Я посоветовал ему запастись компасом и секстаном.
Во время наступления на Мальмеди мы понесли большие потери. Лейтенант Шмидтхубер был ранен семь раз, раненый Фелкерсам еле оторвался от неприятеля. Мы перешли к обороне. Немного позже я тоже получил легкое ранение в ногу и более опасное немного выше правого глаза; мне казалось тогда, что я его потерял. Меня перевязали на командном пункте дивизии; хотели эвакуировать, но я не согласился. Кроме адъютанта Фелкерсама, унтерштурмфюрера Лохнера, раненого в живот, наши солдаты не получили тяжелых телесных повреждений. Лежащий на носилках Лохнер потерял сознание. Я негромко позвал его. Он открыл глаза. «Вы тоже ранены?» — спросил он. Я успокоил его. Он умер прежде, чем его могли прооперировать.
У нас не хватало тяжелого оружия. 24 декабря наконец прислали батарею гаубиц, состоящую из восьми орудий, но к ним мы получили… двадцать снарядов! Большинство наших танков было уничтожено, и любая попытка возобновить наступление была бы невозможна.
25 декабря я нанес визит Фелкерсаму, разместившему свой командный пункт в 300 метрах от главной линии фронта. Там находился американский патруль, захваченный накануне нашими людьми. У их командира обнаружили радиостанцию «walkie-talkie», и один из наших солдат, владевший английским языком, начал разговор, очень развеселивший нас, с американским командным пунктом. Он сказал, что на северо-востоке замечена концентрация немецких танков, двигающихся по направлению Вервье, и добавил еще какую-то очень неточную информацию. Когда он сказал, что видел летающие подводные лодки, американский офицер крикнул: «You’re drunk! Get back here immediately! It’s an order!» («Вы пьяны! Немедленно возвращайтесь! Это приказ!») Тогда мы передали аппарат американскому офицеру, который сказал: «Sorry, but I have to do to Germany, now!» («Извините, но я вынужден сейчас ехать в Германию».)
28 декабря нас сменили пехотинцы дивизии, прикрывавшей северный фланг I танкового корпуса войск СС. Стало ясно, что наше наступление провалилось, а вместе с ним и операция «Гриф». Мы не смогли добраться до мостов на реке Мёз. Что касается наших спецгрупп, то некоторые из них выполнили значительную работу в тылу вражеских позиций, но мы не знали, какая нам от этого польза.
Только восемь групп, состоящих из четырех «фальшивых американцев» каждая, то есть 32 человека, смогли пробраться в глубокий тыл противника. К 29 декабря 24 человека вернулись; 8 считались погибшими. Именно в этот день остатки 150-й танковой бригады были направлены на отдых в расположенный восточнее Сен-Вита Шлирбах. Вскоре бригаду расформировали.
Далее я расскажу о донесениях, полученных мной от вернувшихся членов спецподразделений. Сначала вспомню о двух сообщениях, прозвучавших по пропагандистскому вражескому «Радио Калис». Диктор этой радиостанции заявил (это было уже после 20 декабря), что «раскрыта мощная диверсионная группа, находившаяся под личным командованием похитителя Муссолини, полковника Скорцени» и более ста человек ее участников опознаны и захвачены в плен.
Второе, более позднее донесение, переданное «Радио Калис», касалось «экзекуции американских военнопленных и бельгийских гражданских лиц, совершенной немецкими подразделениями СС». Американские военнопленные должны быть «расстреляны 17 декабря на перекрестке дорог юго-восточнее Мальмеди».
Штаб 6-й танковой армии СС потребовал от всех командиров частей «доложить рапортами любую информацию, касающуюся якобы имевшего места расстрела американских военнопленных и штатских лиц во время наступления». Из 150-й танковой бригады пришел отрицательный ответ.
После войны, в мае 1946 года, Иоахим Пейпер и 72 его подчиненных предстали перед американским военным судом. Они обвинялись в хладнокровном убийстве 308 американских солдат и 111 бельгийских штатских лиц. Немного позже обвинения в расстреле штатских лиц были аннулированы. Сохранилось обвинение в убийстве 71 солдата из 285-го батальона полевой артиллерии армии Соединенных Штатов на перекрестке в Боне, расположенном юго-восточнее Мальмеди. Изложить содержание обвинения можно следующим образом:
17 декабря примерно в 13.00 произошел короткий бой между находившимися в головной группе танками 1-го танкового полка Пейпера и американской ротой, находившейся под командованием лейтенанта Виргилия Т. Лэри. Американцы капитулировали; примерно в 14.00 они были убиты. В мае 1946 года главным обвинителем был лейтенант Виргилий Т. Лэри. Большинство обвиняемых дало единодушные исчерпывающие показания. Американский суд вынес 42 смертных приговора, двадцать три человека были приговорены к пожизненному заключению, два человека — к 20 годам тюремного заключения, один к 15 годам, а пять человек — к 10 годам заключения.
Среди приговоренных к смертной казни оказался оберштурмбаннфюрер Пейпер, находившийся 17 декабря в 14.00 за Линевиллем. Впрочем, его не обвинили в издании приказа осуществить бойню и за участие в ней. Эверетт пришел к выводу, что после нескольких минут боя Пейпер лично приказал прекратить огонь и двинулся дальше. Находящийся в его командирской машине пленный американский полковник, фамилия которого не указывалась, сообщил ему, что в трех километрах южнее, в Линевилль, находится американский штаб. Пейпер надеялся захватить его врасплох.
Стало известно, что так называемые «признания» вымогались у обвиняемых побоями, пытками, угрозами в отношении их самих и их семей, а также осуждением их фальшивым трибуналом, с ненастоящим защитником и загримированными духовными лицами. Я опускаю некоторые подробности. После были образованы две американские следственные комиссии: военная и сенатская, которые проводили расследования даже в Германии. В марте 1948 года сроки заключения были уменьшены; на следующий год отменили все смертные приговоры. В рапорте по этому новому расследованию американского судьи Рихтера ван Ходена среди различных объяснений можно вычитать, что военный суд сфабриковал в качестве причины следствия показания восемнадцатилетнего солдата войск СС, полученные в результате истязаний, после которых тот впал в отчаяние. Он повесился в своей камере… точнее, охранники нашли его повешенным.
Почти через двенадцать лет после того боя, 22 декабря 1956 года, все обвиненные в процессе по делу Мальмеди были освобождены. По причине недостатка доказательств ни один смертный приговор не был приведен в исполнение.
Наиболее заслуживающим внимания фактом является то, что 1-й танковый полк Пейпера, продолжавший движение на запад, пленил 21 декабря в Стумоне 131 солдата и офицера 30-й американской пехотной дивизии, в том числе и майора Хэла Маккауна. В книге «Battle. The story of the Bulge»
[226]
(Нью-Йорк, 1959) мой друг Джон Толэнд сообщает, что майор Маккаун и Пейпер долго беседовали. Американец, проинформированный о бойне 17 декабря, удивился, что его собеседник оказался человеком образованным, рассудительным и спокойным. Майор беспокоился о судьбе 130 пленных, содержавшихся в Лa-Глез, — Пейпер успокоил его и дал слово солдата, что его часть будет соблюдать нормы международного права. Затем Пейпер, у которого оставалось очень мало танков, принял решение начать отступление. Тогда оба офицера заключили договор, согласно которому немцы освобождали 130 пленных, а раненые солдаты из разбитых частей войск СС могли уйти к своим. Так и произошло. Маккаун, единственный пленный Пейпера, сбежал 24 декабря, когда начался отход наших частей.
