Наблюдатель, шедший за Мигелем, отметил, что “объект” вошел в торговый зал кондитерской. Сквозь витринное стекло агент отчетливо видел подопечного — тот прохаживался по залу, потребовал чашку кофе и пирожное, а потом исчез в двери, ведущей в служебные помещения.
Агент успокоился. Некоторое время постоял у витрин, рассматривая выставленные изделия. Солнце палило нещадно. Захотелось пить. Перейдя улицу, он купил пачку сигарет в киоске, осушил бутылочку пепси. Проделал все это, не спуская глаз с двери кондитерской.
А в эти минуты Мигель подходил к дому радиста. На пути туда в который раз мысленно отметил предусмотрительность Сизовой при покупке дома: в служебном помещении кондитерской имелся ход не только на лестницу, но и в сад…
Мигелю открыл радист. Они знали друг друга очень давно. Познакомились еще в Испании, в год фашистского мятежа против республики.
— Салют, — сказал Мигель, — салют, Роберто! — и поднял правый кулак.
Так приветствовали друг друга интербригадовцы. Мигель и Роберто числились в одном из их отрядов, хотя действовали в тылу германских интервенционистских войск.
Новостей у Роберто не было — связь с домом могла состояться только ночью. Впрочем, теперь оттуда вряд ли могли помочь: события развивались стремительно.
— Срочно нужна пишущая машинка! — распорядился Мигель. — Пишущая машинка, бумага и лист копирки.
Пальцы забегали по клавишам. На бумаге быстро росла колонка цифр. Отпечатав первые четыре группы, Мигель сделал пропуск и продолжал стучать. Вот он выдернул бумагу из валика машинки, копию передал радисту:
— Запомни: две первые группы — частоты, на которых работал священник, когда вызывал вертолет. Позывные станций — “Лотос” и “Орхидея”. Начнут говорить друг с другом — забивай, включи проигрыватель с музыкой. Третья и четвертая группы — частоты работы с островом. Позывной острова — “Ромул”, церкви — “Рем”.
— А остальные группы?
— Липа! Липа, в которую они должны поверить. На подробные объяснения нет времени — тороплюсь. Да! Потребуется пистолет.
Радист вынул из тайника маленький вальтер. Мигель проверил обойму, дослал патрон в ствол.
— И последнее. Возможно, уйдем уже сегодня. Сиди и жди Луизу. Не появится двое суток — ищи! Без нее нет тебе дороги домой.
Мигель многократно сложил первый экземпляр отпечатанного им текста, помял его в пальцах.
— Теперь давай мою “находку”!
Радист поставил на стол средних размеров коробку. Это была приемно-передающая рация. Мигель включил тумблер. Вспыхнули индикаторные лампочки, раздался шорох в наушниках. Станция работала.
— Париж передал о покушении на де Голля, — сказал радист. — По счастью, неудачное. На кого они замахиваются еще?
— Разгадать бы, что это за персона Четыре семь, — Мигель покачал головой. — Прощай, Роберто! Хорошенько присмотри за Луизой. Мать держится, но мы с тобой понимаем, что у нее на душе…
Истекал второй час ожидания, когда наблюдатель вновь увидел своего подопечного. Тот вышел из дверей кондитерской и зашагал по направлению к церкви.
“С добычей”, — отметил человек с тростью, имея в виду большой сверток, который Мигель держал под мышкой.
ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА
1
К вечеру Сизову перевезли в дом падре. Туда же доставили оба передатчика — находившийся в церкви и тот, что Мигель якобы обнаружил в кондитерской. И хотя хозяйка второй рации тянула с окончательными признаниями, для падре и Райс было ясно, что это советская разведчица.
Прочно обосновалась в незнакомом городе, быстро завязала знакомства. В Берлине играла роль испанки. Здесь представилась немкой. Да, она русская, русская!.. Задание, которое выполняла, тоже не вызывало сомнений — проникновение на остров и кроме всего прочего освобождение советской ученой.
Разговор об этом Аннели Райс и падре вели с глазу на глаз. Пленница была заперта в каморке без окон, и дверь сторожили. Что касается человека, прибывшего на связь с Лотаром Лашке, то именно он помог провалить хозяйку кондитерской, справился и с контрольным заданием — проник в ее комнаты и нашел передатчик, на пути в кондитерскую и назад не имел встреч, никуда не заходил.
К этому времени Райс еще дважды связывался с островом. Грегор Хауг не смог сообщить ничего нового. Поиски исчезнувших пока безрезультатны.
Падре встал, шире распахнул двери из гостиной на веранду. Только что прошла короткая неистовая гроза с пушечными ударами грома и молниями в полнеба. Как всегда после ненастья, остро пахло зеленью и цветами. Деревья стояли неподвижно, только звон падающих капель нарушал тишину.
Неслышно подошла Аннели Райс:
— А их все нет, вдруг вообще не вернутся?
— Одно к одному, — пробормотал падре, имея в виду экспедицию в сельву и дела на острове.
Перенесенная из церкви рация была здесь же, в гостиной, и он в который раз стал вызывать рацию вертолета. Потом с досадой сорвал с головы наушники. Тут же надевшую их Райс оглушили неистовые звуки джаза.
— Лишь этого не хватало! — падре попробовал вызвать станцию на запасной частоте. Однако джаз-оркестр будто только и ждал этого — перекочевал сюда же. — Чертовщина! — пробормотал падре.
Он вертел маховик настройки, прослушивая соседние волны. На них было чисто. Заглушались только те, на которых могла работать станция вертолета.
— Попробуй вызвать остров! — сказала Райс.
Хауг ответил без промедления. Сообщил, что в мангровых зарослях на юге острова замечено подозрительное движение. Поисковая группа ушла в этот район.
Падре выключил станцию. Итак, неизвестная рация забивает частоты передатчика группы Лашке, но не мешает работе с островом. Чего она добивается?
В дверь постучали. Вошел Мигель, час назад отпущенный отдыхать. Пояснил: только он задремал, разразилась гроза. Теперь не спится.
Подойдя ближе, определил: второй передатчик стоит справа, на краю стола. Надо бы еще правее, но годится и так…
Попросил сигарету. Прикуривая, закашлялся. Неловкое движение, и горящая спичка оказалась у лица падре. Тот отшатнулся, потерял равновесие.
Мигель поддержал его, но падре бедром уже сбил передатчик со стола. При этом вывалилась бумага: многократно сложенный, мятый листок был втиснут между пластиковым футляром и корпусом аппарата и теперь, когда футляр треснул, выпал на паркет.
— Полюбуйтесь! — Райс, успевшая развернуть бумагу и ознакомиться с ее содержанием, бросила бумагу на стол.
— Боже, частоты моей станции! — падре стиснул кулаки, шагнул к двери.
— Куда? — крикнула Райс.
— Приведу ее.
— Погодите! — Мигель заглянул в бумагу. — Вы сказали — “мои частоты”. Все?
