По мне, так лучше отделаться малой кровью. Вариант шпика в моем доме гораздо предпочтительнее, чем шпик, постоянно дышащий в затылок.
— Не думаю, что это оправдано, — помедлив несколько мгновений, сказал он. — Мои люди поселятся в доме чэры эр’Тавиа. Это достаточно близко, чтобы придти к вам на помощь, если Красные колпаки вновь решат заглянуть в гости.
— Не уверен, что старая чэра согласится с вашим решением.
— Отчего же? Она моя двоюродная бабка. Думаю, я смогу ее уговорить.
— Я не знал, — сказал я, немало удивленный этим родством. — Это она вызвала жандармов?
— Да. Отправила посыльного к постовому. Тот привел подмогу. Как только преступники заслышали свистки, так сразу бросились наутек. Следует запретить этим остолопам свистеть. Они то и дело пугают крупную рыбу, — он вздохнул, потер тонкие пальцы, внимательно изучил линии на своих ладонях. — Наш агент среди Колпаков убит. Эрин — последняя зацепка, чтобы выйти на них до того, как что-то случится, и этим заинтересуется Князь. Порой начинает казаться, что и мне, да что там говорить… и вам Эрин приснилась. Серый отдел перерыл все архивы, и я могу заключить, что девушка, скрывающаяся под этим именем — призрак. Ее не существует. В природе такой нет. Ни одного документа, подтверждающего ее существование, кроме свидетельств очевидцев.
— Вам не кажется, что она может быть невиновна, чэр? — осторожно спросил я.
— С интересом узнаю, почему вы так считаете.
— Эти люди, — я кивнул в сторону коридора, — явно были настроены воинственно. Они искали ее не для того, чтобы подарить цветы.
— Ну, она важный свидетель, знающий членов шайки в лицо. Я бы тоже беспокоился и искал ее. От них не могло укрыться, что ею заинтересовался Скваген-жольц. Теперь весь вопрос — кто найдет ее раньше — они или мы.
«Мы» мне не понравилось, эр’Дви прекрасно это увидел, улыбнулся и сказал:
— Колпаки, если она им не нужна, просто убьют девчонку. Как опасного свидетеля. Могу поручиться, что прежде чем принимать хоть какое-то решение, я выслушаю ее. И, если она поможет нам, обеспечу ей не только защиту, но и гражданство, которого, судя по отсутствию документов, у нее нет. Если вы… вдруг, вновь… случайно с ней столкнетесь, попробуйте передать мои слова девушке. Серый отдел не так страшен, как порой считают обыватели. Мы всего лишь служим гарантом политического спокойствия в Рапгаре. А Красные колпаки, напротив, желают разжечь старые распри и устроить этнические чистки. Раньше это могло пройти. Но теперь Иные не те, что прежде. Они будут защищаться, и пострадают не только террористы, но и другие, честные лучэры. Князь не хочет огня рядом со своим дворцом.
— Все это я знаю и так, чэр эр’Дви, — ровно ответил я ему, понимая, что не слишком сильно заслужил его доверие.
— Ну вот и славно! — сказал он, вставая. — Старший инспектор!
Через минуту появился еще более угрюмый Фарбо:
— Ваш дом похож на кладбище, чэр. Столько Колпаков за раз не уничтожали даже наши карательные отряды.
— Рад служить городу, — ответил я. — Что касается кладбища, то вы ошибаетесь. Кладбище за оградой.
— Кстати, насчет Невинных душ, — оживился чэр эр’Дви. — Смогли кого-нибудь поймать?
— Нет, — прогудел Фарбо, снимая шляпу и приглаживая и без того прилизанные волосы. — Ушли. Дело-то нехитрое. Стянул с рожи колпак и вот уже ты приличный гражданин. Мы устроили облаву, похватали подозрительных прохожих, но вряд ли хоть что-то сможем доказать. Скоро придется всех отпустить, иначе газеты поднимут вой. Кстати, их давно уже пора заткнуть.
— С газетами следует сотрудничать, а не воевать, — наставительно произнес глава серого отдела. — Чэр эр’Картиа, прежде чем я уйду, могу попросить вас об услуге?
— Разумеется.
— Пообщайтесь с нашим художником. Возможно, мы сможем составить хотя бы приблизительные приметы этого изначального мага. Алому ведомству будет над чем поработать.
Их очень заинтересовал человек, выломавший мою входную дверь и обезвредивший стафию. Известие о том, что в запрещенной организации каким-то образом оказался преступник, знающий магию, Скваген-жольц совершенно не обрадовало.
— Какой в этом смысл? — я поворошил уголья в камине. — На нем был такой же колпак, как и на всех остальных. Могу лишь сказать, что одет он небрежно, роста среднего и худощавый.
Фарбо записал эту информацию в свой старый блокнот. И вновь начал расспрашивать меня о произошедшем. Ему доставляло большое удовольствие убивать мое бесценное время, так что, вне всякого сомнения, мой сегодняшний вечер был полностью и окончательно испорчен.
Глава 14
Яма
Как чувствует себя рыба, повстречавшаяся с рыбаком? Это странные ощущения. Ты не думаешь ни о чем плохом, собираешься съесть что-то вкусненькое, и вдруг это что-то хватает тебя, обжигает болью, а затем тащит, несмотря на твое отчаянное сопротивление и попытки освободиться. И вот уже рыбка лежит на земле, задыхающаяся и ослепленная солнечным светом.
В ночь неудачной встречи с чэром эр’Фавиа, когда я по своей глупости пришел на виллу «Черный журавль», мне «повезло» стать такой рыбой. В моей памяти мало что сохранилось после того, как я распахнул дверь кабинета.
Свет. Солнечный свет. Ослепительный до потери сознания. Он выжег мне глаза теплой оранжевой вспышкой, схватил горячими руками, рванул на себя, а затем, что есть силы, ударил об пол и оставил там, оглушенного, потерявшего зрение и корчащегося от боли.
Свет был вокруг меня, и от его присутствия, казалось, дымилась моя плоть. Я лежал, хватая ртом воздух, ощущая, как вокруг смердит кровью и смертью, слышал звон железа и чьи-то раздраженные и злые голоса. Я силился рассмотреть говоривших, но это было также бесполезно, как убедить тру-тру стать вегетарианцем.
Я лишь смог разобрать слова, сказанные не мужчиной и не женщиной:
— Слишком рано все началось!
А затем свет начал быстро меркнуть и, в конце концов, погас, погрузив меня во мрак забвения.
После мне частенько снилось это обжигающее солнце, неясные тени и их бормотание. Вначале кошмар приходил каждую ночь, и я просыпался в холодной одиночной камере «Сел и Вышел», а затем часами смотрел на темно-серые кирпичи, грязный, заросший, не чувствующий ничего, кроме пожирающей меня ненависти.
Затем, спустя дни, недели, месяцы и годы, кошмарный сон стал посещать меня все реже и реже. Возможно потому, что я понял: он не даст мне ответов на мучающие вопросы. Последние четыре месяца его не было вовсе, и вот я вновь ощутил на своей коже безжалостный свет.
— «Слишком рано все началось», — задумчиво произнес я в пространство.
— Прости? — откликнулся Стэфан.
— Ничего. Мысли вслух, — неохотно ответил я.
Я так и не узнал, что тогда происходило в кабинете, где позже меня нашли лежащим без сознания рядом с телом эр’Фавиа. Вид, как говорят, у меня был неприглядный — весь в чужой крови и с ножом в руке. Грею и Фарбо этого обстоятельства, а также показаний свидетелей было вполне достаточно, чтобы я был первым и единственным в списке подозреваемых.
