— Так привези его в Москву, — посоветовала Тамарка.
Я рассердилась:
— Как ты можешь такое говорить? В Москве он сразу поймет,
что мы с Женькой в разводе. Ты же знаешь, он папу обожает. Ни в коем случае не
хочу травмировать сына.
Тамарка сразу загоревала:
— Точно, Мама, Саньку травмировать нельзя. Как Юлька, сучка,
об этом не подумала, когда Женьку твоего к себе приваживала? Все, Мама, если за
дело взялась я, считай, Женька у нас в сумке.
Естественно, я сразу пожелала знать, каким образом она
собирается это счастье мне устроить, но Тамарка рявкнула:
— Будешь много знать, скоро состаришься, — и бросила трубку.
Остаток дня я пыталась к ней дозвониться, но вредная
секретарша гундосила:
— Тамара Семеновна на совещании.
И так до десяти вечера. Ровно в десять раздался звонок в
дверь — на пороге стоял Евгений. Рядом с ним топталась Тамарка. Она
торжествовала.
Я пригласила их пройти. Евгений с радостью воспользовался
приглашением, а Тамарка заявила, что страшно спешит.
— Ну как я. Мама? — украдкой шепнула она.
— Тома, ты гений, — со всей искренностью заявила я. — Но как
тебе это удалось?
— Ты забыла, я заканчивала педагогический, а все мужчины —
дети. Но как меня мучает совесть перед Юлькой!
— Иди к черту! — возмутилась я. — У нас святое! У нас
ребенок!
— Да, у вас ребенок, — согласилась Тамарка. — Дерзай.
И она убежала.
На этот раз Евгений не стал скрывать своих чувств и сразу
сообщил:
— Соня, мы наделали глупостей.
— Еще каких, — согласилась я.
— Надо срочно их исправлять, — сказал он, и мы оказались в
спальне.
Все было как в кино. Евгений смотрел на меня влюбленными
глазами, я расстегивала пуговицы его рубашки, дальше все закружилось, смешались
чувства, ощущения, его губы, руки, голос и…
И снова раздался телефонный звонок. Евгений Дернулся, как от
удара электрическим током.
— Если это опять Алиса, — закричал он, — клянусь, вас обеих
убью!
Я испуганно прижала трубку к уху и обреченно призналась:
— Это Алиса.
Евгений плюнул, матюкнулся, схватил в охапку свою одежду и
выскочил из спальни. Я хотела бежать за ним, но Алиса дрожащим голосом
пропищала:
— Со-оня, теперь я точно умираю.
— Аля, что? Что на этот раз с тобой?
— И руки и ноги отнимаются, а по телу бегают мурашки, и
дышать не могу. Задыхаюсь! Задыхаюсь!
— Аля, дорогая, погоди, всего минуту, — сказала я, но в
прихожей хлопнула дверь.
Евгений снова ушел. Теперь уже навсегда. «Он не простит мне
такого унижения, — подумала я. — А как хорошо начиналось…»
— Аля, слушаю тебя, — устало произнесла я, но Алиса
прохрипела что-то невнятное, потом раздался шум падающего тела и тишина.
Охваченная ужасом, я бросилась звонить Симочке. Симочка, на
этот раз вооруженная ключами, помчалась к Алисе и позвонила мне уже от нее.
— Соня! — кричала она. — Не знаю, что делать, Алиса вся
черная! Она задыхается!
— «Скорую» вызывай! — крикнула я и бросилась собирать
чемодан.
* * *
Я долго и звонила, и стучала в квартиру Алисы, потом
вспомнила, что у меня есть ключи, открыла дверь, но Алисы там не оказалось. Я
устремилась к Симочке. Она отпаивала лежащую на диване Алису молоком и кормила
таблетками.
— Почему вы здесь? — удивилась я.
— Сима ждет звонка, — сказала Алиса. Я присела рядом с ней,
положила руку на ее влажный лоб, спросила:
— Что на этот раз с тобой?
За Алису ответила Симочка:
— Отравление. Ее рвало.
Я рассердилась:
— Так почему, черт возьми, вы еще здесь, а не в больнице?
— Мы же там были, — пропищала Алиса, — Врачи все равно
скажут, что я здорова, здорова. Я беспомощно посмотрела на Симу и спросила:
— Она теперь что, до конца жизни может не обращаться к
врачам? Лишь на том основании, что когда-то они ей поставили диагноз
«практически здорова»?
Симочка пожала плечами, я же скомандовала Алисе:
— Поднимайся, отвезу тебя в больницу.
— Нет-нет, — испугалась она, — Герман будет мне звонить.
— Какой Герман? Посмотри на себя! Ты же полутруп! Встать
сможешь?
— Конечно, — Алиса вскочила с дивана, но, покачнувшись, едва
не упала на пол. Благо Симочка удержала ее. Я возмутилась:
— Видишь? Видишь? Едва стоишь на ногах!
Вдвоем с Симочкой мы отвели Алису в ее квартиру, уложили на
кровать и принялись убеждать, что надо срочно ехать в больницу. Она стояла на
своем:
— Ехать бесполезно, я здорова. Дайте мне лучше еще молока,
еще молока.
Возмущенная таким упрямством, я принялась ругать Алису, а
Симочка отправилась на кухню за молоком. Вскоре мы услышали ее душераздирающий
крик.
— Что там? — испугалась Алиса.
Симочка вбежала в спальню, на ней не было лица. Она с ужасом
показывала в сторону кухни и беззвучно шевелила губами. Я словно окаменела от
страха.
— Соня, — не своим голосом попросила Алиса, — пойди
посмотри, что там случилось.
— Боюсь, — призналась я.
— Самой мне, что ли, идти? — Алиса сделала попытку подняться
с кровати. Я строго взглянула на Симу:
— Что там? Говори.
Бедняжка не могла вымолвить ни слова. Цепенея от ужаса и
мысленно читая «Отче наш», я отправилась в кухню и… обнаружила там трупик кота
Шустрика, не так давно подаренного мною Алисе. С криком я вернулась в спальню.
— Что там? — спросила Алиса.
— Шустрик мертв, — сообщила я. — Алиса откинулась на подушку
и разрыдалась.
— Мой Шустрик, Шустрик, — жалобно приговаривала она.
— Ну да, Шустрик погиб, но зачем, как говорит Фаня, гнать
волну? Я же сама чуть не умерла, когда Сима завопила как потерпевшая. Так же
можно и заикой сделаться.
— У меня тоже сердце едва не выскочило, едва не выскочило, —
рыдая, пожаловалась Алиса.
Я уставилась на Симочку, которая пришла в себя и виновато
пожимала плечами.
