– А если бы простили – тогда как?
Ответа он не дождался. Взглянув на будильник, я озабоченно заметил:
– Ого, уже десять! Заболтались мы с тобой – через полчаса машина в аэропорт.
Допив оставшийся в бутылке шнапс, мы тепло простились – после чего Петр Евсеевич отправился в свой домик по соседству. Я же начал укладывать потертый кожаный чемоданчик. При этом в голове продолжал звучать уже давно мучивший меня вопрос: «А если бы простили – тогда как?..»
...
Приложение 6.1. Аналитическая информация
Из коммюнике Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ). Краткий анализ военных операций на Восточном фронте в январе – феврале 1945 г. (выдержки).
а) Северный фронт; …Группа армии «Курляндия» под командованием генерал-полковника Генриха Фитингофа, взятая в блокаду на балтийском побережье за линией Лиепая – Тукумс, продолжает героическую оборону против превосходящих сил противника…
б) Заполярье; Шести дивизиям 20-й горной армии под командованием генерала горно-стрелковых войск Франца Беме удалось организованно отойти на территорию Норвегии, где они ведут тяжелые оборонительные бои против советских и финских войск… (7.11.44. Финляндия объявила войну Германии.)
в) Центральный фронт;
…12 января Красная армия возобновила наступление, взяв 17 января Варшаву и двинув свои части на территорию Восточной Германии. Достигнув 3 февраля реки Одер, противник остановил свое продвижение на берлинском направлении, захватив к середине февраля бо́льшую часть Восточной Пруссии…
25 января группа армий «Центр» (командующий – генерал-полковник Лотар Рендулич) переименована в группу армий «Север». В ее состав вошли 25 дивизий, обороняющихся в Кенигсбергском «котле» и на Земландском полуострове.
…24 января 1945 года под руководством рейхсфюрера СС Г. Гиммлера сформирована группа армий «Висла» (Weichsel) силой в 47 дивизий, собранная в 3-ю танковую, 2-ю и 9-ю полевые армии, держащие оборону по линии реки Одер и на побережье Померании…
г) Южный фронт;
13 февраля советские войска после двухмесячной осады овладели г. Будапешт. Западная Венгрия продолжает находиться под контролем группы армий «Юг» (под командованием генерала пехоты Отто Велера)…
…На югославском направлении группа армий «F» совместно с хорватскими войсками занимает линию обороны по боснийско-сербской границе…
Глава 7 Поездка к сыну. Эльза (Яковлев А.Н., агент «Крот»)
16–17 февраля 1945 года, Фриденталь – Аугсбург
1
На военный аэродром в пригороде Берлина меня доставил штабной вездеход, выделенный капитаном Шмидтом. Там я почти сразу пересел на транспортный «Юнкерс», вылетевший ночным рейсом в Мюнхен. (Место в самолете для меня забронировали по распоряжению штандартенфюрера Вайса.) Почти весь полет продремал на боковой откидной скамье; помимо меня в транспортном полутемном салоне расположились десятка два офицеров люфтваффе, а проход был заставлен большими деревянными ящиками, выкрашенными в светло-коричневый цвет. Вскоре после взлета заметно похолодало: я поднял воротник серо-зеленой армейской шинели и поглубже натянул фуражку – хорошо еще, что поддел под китель шерстяной пуловер.
Сразу после приземления прямо на взлетной полосе полевого аэродрома ко мне подошел совсем юный лейтенант СС, безошибочно выделив среди сошедших по трапу самолета летчиков. Козырнув, негромко спросил:
– Лейтенант Яковлев?
Получив утвердительный ответ, представился:
– Унтерштурмфюрер Ланге! Мне поручено вас встретить и обеспечить транспортом. До Аугсбурга и обратно.
Я взглянул на часы: половина второго ночи.
– Обратно полетите этим же самолетом, – сообщил Ланге. – Взлет в восемь тридцать утра.
– Неужели нет более поздних рейсов? Вас что, не предупредили о цели моей поездки?
– Мне сообщили, что вы прибыли повидаться с сыном.
– Тогда какого черта! – не сдержался я. – Как я смогу пообщаться с ребенком ночью?!
– Я все понимаю, господин лейтенант, – примирительным тоном заметил эсэсовец. – Но других авиарейсов на Берлин в течение дня не предвидится. Днем наши аэродромы почти непрерывно бомбит вражеская авиация – полеты возобновляются только в ночное время.
«В моем распоряжении только сутки. Значит, уже сегодня, не позднее двенадцати ночи, обязан вернуться во Фриденталь, – подумалось обреченно. – Похоже, этот долговязый юноша прав – других вариантов у меня нет…»
– Город вообще бомбят круглосуточно, – добавил немец, кивнув в сторону Мюнхена.
Действительно, над одним из городских районов – по всей видимости, в ближайшем пригороде, до которого было километров десять-двенадцать, – поднимались в черное небо гигантские языки пламени. Оттуда же раздавались приглушенные расстоянием взрывы мощных авиабомб и непрерывное уханье скорострельных зенитных установок.
Миновав в полной темноте (режим светомаскировки) открытое пространство, мы подошли к приземистым металлическим ангарам на краю летного поля. Зарядил мокрый снег вперемешку с дождем, под сапогами противно чавкала разбухшая от влаги глинистая почва. «Типичная южногерманская зимняя погодка, мать вашу!.. – выругался я про себя, поскользнувшись и чуть не выронив чемодан. В другой руке я нес объемистый армейский рюкзак с продуктами.
От бессонной ночи в сочетании с выпитым шнапсом у меня к тому же чертовски разболелась голова. Одно радовало и согревало душу: предстоящее свидание с моим мальчиком.
– Прошу садиться, господин лейтенант! – Ланге распахнул дверцу легкового «Опеля», предварительно заняв водительское место.
Выкрашенный в защитный грязно-коричневый с зелеными разводами автомобиль, на стеклах которого отражались отблески отдаленных городских пожаров, незаметно притулился на обочине гравийной грунтовки – сразу за одним из аэродромных ангаров. Бросив на заднее сиденье свой видавший виды походный чемодан и рюкзак, я расположился рядом с унтерштурмфюрером, после чего мы тронулись. В скупом свете из щелей специальных светомаскировочных фар я первое время равнодушно наблюдал за дорогой: беспрепятственно миновав поднятый при нашем приближении шлагбаум, мы еще некоторое время ехали открытым полем. Затем свернули на обсаженное с обеих сторон высокими тополями пустынное в этот час асфальтированное шоссе, и здесь «Опель» резко увеличил скорость.
Головная боль никак не проходила, говорить не хотелось, поэтому в ответ на очередную реплику моего сопровождающего, которому, наоборот, явно хотелось поболтать, я буркнул что-то вроде: «Извините, чертовски устал!» – и демонстративно прикрыл веки, делая вид, что задремал. Ланге обиженно умолк, а через некоторое время начал усиленно вращать рукоятку встроенного в приборную панель радиоприемника – при этом преувеличенно вежливым тоном осведомился: не помешает ли мне музыка? Я был не против, и вскоре в салоне приглушенно зазвучали звуки какой-то веселой мелодии. «Наверняка какая-нибудь англо-американская радиостанция», – подумал я вскользь. И действительно, вскоре из динамика полилась бойкая английская речь. Немец покосился в мою сторону и перенастроил приемник на новую волну: теперь из него раздавался бравурный немецкий марш. «Не рискнул в моем присутствии слушать союзничков – вдруг донесу «куда надо»!» – отметил я не без некоторого злорадства. После чего снова углубился в свои мысли…
