В связи с переворотом 14 декабря вот что очень интересно. Руководитель — маршал Ахромеев — задержался в Москве, но к вечеру его самолет прибыл на аэродром Термеза, где его встречали командующий 40-й армией генерал-лейтенант Тухаринов и член военного совета генерал-майор Таскаев, а также старшие начальники из группы. Ахромеев сообщил генералам, что Амина убрали (!)… А 19 декабря Ахромеев уточнил, что акция против Амина, оказывается, не состоялась…
Но, независимо от любых обстоятельств, состоялись, однако, орденоносцы-генералы, «чищенные под Ленина»…
История иронизировала, сыпля страх…
27 декабря в Кремле заседали члены Политбюро. К рассмотрению было представлено восемь проектов — их единогласно утвердили.
«Совершенно секретно. Особая папка. № П 177/151 от 27 декабря 1979 года. Лично… (Перечень фамилий членов и кандидатов в члены Политбюро.)
1. Утвердить проект указаний совпослам в Берлине, Варшаве, Будапеште, Праге, Софии, Гаване, Улан-Баторе, Ханое.
2 … проект указаний всем совпослам, в связи с развитием обстановки вокруг Афганистана.
3 … проект указаний совпредставителю в Нью-Йорке.
4 … проект Сообщения ТАСС.
5 … приветственную телеграмму Председателю Революционного Совета, Генеральному секретарю ЦК Народно-демократической партии Афганистана, премьер-министру Демократической Республики Афганистан т. Кармалю Бабраку.
6 … предложения о пропагандистском обеспечении нашей акции в отношении Афганистана.
7 … текст письма партийным организациям КПСС.
8. Утвердить текст письма ЦК КПСС коммунистическим и рабочим партиям несоциалистических стран».
Разделенные пространством, но не временем, две группы людей, в одночасье, не подозревая того, были обуяны заботой друг о друге. В Москве «замшевые старцы» проголосовали единогласно за смерть узурпатора и утвердили текст приветственной телеграммы еще не родившемуся «единому в трех лицах-ипостасях» Бабраку: председателю, генеральному секретарю и премьер-министру. При этом доходчиво поясняя наивному миру, почему надлежит поступить именно так, и не иначе. В Кабуле, в те же самые минуты, «государственный муж» в кругу семьи и сподвижников устраивал пир — а его априори объявили в официальном документе покойником и заочно предали без почестей земле. А в это же время пока еще здравствующий «узурпатор» Амин, непьющий — человек трезвой жизни, поднимал бокал с гранатовым соком за дружбу с СССР и за здоровье генсека Брежнева.
Но, на мой взгляд, жуткое и страшное заключается в следующем. Старцы, собственные дети которых, да и те, что были зачаты ими вне брака, погрязли в блуде, разврате, пьянстве — так вот, эти самые старцы дали «добро» на смерти тысяч и тысяч своих сограждан, детей других. И уйти из жизни им было позволено тайно и позорно — без почестей и славы. Подобно потенциальному трупу — Амину. Согласен, что аналогия — дурная, но не изгаляюсь я, не черню и не выдумываю. Читаем: «Давать твердый и аргументированный отпор любым возможным инсинуациям насчет имеющегося якобы советского вмешательства во внутренние афганские дела. Подчеркивать, что СССР не имел и не имеет никакого отношения к изменениям в руководстве Афганистана…» Строки эти — из протокола «пропагандистского обеспечения», пункт 6-й. Если мы там не участвуем, то и не можем там погибать. С какой бы это стати?.. Надеюсь, все ясно.
Обращаясь к «своим» членам и обкомам (п. 7-й), им рекомендовано накрепко зарубить себе на носу и передать другим: «Однако в Афганистане нашлись силы, которые решительно поднялись против деспотического режима и устранили узурпатора… Новое государственное и партийное руководство во главе с Кармалем Бабраком обратилось к СССР с просьбой об оказании политической, материальной помощи, включая военную поддержку». Здесь даже не бред «сивых кобыл» обращает на себя внимание: Шарипов еще только тренирует бойцов КГБ, а Политбюро извещает об убийстве Амина в настоящем времени, как о свершившемся факте. (Вы теперь лучше понимаете, почему так страшно было упустить Амина и дать ему уйти от смерти. Если не получилось отравить «до летального исхода», то «обездвижить» были обязаны — чтоб не сбежал, не ушел и не скрылся.)
Более занимательна извечная беззастенчивость «старшего брата», снисходительно похлопывающего своих «подрядчиков» по плечу. Первое. В принятом постановлении перепутали имя и отчество нового вожака-ставленника. Второе. Его вновь окрестили Бобрак — через «о», но, правда, кто-то, знающий, подсказал, и перьевой ручкой с черными чернилами исправили от руки на «а».
Совпослы в братских странах (п. 1-й) получили следующее указание:
«Немедленно посетите лично т. Хонеккера (Герека, Кадара, Гусака, Т. Живкова, Ф. Кастро, Цеденбала, Ле Зуана или лицо, его замещающее (так в тексте: кто-то при „намеке“ на имя одной буквой, другие просто — по фамилии), и, сославшись на поручение советского руководства, сообщите ему следующее… Однако в Афганистане нашлись силы, которые решительно поднялись против режима Х. Амина, устранили его от власти и создали новые органы руководства партией и страной… Во главе партии и правительства встал Кармаль Бабрак…» По живому Амину уже справляли тризну. Пока он, Хафизулла, не знал о себе этого, но «братья по партии» в СССР были уже оповещены, что, похоже, не вывело их из равновесия в наступающем уик-энде.
Коммунистическим партиям, но не братским (п. 2-й), через посольства довели, что «последователи Тараки… предпринимают в настоящее время шаги к тому, чтобы устранить узурпатора, сохранить завоевания Апрельской революции, оградить независимость Афганистана». Исходя из логики постановления и слов «предпринимают в настоящее время шаги к тому, чтобы устранить узурпатора», все группы КГБ, отряд спецназа ГРУ, десантники, участвовавшие в акции, пограничники, советники, а через двое суток и 40-я армия должны были идентифицировать себя как «последователи Тараки». Интересно, это очень высокая честь?..
Коммунистическим и рабочим партиям несоциалистических стран (п. 8-й) не сказали об «устранении», а ограничились общей информацией о «…вводе советских воинских контингентов с одной целью — оказать народу и правительству Афганистана помощь и содействие против внешней агрессии. Никаких других целей эта советская акция не преследует».
А о пункте пятом, где утверждена приветственная телеграмма Кармалю, рассуждать долго нечего: не было в картотеке агентуры КГБ других «каземов», которые претендовали бы на высокие государственные посты. И потому Андропову и Крючкову ничего другого не оставалось, как рекомендовать членам нашего Политбюро назначить Бабрака (его конспиративная кличка Казем) генсеком, премьер-министром и председателем ревсовета. А если учитывать, что Кармаль автоматически становился и верховным главнокомандующим, то у «сварганенного на скорую руку верховода» государственных постов оказалось больше, чем у милейшего Леонида Ильича. Молодцом, товарищи Андропов и Крючков, — не убоялись гнева ревности и буйства генсека Брежнева…
