Все сделали шаг вперед. Необходимо было выбрать семнадцать человек из их числа, и, признаюсь, это была нелегкая задача. Двенадцать остальных под командованием унтерштурмфюрера Брамфельда, члена олимпийской сборной Германии 1936 года по современному пятиборью, должны были сопровождать батальон Морза, отправившегося в путь ночью с субботы на воскресенье, то есть с 11 на 12 сентября.
Утром примерно в 5.00 мое подразделение прибыло, полностью укомплектованное, на аэродром в Пратика ди Маре. Часто плохие известия не приходят в одиночку. Первым была лживая информация радио Туниса, сообщившего, что итальянские военные корабли, выплывшие из порта Ла Специя, достигли Туниса. На одном из них якобы находился Муссолини, «с этого времени военнопленный на африканской территории».
Мне было известно, что эти корабли оставили вчера порт, а линкор «Рома» потоплен в результате взрыва бомбы «Фриц» с дистанционным управлением. Следовательно, Муссолини не мог находиться в плену в Тунисе или Бизерте.
Второе плохое известие: наши транспортные планеры прибудут только через четыре или пять часов, а, кроме того, отсутствовал генерал Солети, которого Радл и Варгер должны были встретить в Риме перед зданием министерства внутренних дел в 7.30, а было уже 8.30. К счастью, немного позже он появился.
Унтерштурмфюрер Радл завтракал с генералом Солети на аэродроме, когда приземлились двенадцать транспортных планеров, предназначенных для операции. Далее я предоставляю слово Карлу Радлу:
«Генерал наблюдал в окно за посадкой двенадцати «DFS-230»:
— Вам не кажется, что эти самолеты без моторов очень интересно и ловко придуманы?
— Да, господин генерал. «DFS-230» — это великолепные машины. Excellentisima macchina.
Генерала передернуло, и он спросил рассеяно:
— Вы стрелок-парашютист, поэтому, наверное, часто летаете на таких машинах?
Я не был стрелком-парашютистом, и транспортные планеры не являлись моей специальностью. Генерал не знал, что имеете с хауптштурмфюрером Скорцени он сам должен занять место в планере № 3. Необходимо было сказать ему об этом:
— Очень часто, господин генерал! Во время полета на этой машине у человека очень хорошие впечатления, потому что шум мотора не мешает разговору и наверху он сам себе кажется птицей, uomo-ucello.
— Действительно? А вам не известно, для чего предназначены эти машины?
Я посмотрел на часы. Наступил соответствующий момент.
— Мне известно, господин генерал. Вскоре мы полетим на этих планерах и приземлимся в массиве Гран-Сассо, чтобы освободить дуче.
Генерал Солети недоверчиво посмотрел на меня, посчитав мои слова неудачной шуткой.
— Надеюсь, что вы не сказали это серьезно! Дуче находится в заключении на высоте не менее 2000 метров, где одни лишь скалы. Как вы хотите там приземлиться? Дружище, это невозможно. Это было бы идиотское мероприятие, верное самоубийство! Настоящая бойня! И вы думаете, что я, Солети…
Когда ему наконец стало понятно, что и он будет участвовать в этой «безумной авантюре», он взбунтовался, погрузился в сильнейшее отчаяние, а затем расхворался, и мы вынуждены были срочно вызывать доктора Бруннера…»
По правде говоря, мне было понятно решительное сопротивление генерала Солети. Он великолепный кавалерист, и я не сомневаюсь, что ему под силу возглавить кавалерийскую атаку. Однако наша экспедиция казалась ему бессмысленной. После беседы со штурмбаннфюрером Капплером, занявшим очень решительную позицию по вопросу участия итальянского генерала в операции, а также после непродолжительной встречи с генералом Штудентом, Солети волей-неволей вынужден был согласиться на участие в экспедиции «с целью избежания ненужного кровопролития». Впрочем, у него не было выбора. Все утро Радл и Варгер не отходили от него ни на шаг.
Перед отправкой Штудент собрал в одной из комнат аэродрома всех пилотов и офицеров, участвующих в операции. «Господа, — сказал он, — вскоре вы начнете действительно необычную операцию. Вы все были отобраны из числа наших самых лучших пилотов и офицеров, специально обученных для преодоления любых препятствий. Это предприятие запишут в анналы истории военного искусства не только по причине невероятных трудностей, которые ожидают вас, но также и по причине огромного политического значения этой акции. Прежде чем хауптштурмфюрер Скорцени отдаст последние приказы, мне хотелось бы пожелать вам удачи и сказать: я верю, что каждый из вас выполнит свой долг».
На схеме «Кампо Императоре», нарисованной в большом масштабе и укрепленной на каменной стене, я объяснил каждому пилоту и каждому командиру группы его задачу. После изучения атаки на бельгийскую крепость Эбен-Эмель, осуществленной 10 мая 1940 года, мне было известно, что промежуток времени между высадкой на купола крепости первых стрелков-парашютистов и саперов и первым выстрелом бельгийцев равнялся трем минутам. Я предполагал, что у меня и людей из планера № 3 будет четыре минуты для того, чтобы добраться до Муссолини, прежде чем охрана начнет по нам стрелять. Тогда нас должны будут прикрывать стрелки-парашютисты из планеров № 1 и 2. Через минуту к нам на помощь должны подоспеть Радл, Менцл и солдаты планера № 4.
Однако произошли, как говорят итальянцы, «неуловимые» события. Первым была бомбардировка нашего малого аэродрома несколькими английскими самолетами всего лишь за пятнадцать минут до планируемой посадки в планеры. Когда я выбрался из укрытия, то увидел, что лишь по счастливой случайности ни одна из наших машин не задета. Только взлетная полоса была повреждена несколькими бомбами. В час «X», 13.00, наша экспедиция взлетела и, ведомая самолетом Лангута, направилась на северо-восток к Гран-Сассо.
Глава третья
Дуче освобожден
Разведывательный самолет и транспортные планеры № 1 и 2 возвращаются в Пратика ди Маре! — Я приказываю совершить посадку под острым углом и завладеть гостиницей — Атака — «Я знал, что мой друг Адольф Гитлер не оставит меня надолго в плену» — Сдача карабинеров — Подвиг Герлаха — Рыцарский крест — С семьей Муссолини в Мюнхене — Неофашизм — Встреча Муссолини с Чиано — В ставке фюрера — «Чаепитие в полночь» — Дневник Муссолини — Дуче снова в заключении, на этот раз… у немцев — Встреча с адмиралом Канарисом — Последствия акции: Адриан фон Фелкерсам во Фридентале — 18 апреля 1945 года: Муссолини лишился батальона охраны войск СС! — «Мы ничего не могли сделать…»
Из транспортного планера «DFS-230» ничего не видно: его стальной каркас покрыт полотном. Мне было известно, что, поднявшись выше верхнего слоя кучевых облаков, скрывавших наш планер, наше подразделение достигло высоты 3500 метров.
Ослепительное солнце через пластиковые иллюминаторы освещает несколько моих человек, имеющих болезненный вид после железного пайка. Лицо генерала Солети, сидящего напротив, среди моих товарищей, сделалось серо-зеленым, как его мундир.
Пилот буксировавшего нас «Хеншля» информировал по радио о местонахождении нашего подразделения пилота нашего планера, лейтенанта Майера-Венера, тот в свою очередь информировал меня. Благодаря этому я мог следить за полетом. У меня на коленях лежала подробная карта местности, составленная на основании фотографий, сделанных 8 сентября мной и Радлом. Мне вспомнились слова генерала Штудента: «Я верю, что каждый из вас выполнит свой долг». В этот момент Майер передал сообщение с «Хеншля», что не видит впереди нас самолета Лангута и планеров № 1 и 2. Позже оказалось, что они вернулись назад в Пратика ди Маре!
