— Нэсс, послушай…
— Ты решил стать моей нянькой?! Хватит заботы. Я справлюсь.
Удивительно, но он не обиделся и не отстал.
— Нэсс, прошло почти две недели с тех пор, как она умерла. Пора бы тебе…
Я посмотрел на него, и он осекся. Будь на месте Целителя кто-нибудь другой, думаю, в зубы он бы уже схлопотал. Но с учетом того, что Шен как был дураком, так дураком и останется, лечение «в зубы» ему мало чем могло помочь. Поэтому я лишь тихо хмыкнул в ответ:
— Шел бы ты погулять, парень. Куда подальше.
— Ты не так меня понял! — поспешил оправдаться он. — Я всего лишь хотел сказать, что ее не вернешь и…
Теперь я посмотрел на него еще более мрачно. Великий Целитель будущего прочистил горло и решил попытаться еще раз донести до меня свою мысль:
— Короче. Мы без тебя пропадем. Рона больна, а я… Бездна! Если ты думаешь, что я не страдаю оттого, что она погибла, то глубоко заблуждаешься! Если бы я только умел воскрешать, неужели ты думаешь…
— Слушай, просто иди гуляй, а? — со смертельной тоской в голосе попросил я.
— Ну и тьма с тобой! Делай, что хочешь. Но не жалуйся потом! — Он отмахнулся от меня и, ссутулившись, потопал обратно к фургону.
— Эй, Шен! — окликнул я.
— Чего? — хмуро отозвался он из-под капюшона и остановился.
— Ты ни в чем не виноват.
— Да ну?! А кто тогда виноват?! Скульптор мог воскрешать мертвых…
— Ты — не Скульптор. И, возможно, истории о воскрешении не более чем сказки. Во всяком случае, я тебя ни в чем не виню.
Он как-то сразу сник, и мне даже показалось, шмыгнул носом. Но я не смог бы за это поручиться.
Потом подошел ближе:
— Ты тоже обвиняешь себя, хотя ничем не мог ей помочь. Я понимаю, сейчас тебе тяжело, но ты не должен считать, что Лаэн не стало из-за твоих ошибок.
— Неужели? — невесело усмехнулся я. — Спасибо за утешение, приятель, но именно я завел вас в ту ловушку. Ничто не мешало нам продолжить путь вместе с Лереком. Жрец предлагал двигаться по дороге вдоль моря, но я отказался. Это привело нас в руки Проказы.
Он огорченно вздохнул:
— Не буду тебя ни в чем убеждать. Как видно, сейчас это совершенно бесполезно.
Шен оставил меня в одиночестве на пронизывающем ветру. Я постоял еще немного, послушал, как дождь шелестит по высокой траве, а затем двинулся направо, к дороге. Впрочем, ни на что не надеясь.
Обнаруженный мной у поместья след, идущий с северо-востока, исчез восемь дней назад. Проклятая непогода уничтожила всякую надежду понять, откуда в гости к Проказе прибыли неизвестные. Куда они ушли, в основном было понятно — в Бездну. Приехавшие некроманты нарвались на теплый прием, и никто из них не смог убраться из логова паучихи подобру-поздорову. Уцелел лишь тот, кто прикончил Тальки и убил мое солнце. И я бы с радостью поговорил с ним по душам.
Но сделать это, к сожалению, не представлялось возможным — тварь исчезла и в буквальном, и в переносном смысле. Следы, уходящие от Лаэн, пропали через сорок ярдов, закончившись большим выжженным кругом. Шен высказал предположение, что палач ненадолго пережил мою жену, сгорев, точно спичка, но я с ним не согласился. Мне не удалось найти останков, а судя по земле, температура здесь была не такой высокой, чтобы уничтожить кости.
Я испытывал злость и разочарование. Убийца скрылся, а я остался ни с чем. Без всяких зацепок. Это мог быть кто угодно — некромант, Ходящая и даже кто-нибудь из Проклятых. А быть может, и вовсе тот, о ком я понятия не имел. И теперь мое единственное упование — добраться до того места, откуда вели следы, — смыто дождевой водой. Но я все равно упорно держался тракта, надеясь найти хоть какую-нибудь деталь, которая рано или поздно приведет меня к убийце.
Однако с каждым днем эта надежда таяла.
— Вот так, собака! — печально пискнул Юми, высунувшись из фургона.
Я повернулся за разъяснениями к Гбабаку, шагающему рядом с тянущими повозку лошадьми.
— Юми спрашивать, нет ли у твой лишний кусочква? — прогудел блазг.
Я вздохнул, сунул поводья под мышку, отломил половину от сухаря, который лежал в кармане, и протянул его вейе. Тот озорно блеснул черными глазками, сцапал жратву тонкими ручонками, сунул за щеку и, заметно повеселев, спрятался под крышей.
— Прожорливый парень.
— Не таквой, квак я, — осклабился Гбабак и похлопал себя по животу.
Это точно. Блазг ест редко, но метко. Два дня назад он, несмотря на свои внушительные габариты, с легкостью догнал сайгурака и слопал его за ужином вместе с рогами и копытами.
— Твой выглядеть плохо спавшим, человече.
Я хмуро ответил:
— Со мной все в порядке.
— Твой друг так не считать. Не надо думать о мертвой самкве.
— Много ты в этом понимаешь, — я зло покосился на гору мышц.
— Много, — важно кивнул он, горделиво вздыбив ядовитый гребень. — Квагда я быть еще глупой маленьквой сийри
[5]
и только выбирать в кваквую квасту войти, говорящий с Квагуном рассквазывать много историй. Мы не умирать. Мы уходить. В другой мир. Лучший. Теплый. Солнечный. Со множеством дождя, радуг и червяквакваков.
— Ты меня очень утешил, Гбабак, — процедил я.
— Я стараться, — он растянул лягушачью пасть в улыбке. — Твой легче?
— О да.
— Хорошо! Квагун говорить, что нельзя сквачать по тем, квато уйти. Тем тогда плохо. Мы их не отпусквать, и они не наслаждаться новой жизнью.
— И червякваквами?
— Да, — он посмотрел на меня, осклабился. — Твой меня не слушать и меня не понимать. Твой еще маленьквай. Утро вечера светлее. Пойти глядеть, что и квак вокруг.
Блазг сошел с дороги и скрылся в высокой траве. Теперь не появится пару наров. Я прикрикнул на лошадей, тащивших наш желто-коричневый деревянный фургон, и направил их в объезд огромной лужи. Воды было много, но, на мое счастье, грязь еще не захватила полную власть над трактом, и повозка не застревала всеми четырьмя колесами через каждые двадцать ярдов. Остановились мы лишь однажды, когда Шен по глупости решил проехать напрямик. Впрочем, блазг, обладающий огромной физической силой, без труда выволок фургон из топкой ловушки.
В принципе я не возражал, что Гбабак и его дружок продолжают свое путешествие вместе с нами. Они нам нисколько не мешали, хотя я и не понимал, для чего им понадобились спутники. Эта колоритная парочка странствовала уже давно, отправившись в дорогу еще до войны. Квагер
[6]
оказался заядлым путешественником с бесконечным оптимизмом и верой в то, что все будет хорошо. Если не сейчас, так завтра.
