— Ампул нет, — подсказала Симочка. — В карман их положила и
с собой унесла.
— Все ясно, — сказала я, — Фаина сделала подозрительный
укол, а что приносила Карина?
Марго выпорхнула из спальни, а Симочка сообщила:
— Карина принесла ореховую халву. Я ее ела. Очень вкусная
халва, и, как видите, я жива.
Марго с халвой появилась на пороге. Я попробовала и
согласилась:
— Действительно, очень вкусная халва. Симочка глянула на
часы и спохватилась:
— Уже поздно, мне спать пора.
— И мне пора, — заявила Марго. — Я еще три часа молитву
читать должна.
Я насторожилась. Битый час с ней общаюсь, а Марго ни разу не
заикнулась ни о человечках, ни о своей практической магии. Даже скучно
становится.
— Какую молитву? — поинтересовалась я.
— Страшную! — округляя глаза, сообщила Марго и плаксиво
добавила:
— А что делать? Что делать? Вы же мне не верите и не
приглашаете ворожею, вот и приходится самой колдовать. Ну ничего, я до них
доберусь!
— До кого, Маргуша? — ласково поинтересовалась Алиса.
— До стерв этих! Думают, можно травить и ничего за это не
будет? Ну, нет! Уж я до них доберусь! Я и большой пентакль Соломона изготовила,
и заклинание семи планет выучила. Изведу стерв!
— Всех сразу? — ужаснулась Алиса.
— А что мелочиться? — отмахнулась Марго. — Уж если изводить,
так разом всех.
— Ну уж нет, — возразила я, — для справедливости надо бы
сначала отыскать виновную.
— Надо бы, — согласилась Марго, — да только пока искать
будешь, Алиска кони двинет. Ладно, пора мне, — спохватилась она и ушла.
Мы с Алисой остались одни.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
— Уже лучше.
— Передать не могу, как я испугалась!
— Соня, как ты провела время в Москве? — пытливо вглядываясь
в мое лицо, вдруг спросила Алиса. — Санька выздоровел?
Мне стало стыдно.
— Да, конечно, — поспешно отводя глаза, пролепетала я.
— А что с ним было? Пришлось лгать:
— Так, легкая простуда. Алиса удивилась:
— Простуда? Летом?
— Ну да, летом дети чаще болеют, чем зимой.
— Не знаю, — вздохнула Алиса, — у меня никогда не было
детей.
Чтобы прекратить этот мучительный для меня разговор, я
пожаловалась на усталость и улеглась спать.
* * *
Мне снились жуткие сны.
Я летала. Но не так, как это происходит в детстве, светло и
радостно, а совсем по-другому. Я неслась в темной безнадежной пустоте. Неслась,
полная любви и сострадания, а подо мной лежал мертвый город. Тихий и темный,
лишь слегка подсвеченный лунными бликами.
Я парила и знала, что никогда уже любовь, живущая во мне,
несмотря на обиды, любовь, выжившая в муках и страданиях, никому не пригодится.
Никто не попросит у меня этой любви, никто ее не примет. Одиночество, страшное
одиночество сжало мое сердце.
А я любила. Любила тот, чужой, жуткий мир, простирающийся
подо мною, любила камни, слагающие мертвый город, любила людей, богов…
Все это было со мной и очень давно. Так давно, что пора бы
уже и забыть. Небо, как черное зеркало, чуть дымясь, отражало камни. Они
вспыхивали на небосводе яркими звездами, и я понимала: камни — души далеких
предков, освободились из заточения. Радостные, светят теперь потомкам.
И такая тоска охватила меня, что захотелось немедленно
упасть и вдребезги разбиться об эти древние камни. Но падать нельзя. Я знала
это. Кто-то, в чьей силе и власти я не сомневалась, приказал не падать.
Приказал терпеть эти страшные муки, терпеть и нести любовь. Кому? Куда? Я не
знала…
* * *
Утром не смогла подняться с постели. Во рту образовалась
сухость, язык прилипал к небу. Раскалывалась голова, во всем теле обнаружилась
удивительная слабость.
«Натуральное похмелье, только еще хуже…» — подумала я.
Сон ушел, а тоска, смертельная, непреодолимая, осталась.
«Уж лучше бы мне Маргушин Анаель или Змей Предвечный
какой-нибудь приснились, — подумала я, — все б легче было…»
Я с трудом заставила себя выбраться из постели. С трудом до
столовой доползла и рухнула в кресло без сил. Алиса запаниковала и побежала за
Симочкой.
Явилась и Маргуша. Начали меня ругать за безрассудство.
— Надо было по очереди все пробовать, — учила Марго. — В
один день одно, в другой — другое.
— Совершенно верно, — вторила ей Симочка. — А еще лучше, не
пробовать вовсе. Есть отравленные продукты — сумасбродство.
Алиса молчала, но уж слишком красноречив был ее взгляд.
Я рассердилась:
— Кого вы учите? Я же не дура, ела по чуть-чуть.
— Но зато все попробовала, — посетовала Симочка. — Получается,
что травилась бесполезно. Как теперь ты узнаешь, ??то именно было отравлено?
И они все хором начали сокрушаться:
— Бесполезно! Бесполезно!
— Нет, не бесполезно, — успокоила их я. — Раз мне плохо,
значит, можно точно сказать, что Алька заболела не от укола Фаины.
— Это я и раньше вам говорила, — напомнила Алиса. — Фаина и
Карина не травили меня. Они меня любят.
Несмотря на головную боль и ломоту во всех членах, я
обрадовалась и закричала:
— Значит, дело продвинулось наполовину. Под подозрением
остаются Лора и Нюра. Более того, теперь у нас есть их подарки: пищевые добавки
и пирог. Марго, тащи сюда улики.
Марго выбежала из столовой и отсутствовала подозрительно
долго. Алиса не выдержала и послала на разведку Симочку:
— Пойди посмотри, где застряла она. Вскоре вернулась
изумленная Симочка. За ней понуро плелась Марго. Мы с Алисой переглянулись в
полнейшем недоумении и хором воскликнули:
— Что случилось?
— Нет ни пирога, ни флаконов, — пожимая плечами, сообщила
Симочка. А Марго запричитала:
— Не уберегла я улики! Не уберегла-а-а!
Глава 25
Раз главная подозреваемая оказалась Нюра, я решила начать с
Лоры. «С Лорой легче», — подумала я. И так оно и было. Нюра всегда держалась
независимо, ее трудней огорошить, Лора же в прошлых беседах обнаружила странную
нервозность. Я решила ехать к ней и категорично нападать: задавать вопросы в
лоб.
