но… — заколебался Мбиа.
— Никаких но! — оборвал его Пётр. — Мы туда успеем?
— Так! — Мбиа отбросил колебания. — Только надо идти сразу…
Встречу с Шаво назначили на приличном расстоянии от селения, и надежды догнать вождя, ушедшего раньше, не было. Однако, надеясь помочь туземцам избежать пока что неизвестной западни, Пётр всё время подгонял Мбиа. Задержка в пути случилась всего одна, но её причина только усилила тревогу Шкурина.
Когда они продирались сквозь заросли, Мбиа внезапно что-то заметил, остановился и негромко свистнул. На этот свист из кустов выскочил пёс и, тихо повизгивая, стал жаться к ногам Мбиа. Сначала эта встреча даже развеселила Петра, но когда Мбиа повернулся и сказал: «Бвана, это собака Мпенде», — Шкурин вспомнил про негров, которые отправились на разведку. Теперь выходило, что возвратился один молчаливый пёс…
Мбиа с Петром обшарили всю чащу, тщетно пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след пропавших разведчиков и, задержавшись, добрались до места, куда вождь привёл своих воинов для встречи с мсье Шаво, только с наступлением темноты.
На большой поляне столпились все ушедшие с вождём люди. Они были чем-то так захвачены, что никто из них даже не обратил внимания на появление Шкурина и Мбиа, к ногам которого всё так же жался пёс пропавшего Мпенде.
Чтобы понять, что тут происходит, Пётр приподнялся на цыпочки, и от неожиданности у него чуть было не отвисла челюсть. Впереди, там, где поляна слегка поднималась, стоял мсье Шаво, одетый в сверкающую накидку и тюрбан, увенчанный большим стеклянным пером.
