Заняв единственный пустой столик, она, не спеша, завтракала, изредка поглядывая по сторонам и прислушиваясь к беседам. Постояльцы говорили громко, жестикулировали и даже спорили. Трактирщик и слуга ввязались в разговор, забыв о делах, но никто их не подгонял. Почти все оставили еду. Женщина, что везла войлок, украдкой утирала слезы.
Альга упрямо продолжала есть, мрачно уставившись на вполовину опустевший стакан молока. Новости, которые принес гонец, заскочивший сюда перекусить, были ужасными. Полный разгром остатков Западной армии под Ргешем, поход Митифы к Брагун-Зану и скорый удар по западной границе, стремительное наступление Оспы по направлению к Великим озерам, четыре победы подряд, одержанные Чумой, захват и разгром Ульса. Теперь Проклятым открылась прямая дорога к Корунну, и вряд ли их можно сдержать.
Все понимали, что меньше чем через месяц война придет сюда.
– Вы позволите, госпожа?
Девушка подняла глаза и увидела всадника, которого обоз встретил прошлым днем. Оставшееся до деревни расстояние они проделали вместе, но Ходящая ни разу с ним не заговорила и даже имени его не знала.
Альга собиралась отказать, запнулась, неуверенно нахмурилась, чувствуя себя неловко. Она не хотела быть грубой, но после встречи на дороге с «гонцом» и господином Дави опасалась незнакомых путников.
– Простите. Я совсем забыл о манерах, – мужчина поклонился, придерживая меч. Он расценил ее колебания по-иному. На западе Империи существовал обычай, что сесть с человеком за один стол можно лишь зная имена друг друга. – Лофер рей Гант к вашим услугам.
– Рона, – представилась она именем сестры, не желая называть свое, и, скрепя сердце, добавила: – Пожалуйста, садитесь, милорд.
Мужчина подал знак трактирщику, отвлекая его от обсуждения новостей и, бросив на лавку перчатки для верховой езды, принялся ждать еду.
– Молоко? – сказал он, глядя на ее завтрак, и почему-то улыбнулся. – Не любите шаф, госпожа?
– Не люблю, – коротко ответила девушка, с раздражением ставя стакан на стол. – И, пожалуйста, не называйте меня госпожой. Будь я ею, путешествовала бы в карете, а не на телеге.
– Карета, одежда, драгоценности – это все преходящее. Они ровным счетом ничего не значат. Но я с радостью исполню вашу просьбу, Рона. И не буду произносить это слово, раз вам оно не нравится.
Ему принесли шаф и точно такого же голубя с сыром и хлебом, как у Альги. Вооружившись кинжалом, Лофер начал есть, и повисло молчание. Ходящая допила молоко, отодвинулась к стене, прислушиваясь, как старший каравана спорит с одним из стражников, сможет ли Колос защитить Корунн.
– Если нам не помогут мечи, то вряд ли поможет и магия, – сказал Лофер, отодвигая тарелку. Он довольно быстро расправился с завтраком.
– Вы не верите в силу Колоса?
– Я не верю в то, чего не видел своими глазами. Слухи – плохой способ защитить страну. Полагаться на них – последнее дело. Врата Шести Башен считались неприступными, а Лестница Висельника – непроходимой. И кому они принадлежат теперь?
– Вы воевали, милорд?
– Конечно. Мой полк был под Альсом, когда все началось. «Имперские Леопарды». Слышали?
Она с сожалением покачала головой.
– Попали в переделку. Затем еще в одну, уже возле Слепого кряжа, – продолжил воин.
– Однако вы все-таки смогли пробраться на север.
Его лицо помрачнело:
– Надеюсь, не я один. На дорогу ушла вся зима.
– А как вы попали сюда? Я слышала, что ворота Клыка Грома приказали закрыть.
– В начале весны их вновь открыли. Набатор так и не добрался до Лоска. А откуда вы? – поинтересовался он.
Она назвала город, где ее приютили жрецы.
– Надо же, – удивился Лофер. – Никогда бы не подумал. У вас очень чистая речь и нет акцента, свойственного этой местности. Я скорее бы предположил, что вы из Корунна, несмотря на то, что очень похожи на уроженку юга страны.
– Многие ошибаются, милорд, – она впервые улыбнулась.
Он вернул ей улыбку, убрал кинжал в ножны:
– Спасибо за приятную компанию, Рона.
– Вы спешите?
– Да. Но, к сожалению, пока мы не минуем леса, а это еще три дня, мне придется путешествовать вместе с вами.
– Почему?
– Старший стражник попросил меня об услуге, – пожал плечами рыцарь. – Говорят, на тракте к Айрнкрогу видели лихих людей. Лишний меч может пригодиться. Доброго дня.
Он откланялся, бросил на стол монету гораздо более крупную, чем стоил завтрак, и на ходу сказав что-то трактирщику, вышел. Девушка еще немного послушала разговоры. Теперь обсуждали гибель Рована. Все сходились во мнении, что Мелот поразил Проклятого молнией.
Стараясь сдержать улыбку, Альга полезла в кошелек, но хозяин заведения отказался принять плату, сказав, что молодой господин уже за все заплатил.
После ночного дождя прозрачный воздух звенел весенней свежестью, и Альга не уставала вдыхать его пьянящие ароматы. Лес благоухал весной. Первой зеленью. Одуряющим теплом, таким приятным после долгой, темной, тяжелой зимы. Стоящие вдоль дороги стройные березы купались в нежно-салатовой дымке, которая окутывала каждую их веточку. Молодые листики только-только проклюнулись из почек, но девушка знала, что уже к концу недели лес оденется в новый наряд.
Редкие сосны, встречавшиеся в основном на небольших пригорках с песчаными склонами чуть в отдалении от дороги, сверкали золотой корой и, казалось, были продолжением солнечных лучей, падающих с чистого, умытого небосвода.
Вокруг звенела лесная многоголосица. Прилетевшие из-за Катугских гор птицы, пытаясь перекричать друг друга, порхали между ветвей и носились над обозом, не обращая внимания на людей.
Несмотря на необъяснимую тревогу, охватившую ее еще ночью, Альга радовалась замечательному дню. На какое-то время она даже забыла обо всех приключившихся с ней бедах и о том, что к ногам вновь подступает предательская слабость, а вечером из носа опять текла кровь. Девушка наслаждалась весной, которую любила больше всех других времен года.
Милорд Лофер ехал чуть впереди ее телеги, сразу за одним из стражников. Он не сказал за время пути ни одного слова. Все его внимание было приковано к лесу, хотя внешне рыцарь выглядел совершенно спокойным.
Трижды обоз останавливался, давая отдых лошадям, затем все обедали в одной из маленьких деревушек, расположенных на тракте. Дорога здесь была не слишком оживленной, за весь день путников лишь два раза обгоняли гонцы, спешащие с новостями в сторону столицы, и один раз встретился обоз, точно такой же, но едущий из Айрнкрога.
Старик-возничий на телеге девушки впервые на ее памяти перестал ругаться и тихо напевал песни одну за другой. Когда он не сыпал грязными словечками, голос у него оказался неожиданно чистым, глубоким и очень красивым. Альга даже заслушалась.
