Разведывательные вылазки в тыл советских позиций позволили начальнику Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Гудериану осознать огромную опасность, грозящую нам с Востока. Гитлер не верил в нее до 12 января 1945 года. Он был плохо информирован Гиммлером, утверждавшим, что «советская подготовка к большому наступлению является всего лишь гигантским блефом».
23 января Гитлеру стало известно, что расположенная в Восточной Пруссии крепость Гижицк — самый сильный бастион Восточного фронта — капитулировала без боя. «Ужасное известие, — пишет Гудериан, — было истолковано Гитлером как измена».
[264]
Командующего группой армий «Центр» генерал-полковника Георга Рейнхардта заменил генерал-полковник Лотар Рендулиц, мой земляк, способный человек, с которым я познакомился в бытность его командующим группой армий «Юг». Верховным командующим образованного в конце войны оперативного района «Юг» являлся тогда фельдмаршал Кессельринг; функции начальника штаба у него выполнял генерал-полковник Винтер.
Рендулиц подходил на эту должность. К сожалению, после сдачи Гижицка возросло недоверие Гитлера в отношении некоторых генералов. Он принял решение, достойное сожаления, назначив Гиммлера командующим группой армий «Висла».
Нам известно, что после 20 июля рейхсфюрер заменил Фромма на должности командующего войсками запаса. В действительности всю работу выполнял — и выполнял хорошо — его начальник штаба Главного управления командования СС генерал войск СС Юттнер. Гиммлер одновременно являлся начальником Главного управления безопасности рейха и министром внутренних дел. Выполнение даже одной из этих функций было бы достаточным даже для очень трудолюбивого человека. Гиммлер не был ни тактиком, ни стратегом. Начальником штаба группы армий «Висла» он назначил бригаденфюрера СС и генерал-майора войск СС Гейнца Ламмердинга, солидного офицера, однако орлом его назвать было нельзя. Хайнцу Гудериану удалось убедить фюрера, чтобы на определенное время в штаб Гиммлера он откомандировал генерала Венка. К сожалению, 17 февраля Венк попал в серьезную автомобильную аварию, и к рейхсфюреру направили генерала Кребса. В конце концов Гиммлера на посту командующего группой армий «Висла» заменил отличный генерал Хейнрици, командовавший тогда (20 марта) в Карпатах 1-й танковой армией. Однако было уже слишком поздно.
[265]
От Гиммлера, как командующего группой армий «Висла», 30 января 1945 года я получил приказ убыть со всеми моими подразделениями в Шведт-на-Одере. В мою задачу входило создание мостового плацдарма на правом берегу реки, «с которого в будущем начнется контрнаступление», а также оборона города и плацдарма любой ценой. Кроме того, в приказе отмечалось, что во время боевого марша я должен освободить «городок Фрейенвальде, уже занятый русскими».
Гиммлер производил впечатление человека, которому не известно, где находится противник, и, безусловно, он считал возможным во время марша овладеть городом. Позвонив в ставку Гитлера, я убедился, что там действительно недостаточно представляли ситуацию на фронте в районе реки Одер.
Ночью с 28 на 29 января общая обстановка на Востоке стала очень тревожной. Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Жуков стремительно двигался в направлении Одера силами (в частности) 1-й и 2-й гвардейских танковых армий, 8-й гвардейской армии, 5-й ударной армии, а также 61-й армии. Передовые танковые отряды 2-й гвардейской танковой армии и 5-й ударной армии подошли к предместью Гожова, а под Лубном вблизи Валча разгорелись ожесточенные бои. Имелись опасения, что неприятель форсирует Одер по льду именно в Шведте, расположенном на юг от Щецина и на север от Костшина, примерно в 60 километрах по прямой линии от Берлина.
Шведт, старый город, называемый «жемчужиной Уккермарка», славился своим замком и кавалерийским полком, в котором служила поморская аристократия. В городе жило примерно 50 000 человек и плюс несчастные беженцы с востока.
Приказ по созданию плацдарма я получил 30 января примерно в 17.00. Я тотчас же уведомил Фриденталь, а также Нойштрелиц, где квартировал батальон стрелков-парашютистов; ночью в 3.00 я отправил дозоры для проведения разведки в направлении Шведта, так как мне не было известно, есть ли там русские. Во время марша я узнал от офицера-связиста, что они еще не дошли до города.
31 января примерно в 7.00 я проезжал через город. Недалеко от большого моста через Одер и канала, параллельного реке, меня ждали разведдозоры. Я сразу же направил их в сторону Хойны, расположенной в 17 километрах восточнее, у железнодорожной линии Щецин — Костшин.
Мне требовалось безотлагательно заняться подразделениями, имевшимися в моем распоряжении в городе.
Во Фридентале мы провели ночь в работах по организации и моторизации следующих подразделений: «Охотничьего подразделения Центр» — батальона под командованием хауптштурмфюрера Карла Фукера; роты снайперов оберштурмфюрера Одо Вильшера; «Охотничьего подразделения Северо-Запад» сокращенного до двух рот под командованием хауптштурмфюрера Аппеля, а также остающейся в резерве штурмовой роты под командованием ветерана Гран-Сассо, оберштурмфюрера Швердта, имевшей в своем составе легкие танки. Хауптштурмфюрер Милюс возглавил мой батальон стрелков-парашютистов в Нойштрелице. К вышеупомянутым подразделениям необходимо добавить штаб и роту управления, подчинявшиеся преемнику Фелкерсама подполковнику Вальтеру и «китайцу», хауптштурмфюреру Вернеру Хунке, а также два взвода связи вместе со службой радиоперехвата и роту обеспечения, поддерживавшую связь с Фриденталем. В центре остались только необходимые для его охраны посты, а также рота охраны войск СС, состоящая из румынских «фольксдойче» под командованием верного Радла. Наше обеспечение осуществлялось, прежде всего, из Фриденталя, но мы открыли новые источники.
В Шведте я обнаружил лишь три неукомплектованных, переполненных больными и выздоравливающими резервных пехотных батальона, а также один саперный резервный батальон, — к счастью, решительный и находчивый командир саперного батальона вскоре стал очень полезным и здорово помогал мне.
Командный пункт я сразу же организовал на правом берегу Одера — в Крайнике Дольном, и поехал на проверку к Хойну, забитому толпой беженцев с востока и солдатами, потерявшими свои родные части. Я тотчас же предпринял необходимые меры, чтобы направить этих солдат в казармы в Шведт, где, подкрепившись и приведя себя в порядок, они реорганизовывались и включались в состав четырех местных батальонов, вскоре ставших полноценными подразделениями. Волну штатских беженцев из Хойна и с севера, из Щецина, удалось собрать в одном месте. Им была оказана помощь, а я наблюдал за эвакуацией на запад детей, стариков и женщин. Мне помогал тяжело покалеченный полковник — комендант гарнизона Шведта, военный инвалид, а также являвшийся офицером запаса бургомистр, умный и очень активный человек.
