Ладно бы «под моим присмотром», а то ведь — под приглядом шефа… Того самого, который напутствовал командира роты «мусульманского батальона» старшего лейтенанта Владимира Шарипова, чьи подчиненные доставляли группы «Гром», прорываясь под огнем к дворцу:
— Запомни, Шарипов! Нам отступать некуда. Я тебя, если неудача случится, в лучшем случае смогу выставить перед афганцами психом. Смотри, чтоб Амин не ушел! Не дай бог, объявится в другой стране!.. Тебе — конец!
Не правда ли, славное назидание офицеру, идущему в бой? Поистине отцовское благословение! Юрий Дроздов толкал на ратный подвиг старшего лейтенанта Владимира Шарипова. Тому становилось страшно уже даже не за себя — страшно было за провал операции. Достиг-таки желаемого хлестким предупреждением генерал КГБ…
У наших чекистов я неоднократно встречал в записках и в открытых выступлениях милые откровения: как тревожными ночами хаживали в рейды по тылам супостата «ковпаковцы новой формации», как в глухой темени они бодрствовали, обрекая себя на студеные лежки вокруг дворца, демонстрируя самим себе и друг другу бесстрашие и неукротимое стремление к победе. В секретах не курили, громко не разговаривали, нужду не справляли, а только лишь «со вздохом вкруг себя взирали грустными очами», наблюдая за передвижениями людей при погонах и берданках, их несуетными маневрами по заученной ходовой тропе: кухня, караульное помещение, блокпост. И думали только об одном: как лучше будет в час атаки их сокрушить. Смельчаки от «Грома», которым сам черт не брат, вообще-то мало смыслили в ведении разведки, для них это был лес дремучий. Они были обучены и натасканы всего лишь на одно — вычислять и ловить террористов и прочую нечисть. Их учили действиям в зданиях, где нужно было «локализовать» террористов в определенном месте — комнате, зале, коридорном закутке; но осуществлять масштабный захват домов и дворцов было не их задачей, которая, попросту говоря, была им не под силу. Поэтому чекистам очень редко поручалась «пехотная» работа по подготовке к атаке. Однако ж представители этой спецслужбы, сколько раз приходилось с этим сталкиваться, часто и неуемно убеждали читателей и слушателей в проведении «разведывательных мероприятий по захвату резиденции Амина».
Профессионалами, мастерами своего дела, были ребята из «Зенита» — куосовцы. Именно они — диверсанты и разведчики. Каждый из них — дока и штукарь, им и карты в золотые немозолистые руки. И этих зубров, безусловно, использовали по назначению: надо думать, немало исходили и исползали парни по различным путям-дорожкам, изучая подходы к целям захвата, а если представлялась такая возможность, то исследовали и сами объекты. Готов легко согласиться, что любые другие объекты, но только не дворец — им туда дорога была заказана. По очень простой причине.
У наступающих было только два маршрута выдвижения: дорога-серпантин и лестница, ведущая от подошвы холма до площадки перед дворцом. О карабкании по склонам много говорилось, вопрос этот, надо думать, рассматривался при планировании операции — отсюда и появились «штурмовые лестницы» и закрепленный за ними офицер КГБ. Но кроме него, никто даже не припоминает о возлагаемой на кого бы то ни было задаче — пробиваться к дворцу по лестницам. Как итог: никто не сошел с начерканного маршрута и не пер в гору по откосам. Поэтому, надо думать, не случайно в последующем разработчики замысла захвата так настойчиво твердили о «минных полях» округ дворца. В пользу утверждения, что мины — это выдумка, говорит и такой очевидный факт: у Колесника под рукой были саперы. Но им в принципе не ставилась задача по обнаружению мин, и, подавно, никто и никогда не вел разговоров о планируемом разминировании перед штурмом.
А те два маршрута: дорога и лестница — были изучены досконально, буквально до сантиметра, что не составило особого труда. По колее, ползущей вверх по склону, аллеям и тротуарам советники-чекисты не только колесили и бродили часами, но именно они, ответственные за организацию охраны дворца, прекрасно были ознакомлены с каждой выбоиной на асфальте и с каждым отдельно лежащим камнем. А «внутренности» дворца, вычерченные на схеме, с письменными и устными пояснениями советников, были без задержек, точно и в срок доставлены руководителям. И тот же самый генерал Юрий Дроздов при постановке боевых задач распределит каждый конкретный метр обозреваемой на чертеже площади между конкретными бойцами. Так что расхожие доводы о «ночных шпионских бдениях» можно отставить — как бы это ни было привлекательным для не посвященных в детали тех событий и как бы ни распирала участвовавших в операции кагэбэшников гордость за себя как воина отважного, в ночах бредущего, долгом влекомого. Все равно — отставить…
Глава 2
ГОЛУБЫЕ БЕРЕТЫ ПОЛКА И ДИВИЗИИ
Ко времени окончательного решения по операции «Дуб» (захват резиденции президента и его физическое устранение) в Баграм стянули дополнительные силы. К ранее прибывшему, еще в июле, батальону Ломакина из 1-й парашютно-десантной бригады, 6 и 10 декабря из Ферганы передислоцировали еще один батальон — гвардии майора Цыганова из 2-й парашютно-десантной бригады. 16 декабря 1979 года они приступили к охране аэродрома и обеспечению, в случае дополнительного указания, приема личного состава и техники. Команда поступит, и 25 декабря артиллерийский дивизион и подразделения обеспечения переброшенного из Союза полка ВДВ начнут высадку под прикрытием этих батальонов. Такую же задачу будет выполнять высаженный первым на аэродроме Кабула 3-й парашютно-десантный батальон капитана Алиева Али Мамедовича (к слову сказать, афганца по отцу), обеспечивая десантирование основных сил Витебской дивизии ВДВ. Его подчиненные осуществят захват диспетчерского пункта, технических и аэродромных служб, примут под охрану аэродром и Главный штаб ВВС и ПВО, обеспечивая безопасность наших советников.
1
Во вторник, 25 декабря, с рассветом на пункт управления прибыла группа от ВВС во главе с полковником Скидановым — ей предстояло вести учет прибывающих транспортных самолетов. На группу полковника Кукушкина Алексея Васильевича была возложена задача обеспечить четкую выгрузку самолетов и прочие мероприятия. Он немедленно организовал оборону аэродрома силами двух рот — старших лейтенантов Тишенко и Шацкого.
Вторжение советских войск в Кабул началось ранним утром с броска батальона Алиева. Выдалась непогода: сырое, пасмурное утро, повалил снег. Летчикам в таких условиях сажать на незнакомый аэродром тяжелые самолеты было крайне нелегко. Полетами руководил заместитель командующего военно-транспортной авиацией генерал-лейтенант Заика Михаил Павлович, опытный специалист и сам первоклассный летчик. Самолеты один за другим садились на бетонку и, не выключая двигателей, тут же, на рулежных дорожках, освобождались от десанта. Тяжелые «Антеи» и «Ил-76Д» приземлялись с интервалом в 15 минут. Аэродром утонул в самолетном гуле. Во второй половине дня пошла с небес 103-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. В Кабуле это произошло в 18.37, в Баграм первые подразделения прибыли несколько раньше — в 18.05. А снег валил и валил крупными хлопьями, что до предела усложнило посадку самолетов.
2-й парашютно-десантный батальон 317-го полка, которым командовал майор Кротик Владимир Иванович, приземлился одним из первых — 270 человек, три самолета, по 90 человек в каждом. Техника и механики-водители батальона прибывали следом другими бортами. На майора Кротика возлагалась задача содействовать десантникам батальона Алиева в захвате и удержании аэропорта и обеспечении высадки главных сил. Это был первый из трех отрабатываемых вариантов. В случае неудачи Алиева вступал в силу второй: самим захватить аэродром в Кабуле, его контрольно-диспетчерские пункты и посадить там наших специалистов. Если самолету по каким-то причинам не удается приземлиться, то батальон десантируется на парашютах. На ведущем борту «Ил-76» разместили десантников и десятки покрышек, заблаговременно пропитанных бензином. Дышалось с трудом, зато расхотелось курить. Предполагалось, что, как только самолет приземлится, десантники высыпают «горохом» на летное поле, раскладывают колеса вдоль полосы, поджигают их, и следующие за ними два самолета уже садятся по этим ориентирам — ну чисто партизанским кострам времен Великой Отечественной.
