Телефонный звонок оборвал ее откровения. Ужас, появившийся в
глазах Симочки, придал мне ту необходимую скорость, которая позволила опередить
хозяйку квартиры. Перед самым ее носом я схватила трубку и жадно прижала ее к
уху. Герман! Я сразу узнала его голос.
— Малышка, это опять я, — нежно сказал он. — Нам надо
поговорить.
Симочка стояла, объятая ужасом. Но я не стала разоблачать
Германа, а передала трубку ей, прошептав:
— Поговори, я, так и быть, подожду. Она благодарно кивнула,
нерешительно взяла трубку и… нажала на клавишу отключения.
— Почему ты не стала с ним говорить? — возмутилась я.
— Он мне звонит, — грустно сообщила Симочка. — Все время
звонит, но мне нечего ему сказать. Я его не люблю. У меня есть жених…
Ее прервал новый телефонный звонок. Симочка одними глазами
попросила меня не трогать телефон, но я не послушалась.
— Малыш, ты снова не хочешь меня слышать? — взволнованно
спросил Герман. Симочка опять прервала разговор.
— Не надо, — попросила она. — Он сказал, что не вернется из
Мексики, если я не соглашусь стать его женой. А как я могу согласиться, если не
люблю его? К тому же Алиса моя подруга…
Я была изумлена:
— Зачем же ты голову ему вскружила? О чем ты думала, когда
роман закручивала? Симочка понуро пожала плечами:
— Тогда все было не так… Тогда я еще не встретила своего
жениха, тогда с Алисой еще дружна не была, даже не подозревала о ее
существовании. Мы с Германом случайно встретились в Мексике. Там жизнь похожа
на сказку. Я не знала, что он женат, и вообще, мне показалось… — Она вздохнула:
— Но все прошло, прошло, а Герман не хочет с этим смириться.
Я прозрела:
— Значит, эту квартиру Герман купил только из-за тебя? Чтобы
быть поближе? Симочка снова вздохнула:
— Да, и сделал глупость. Когда я увидела, какая добрая и
хорошая у него жена… Сразу поняла… Это так некрасиво… Наши с ним отношения… С
тех пор пытаюсь порвать, но Герман не унимается. Уже не знаю, что делать, я
похудела, извелась… Соня, ты ведь не скажешь Алисе? Честное слово, я с ума сойду!
Даже не знаю, как после такого предательства смотреть ей в глаза. Она же, как
ребенок. Ой, Соня, не могу!
И Симочка заплакала.
— Ничего Алисе не скажу, — успокоила я ее. — За эти дни
столько всяких секретов узнала, что Алисе их не переварить. Рассказывать начну,
бедняжка точно сойдет с ума. У самой уже голова идет кругом.
Симочка роняла слезы, глядя на меня с благодарностью и
надеждой.
— Соня, а мне как быть? — спросила она. — Я уже квартиру
собралась менять.
— Даже так?
Она с жаром воскликнула:
— Соня, клянусь, мне чужого не надо! Германа я не люблю.
Сама же видела, я с ним даже разговаривать не хочу.
И видела, и слышала. Бесспорно, она не лгала, я же зашла в
тупик. Если Симочка говорит правду, то кто же тогда травит Алису?
Глава 29
Алисы дома не оказалось. Растерянная, я уселась в холле, на
ее стильный диванчик, и призадумалась.
«Кто травит Алису? И, главное, как?» — эти вопросы не давали
мне покоя.
Круг друзей и знакомых ограничен. Все на виду, и всех я
тщательно перебрала. Лишь Герман и Марго остались.
«Марго? — с сомнением подумала я. — Зачем? Не вижу мотива.
Тогда Герман? Он один остается».
По спине пробежал холодок. Герман травит Алису, чтобы
жениться на Симочке? Ужас какой! Нет, я, конечно, слышала о подобном, но чтобы
вот так, самой, нос к носу столкнуться с женоубийцей!
«Но как? Как он ее травит? Он в Мексике, Алиса в
Петербурге…» — я почувствовала растерянность.
С отравлением ясно лишь одно, смогла все же констатировать
я: яд не в еде. Мы с Алиской одними йогуртами уже питаемся. Да и как Герман
умудрился бы еду отравить?
Я перебрала все известные мне способы отравлений, но так ни
на каком из них и не смогла остановиться.
«Квартира, — осенило наконец меня. — Ее нужно бы еще раз
тщательно осмотреть. Возможно, Герман подложил какое-то отравляющее вещество.
Летучее. Оно постепенно притравливает Алису, а убийца отсиживается себе в
Мексике. Дожидается результата. Кстати, я в последнее время тоже чувствую себя
неважно… И какие-то странные здесь мне снятся сны…»
Из оранжереи спустилась Марго, держа в руках цветочные
контейнеры. Грустно сообщила:
— Последние крошки додохли. Только эти вот красавчики и
остались. Но зато как пышно они расцвели. Алиска приказала их в спальню
поставить.
Марго протянула мне ящичек с бархатными фиалочками
завораживающе-необычного черного цвета. Я потянулась к ним носом, но тут же с
отвращением отпрянула.
— Фу, гадость какая! Как же их в спальню ставить? Алиса их
хоть нюхала? От них же падалью несет.
Марго удивилась:
— Да ну? А мне кажется, розой пахнут. И жасмином. И сиренью.
И гиацинтом.
— Какой розой? — возмутилась я. — Каким жасмином? Запах
разложившейся плоти. Не удивлюсь, если эти невинные цветочки окажутся
хищниками.
— Да, да, — оживилась Марго, — я заметила: в оранжерее
исчезли мухи и комары. Это меня заинтересовало:
— Да? Ну тогда и в самом деле отнеси их в спальню. Комары
ночью прям-таки лютуют. Так и быть, отнеси в спальню, только от моей кровати
подальше поставь Кстати, а куда делась Алиса?
Марго немедленно принялась ругаться.
— Слышать про нее не хочу! — закричала она. — Бледная! Круги
под глазами! Еле ноги таскает, а по магазинам шляться силы нашла.
Меня захлестнула обида:
«Что же это она меня с собой не взяла? Впрочем, и я уже еле
ноги таскаю. И кружится голова. И сухость во рту. Не до магазинов…»
Словно услышав мои мысли. Марго сказала:
— Чайку пойти выпить, что ли? Вроде не ела соленого ничего,
а все пью и пью. Сухость во рту такая. И Алиска пьет как сумасшедшая. Нет,
освятить нужно квартиру. Сделано здесь! Сде-ла-но. Хвороба от нее у меня, от
квартиры этой. Завтра же пойду к попу.
Я слушала Марго, не очень понимая, о чем это она. Как-то
странно кружилась голова, и перед глазами скакали черные точки.
— Маргуша, убери эти удушливые цветочки, — попросила я. —
Дурно мне от них.
Я ткнулась носом в фиалку, проверяя, не ошиблась ли, не
возвела ли напраслину на не повинные ни в чем растения. К точкам тут же
прибавились мухи с серебряными крылышками. И звездочки.
