Путь занял чуть меньше двух наров, но Альга за это время нисколько не устала, а наоборот, воспрянула духом. Райл был прав – она устала сидеть в замке, и ей уже успел порядком надоесть маленький садик. Небольшое путешествие, действительно, оказалось очень кстати.
Тракт привел их в широкую, похожую на лист лопуха долину, где находился Кандерг – первый из северо-западных городов Империи. Он раскинулся по долине, кое-где заползая домами на пологие склоны гор. Длинный, хаотичный, без крепостных стен и башен. Горожане за многие века привыкли, что живут под защитой Клыка Грома, и опорные укрепления им ни к чему.
Город, стоящий на единственном торговом пути в этой местности, процветал. Все дома были двухэтажные, каменные, ухоженные. С красивыми крышами, на которых лежала ярко-бордовая черепица. Высоченная белая колокольня храма Мелота и ослепительно сияющий шпиль городской ратуши были видны издалека.
– Что у них за праздник? – поинтересовалась Альга, когда спутники въехали на наряженную и украшенную лентами центральную улицу.
– День основания. Чему ты так удивляешься?
Райл заметил, как девушка озирается по сторонам.
– Идет война, а люди все-таки не разучились радоваться.
– Ну, до них война пока не докатилась. Ни боев, ни смертей, ни некромантов.
– Ошибаешься. Их она тоже коснулась. После того, как исчезли путники и торговцы, здесь все должны были потуже затянуть пояса.
– Так и случилось. Но это не повод отменять праздник, – пожал плечами Огонек, приветливо поздоровавшись с каким-то прохожим.
– Когда начнется торжество?
– Ближе к вечеру. А пока у меня есть для тебя одно дело.
– Вот как? – она подняла красивые брови. – О делах ты мне ничего не говорил.
– Это был сюрприз, – заговорщицки подмигнул он. – Просто я помню твои старые школьные таланты. Подумал, что тебе будет интересно.
– Ты о чем?
– Сейчас увидишь, – пообещал Огонек. – Да мы, собственно говоря, уже приехали.
Городская площадь была залита льдом и превращена в большой каток, на котором уже было полно гомонящей и визжащей детворы. С другой стороны катка, прямо напротив ратуши, украшенной лентами и еловыми ветками, стояло больше двух десятков кубов прессованного льда, похожего на зеленоватое бутылочное стекло. Каждый достигал в высоту четырех-пяти ярдов, а об их весе Альга могла только догадываться. От ледяных глыб веяло жутким холодом, и, прищурившись, девушка разглядела остатки плетения, все еще висящие в воздухе.
– Твоя работа? – спросила она у Райла.
– Да, – улыбнулся тот. – Почти целые сутки готовил для тебя материал. Я помню, как здорово ты создавала скульптуры в Долине, и подумал, что тебе будет интересно показать свои умения здесь. Все будут очень рады.
– А если бы я не согласилась поехать?
– Я был уверен, что ты мне не откажешь.
– Вот и обещанное молоко с медом, – поддела она его.
– Будет. И то, и другое.
– Ну, уж нет! Сегодня я пью вино!
Он согласно кивнул:
– Без проблем. В той таверне есть несколько бутылок из Золотой Марки. Тебе понравится. Так что? Возьмешься?
– Я почти не работала со льдом, – сказала девушка, но в ее голосе не слышалось неуверенности, а карие глаза уже оценивающе изучали материал. – Да. Это будет интересный эксперимент.
Люди, собравшиеся на площади, довольно быстро сообразили, кто приехал вместе с Огоньком, и начались обычные поклоны, порой переходящие в раболепное блеянье. Городской совет в полном составе гнул спины перед госпожой и ворковал о чести, которой она их удостоила. Альга терпеливо вынесла все церемонии, ответила, что ей очень нравится город, и она рада здесь находиться в такой замечательный день.
Слухи о Ходящей быстро распространились, и за спиной девушки, впрочем, не подходя достаточно близко, собралось множество любопытных, желающих собственными глазами увидеть, как творятся чудеса.
Альга уже знала, что хочет получить и, создав привычное, хорошо знакомое плетение, начала неспешную, кропотливую работу. Узкий поток, которым она управляла, острый, словно алмазный резец, снимал с глыбы тонкие пласты льда. Слой за слоем она углублялась в зеленоватый материал, придавая ему форму, объем, наполняя цветом, вдыхая жизнь.
Прочный лед поддавался, плавился под ее невидимыми «руками», становился чем-то сродни глине, горячему воску, раскаленному металлу, послушному приказам Ходящей. Он звенел и трепетал от восторга, чувствуя «искру», меняющую его.
Альга позабыла обо всем на свете. Она не слышала одобрительного и восхищенного гула у себя за спиной, не замечала потрясенных взглядов и не обращала внимания на аплодисменты, раздающиеся, когда очередная скульптура оказывалась готова. Затаив дыхание, девушка творила и пришла в себя, лишь когда вся работа была сделана.
Перед восхищенной толпой предстали миниатюрные замки, рыцари на вздыбленных конях, расправивший крылья орел, загадочные длинношеие жирафы, девушка, набирающая в кувшин воду, льющуюся потоком, выпрыгивающий из моря дельфин, блазг, стая бабочек, Башня Альсгары, творящая заклинания Ходящая и множество других скульптур.
Каждая из них являлась настоящим произведением искусства и сверкала в солнечных лучах, словно драгоценный берилл из южных стран. Люди ходили вокруг статуй и, завороженные зрелищем, ошеломленно качали головами. Альга огляделась по сторонам, но нигде не увидела Райла. Она медленно пошла вперед, надеясь заметить Огонька, и через несколько минок услышала, как он окликнул ее.
– Просто изумительно! – сказал молодой человек. – Ты смогла удивить даже меня. Они прекрасны.
– Ерунда, – отмахнулась она. – К тому же век их будет очень недолог. Куда ты уходил?
– Вот, – он протянул ей коньки. – Размер твоей ноги я, кажется, угадал. Идем, покатаемся?
День, действительно, оказался чудесным. Раскрасневшаяся, смеющаяся, довольная Альга покинула лед, когда солнце скрылось за горными вершинами, и небо стало стремительно гаснуть. Вокруг гудел и веселился народ, рекой лился шаф и вино, звучали песни и оглушительный хохот. В этот вечер люди словно забыли о беде, которая с каждым наром становилась к ним все ближе. Они желали веселиться и брали от жизни все.
– Потрясающе! – сказала Ходящая.
Она чувствовала приятную усталость, и сейчас ее не раздражали почтительные и восхищенные взгляды собравшихся на площади горожан. Ходящая, наконец-то, перестала их замечать.
– Рад, что ты довольна, – Огонек отвязал ремни, удерживающие полозья на обуви, передал обе пары коньков какому-то мальчишке и сказал, как только они остались одни: – Рекомендую смыться, пока о нас не вспомнили. Иначе уважаемые жители города затащат на праздничный ужин, и мы не вырвемся до середины ночи. Я, вроде, обещал напоить тебя вином. Здесь недалеко. Пойдем пешком?
