С выступлением всей гвардии в лагеря под Красным Селом Петербург заметно пустел, затихал, чтобы по окончании лагерей снова наполниться военными мундирами, звуками команд, рокотом барабанов, пением флейт и кавалерийских труб.
В 1830-е годы Петербург утратил вид строящегося города, его облик приобрел четкость и завершенность. Но одновременно с этим классицизм стали называть скучным, казенным, однообразным. Говорили, что целые улицы, застроенные похожими друг на друга строгими желтыми домами, напоминают огромные казармы. Писатель Алексей Константинович Толстой в середине XIX века дал ироничную характеристику архитектуре того времени:
В мои ж года хорошим было тоном
Казарменному вкусу подражать,
И четырем или восьми колоннам
Вменялось в долг шеренгою торчать.
Под неизбежным греческим фронтоном
Во Франции такую благодать
Завел, в свой век воинственных плебеев,
Наполеон, — в России ж Аракчеев.
[59]
Новые исторические и экономические условия, изменения в настроении общества, требования прогресса привели к кризису классицизма, к его разложению. Стали появляться постройки с большим количеством деталей, которые не вписывались в античные каноны; другие фасады, наоборот, упрощались до предела. Архитекторы обращались к опыту самых разных веков, искали новые пути, которые давали бы больше простора для разнообразия и функциональности. То тут, то там посреди надоевшей строгой простоты вырастали яркие особняки и общественные здания новой архитектуры, которую позже назвали историзмом. В 1840-1850-е годы были построены дворцы работы Андрея Штакеншнейдера — Мариинский на Исаакиевской площади, Белосельских-Белозерских на углу Невского и Фонтанки, Николаевский на Благовещенской площади и др. Новые казармы строились без портиков, колонн и античных статуй: Конногвардейские работы И.Д. Черника, выходящие на Мойку; Гвардейского экипажа, на Екатерининском канале, созданные группой инженеров и архитекторов; 1-го батальона Преображенского полка, работы В.П. Львова, выходящие на Зимнюю канавку, напротив только что возведенного Нового Эрмитажа работы Лео Кленце. Суровое, сдержанное, или напротив, очень нарядное, со множеством украшений, убранство новых зданий заимствовалось в архитектуре романского стиля, ренессанса, барокко. Вместо единственно возможного желтого цвета появились самые разные цвета и оттенки.
На Невском в 1840-е годы по образцу европейских столиц возник новый тип магазина — пассаж, постройки Р.А. Желязевича, представляющий собой крытые многоярусные галереи между двумя улицами. На Аничковом мосту вместо гранитных башен талантливый скульптор, отставной артиллерийский офицер П.К. Клодт установил свои знаменитые группы «Укротители коней».
В 1851 году, одновременно с завершением прокладки железной дороги из Петербурга в Москву, архитектор К.А. Тон возводит на Знаменской площади здание Московского (Николаевского) вокзала. Быстро меняется облик площади, которая становится привокзальной. Кроме развлекательной железной дороги от Петербурга до Царского Села и Павловска, работавшей с 1837 года, появилась дорога, связавшая две столицы.
Петербург 1840-1850-х годов представлял собой сочетание старинных зданий XVIII столетия в стиле барокко, огромного наследия классицизма, состоящего из ярких архитектурных шедевров и большого количества простой рядовой застройки, и пока еще немногих новейших построек, подражающих барокко, ренессансу и другим стилям прошлого. Еще красовались на волнах парусники, и главным транспортом считался конный, но уже дымили пароходы на Неве и пароходы, тянувшие поезда по железной дороге, — позже их назвали паровозами. На Выборгской стороне и на других окраинах города вдоль берегов поднимались заводские здания и трубы из красного кирпича.
Знаменская площадь. Литография Л.-Ж. Жакотте. 1850-е гг.
Царскосельская железная дорога. Литография С.Г. Обольянинова. Кон. 1830-х гг.
Благовещенский мост с набережной Васильевского острова. В.С. Садовников 1851 г.
Невский проспект у Аничкова дворца. Худ. С. Садовников. 1840-е гг.
Вид Невского проспекта с Полицейского моста. Литография неизв. худ. 1830-е гг.
В галерее Петербургского Пассажа. Хромолитогр. П. Семечкина. После 1848 г.
Почти на всех многочисленных картинах и рисунках 18201850-х годов, изображающих николаевский Петербург, непременно можно видеть людей в военной форме. Художник хочет запечатлеть улицу, площадь, дворец, мост, парк, церковь, памятник, блестящий центральный ансамбль или скромный вид городской окраины. И всякий раз на рисунке изображен какой-нибудь отряд, шагающий на учение или в караул, или часовой у будки, или разводящий с караульными, идущий с поручением нижний чин или скачущий адъютант, прогуливающиеся офицеры, конные фигуры кавалергардов, конногвардейцев, жандармов, казаков. Нередко частью такого городского пейзажа оказывается сам император, проезжающий в экипаже. Военные отдают ему честь, вытянувшись и приложив руку к головному убору, а статские сгибаются в низком поклоне и снимают шляпы.
Примечательно, что наличие одной или нескольких фигур в мундирах помогают определить временные рамки создания картины или рисунка с точностью до года, а иногда и еще точнее. Вместо обтекаемых формулировок, относящих петербургский вид к началу, первой половине, первой четверти или середине XIX века, можно по тем или иным предметам обмундирования сказать, что он создан, например, в период с 1828 по 1843 год. Одна из литографий неизвестного художника, изображающая Невский проспект, может быть отнесена только к летнему периоду 1844 года. На окнах домов видны летние навесы, которые назывались маркизами. По Невскому — очевидно, из караула или в караул — следует отряд гвардейской пехоты в летней форме — панталоны белые, лацкан мундира открыт. Все солдаты и офицеры в киверах. А по тротуару прогуливается офицер в сюртуке и нововведенной каске. В 1844 году шло массовое изготовление солдатских касок, которые должны были заменить кивера. Офицеры заказывали каски за свой счет в магазинах. Приказом по Гвардейскому корпусу от 9 мая им уже было дозволено носить каски вне строя. Этот момент и был запечатлен. В течение года вся гвардейская пехота перешла на каски, а кивера ушли в прошлое.
