— Эх! Ладно, раньше времени говорить не хотела, ну, да ты
сама заставила меня, так не осуждай потом, что я сплетница.
— Ладно, Мархалева, не тяни, — взмолилась Фаина. — Сейчас не
до реверансов. Скорей говори, кто Алиску натравил на тебя?
— Симочка! Симочка меня вторично чуть вокруг пальца не
обвела! Такая артистка! Я вычислила ее, но она так все повернула, что я ей
почти поверила.
Фаина пришла в недоумение:
— А при чем тут Симочка?
Я едва не задохнулась от обилия информации — так много было
что сказать и хотелось вывалить все разом. Эх, как-то мало возможностей в этом
смысле дал нам господь, обидел женщин.
— Роман, — закричала я, — у Симочки и Германа роман!
Фаина охнула и тут же поставила диагноз:
— Козел! И на соседку уже позарился. Настоящий козел!
— Да и Симочка еще та коза, — косвенно вступилась за Германа
я. — Герман Алиске квартиру купил, а на соседей не смотрит, внимания — ноль.
Ясное дело, человек занятой. Зато Симочка сразу на него глаз положила. Лично я
уверена, что не случайно в Мексике с Германом встретилась она. Однако вышел у
нее прокол: Герман в Питер вернулся и сразу начал сворачивать курортный роман,
Симочка же начала его шантажировать, вот он обратно в Мексику и сбежал. Оттуда
звонит ей, подлизывается, хочет по-хорошему договориться, естественно, как
любой мужчина, убеждает Симочку, что любит ее, но боится бросить жену. Алиска
же тоже Германа шантажирует: чуть что, сразу вешаться норовит.
Фаина слушала-слушала, да ничего и не поняла. Даже
рассердилась.
— Мархалева, — гаркнула она, — ты совсем мне голову
заморочила. Да Симочка здесь при чем, когда тебя травит Алиска?
— Симочка почувствовала, что Герман никогда не уйдет от
Алисы, — пояснила я. — Решила хитростью избавиться от соперницы. Настоящей
змеей в душу к Алиске вползла. Сама же видела, какая дружба между ними
образовалась.
— Да-а, крепко задружили девушки, но ты-то тут при чем?
— Видимо, эта дурочка, Алиска наша, когда почувствовала, что
Герман загулял, в приступе ревности пообещала по-своему разделаться с
соперницей, может, даже и намекнула на свои цветы. Симочка на ус это и
намотала.
— Ну намотала, так и что?
— А то, что Симочка-то как раз и затеяла всю эту интригу,
перехитрила и Алиску, и меня. Один лишь возникает вопрос: почему она для своей
грязной игры выбрала именно мою персону? Ответ прост: только я способна бросить
свои дела и нестись сломя голову на помощь к подруге.
Ведь совсем невинное заявление, а Фаину аж перекосило.
— Слушай, Мархалева, ты полагаешь, у меня нет дел? Поэтому я
и сижу тут возле тебя? — взревела она. — А ты мне даже не подруга. Терпеть тебя
не могу!
— Ладно, Фаня, — успокоила я ее, — я тоже от любви к тебе не
умираю, так что мы квиты, но дело не в том. Случайно Симочка увидела меня в
Мексике, а я там была не одна, и, вернувшись, начала против меня Алиску
возбуждать. Та, глупая, клюнула, а Симочка на достигнутом не остановилась, все
новые и новые доказательства ей поставляла. Как-то Германа в Питер заманила, а
потом с помощью Евгения меня отправила в Москву, как раз тогда, когда Герман
туда укатил. Ей только и оставалось, что Алиску информировать, остальное делала
я.
Фаина призадумалась. Я ей не мешала, понимая, что не у
каждого так стремительна мысль, как у меня. Я терпеливо ждала и получила
награду.
— Ну, Мархалева, ты даешь! — пробасила Фаина, посмотрев на
меня совсем другими глазами. — Если десятая часть того, что ты тут наболтала,
правда, то должна сказать: гениально!
— Надеюсь, ты имеешь в виду меня?
— При чем здесь ты? — удивилась Фаина. — Тебя использовали
как последнюю дуру. Симочка гeниально придумала загрести жар чужими руками. В
случае чего, Алиску в каталажку, а уж Герман ее из мест отдаленных дожидаться
не стал бы, когда такая юная да симпатичная соседка под боком.
Я приуныла. И дурно мне как-то сделалось, и опять
закружилась голова, и тошнота подступила. Охнула и снова откинулась на подушку.
Фаина, заметив мои превращения, поспешила сообщить:
— Ты тоже молоток, Мархалева. Лично я бы ни в жисть не
догадалась. Как только тебе удалось этих кумушек раскусить? А что, Мархалева,
может, ты и в самом деле не дура? — задумчиво спросила она.
Я сразу ожила:
— Нашла над чем голову ломать. Факт очевидный. Ты лучше
слушай, когда умная женщина говорит. Я же не для себя стараюсь. В то время,
когда Алиска травила меня, я ее практически от каталажки спасла. Наша глупая
Алиска клюнула. Еще бы!
Симочка так удачно все подстроила. Даже мужу моему не
поленилась регулярно звонить. Уверена, после того, как я, культурно выражаясь,
копыта откинула бы, Симочка сама же Алиску ментам и сдала б. Уж как-нибудь
умудрилась бы доказать, что Алиска меня своими цветочками извела. Результат
ожидался превосходный: я — в могилу, Алиса — на нары, а Симочка в ее квартиру к
Герману под бочок. Надоело, думаю, девушке в однокомнатной ютиться, да еще в
одиночестве, — заключила я.
— А вот и нет!
Мы с Фаиной вздрогнули — на пороге стояла Алиса. Никогда ее
в таком бешенстве не видела. Синие глаза ее стрелы и молнии метали, кулачки
сжимались, губы подергивались.
— А вот и нет! — закричала она. — Симочка здесь ни при чем!
Ты! Ты Германа моего увела!
Фаина снова посмотрела на меня совсем другими глазами. С
осуждением пробасила, как будто и не слушала до того меня:
— Ну, Мархалева, ты даешь! Я возмутилась.
— Да с чего ты взяла? — закричала я, незнамо к кому
обращаясь.
Фаина кивнула на Алису.
Алиса тыкала в меня пальчиком. Алиса обличала, грозно поблескивая
лазурной синевой своих удивительных глаз:
— Не ты ли ездила на свидание к Герману в Москву? А мне
сказала, что ребенок заболел. Я проверила, Санька не болел!
— Та-ак! — сказала я. — Значит, не веришь? Значит, если
подруга что и солжет по мелочи для твоей же пользы, так ты ее сразу в
разлучницы? Значит, у Симочки с Германом не было романа?
— Не было!
Металл, прозвучавший в голосе Алисы, когда она это
произнесла, меня взбесил.
— Да что же это делается, Фаня?! — завопила я. — Она плевала
на нашу старую дружбу! Готова меня, верную подругу, знакомую вдоль и поперек,
со света этого свести ради какой-то предательницы. Ради Симочки! Фаня, ты же
психиатр, скажи, что же это творится? Почему какой-то чужой Симочке эта дура
верит, а мне, старой подруге, нет?
