На площадке появляется еще кто-то. Женщина!
Она вышла из туннеля. На ней просторная синяя куртка, желтые вязаные брюки, мягкие башмаки и пояс с пистолетом в расстегнутой кобуре.
Подойдя к пловцам, она извлекает из перекинутой через плечо сумки брикеты, каждый величиной с ладонь, раздает их:
— Ешьте!
Водолазы разрывают бумажную упаковку.
— Скорее! — требует женщина, хлопнув в ладоши, как это делают, когда говорят с детьми. — Скорее, у вас мало времени!
Пловцы запихивают еду в рот. Странное дело: они не изменили позы, не сделали ни одного лишнего движения, только разорвали обертку и взяли в рот по куску пищи. Челюсти их работают, глаза же по-прежнему устремлены в пространство.
— Снимите ласты! — командует женщина, когда с едой покончено.
Пловцы наклоняются, распускают шнуровку ластов, стаскивают их и откладывают в сторону.
— Встаньте и идите!
Вся группа подходит к мешкам, поднимает две связки и скрывается в туннеле.
Вскоре люди возвращаются за новым грузом.
Вот унесены все мешки. Пловцы садятся отдыхать.
Женщина оборачивается к крановщику.
— Сигарету, Вальтер! — весело говорит она, сняв шапочку и поправляя светлые волосы.
— Прошу, фрейлейн Ришер. — Крановщик вытаскивает пачку.
— О, “Люкс”! Где раздобыли?
— Все там же. — Крановщик, лысый человек с подвижным лицом и длинной шеей, торчащей из чрезмерно широкого воротника свитера, качает головой, вздыхает. — Все там же, фрейлейн: у себя в шкафчике. Но запасы — увы! — подходят к концу.
Женщина берет сигарету.
— А мои запасы уже давным-давно фьюить! — Свистнув, она показывает рукой вверх.
— Надо быть бережливее, — наставительно говорит крановщик.
— Э, чепуха! — Женщина сильно затягивается. — Скоро у меня будет сколько угодно и сигарет, и солнца, и всего, чего я захочу!
Крановщик соскакивает с сиденья своей машины:
— Едете?..
Второй мужчина, который все это время возился возле торпед, сейчас одевается для спуска под воду: натянул на ноги и зашнуровал ласты, пристегнул пояс с грузами, пробует респиратор. При последних словах женщины он выходит на середину площадки. Это здоровяк с короткой рыжей бородой. Вот он взял у крановщика сигарету, зажег, выпустил облачко дыма.
— Значит, едете? — говорит он густым басом. — Добились своего. Ну, а кто будет за вас? Сам шеф?
В его голосе плохо скрытая досада. Уперев кулаки в бока, он покачивается на ногах, морщит лоб.
— Это же ненадолго, Глюк. — Женщина пожимает плечами. — Неделя, ну две. А потом у вас появится новый врач, гораздо более опытный…
— М-да, — неопределенно говорит Глюк и сплевывает. — Что ж, счастливого пути, коли так… — Он оборачивается к пловцам, все так же сидящим на камне. — Эй, вставайте!
Те послушно поднимаются.
— Взять дыхательные аппараты! — командует Глюк. — Быстрее, аппараты!
Женщина подходит к пловцам.
Она проверяет, как водолазы надели пояса с груза ми и ласты, отвернули вентили баллонов и наполнили кислородом дыхательные мешки респираторов.
— Осталось два рейса, — громко говорит женщина, — вы слышите: два рейса! И тогда ужин. Теперь — работать!
Пловцы в лагуне, где уже плавает рыжий Глюк. Включены моторы буксировщиков. Маленький отряд уходит под воду.
В течение нескольких минут женщина и крановщик тихо беседуют, затем скрываются в туннеле.
Прожекторы гаснут. Карцов снова в темноте.
Откуда доставлены мешки и что в них? Вероятно, еда, оружие, взрывчатка. Выходит, поблизости склад, снабжающий обитателей подземелья? Легко сказать — склад! Можно не сомневаться, что на десятки миль вокруг каждый клочок суши контролируется хозяевами военно-морской базы. Но склад существует, и он недалеко: пловцы уже побывали в нем и до ужина собираются совершить еще два рейса.
Мысли Карцова переносятся к водителям буксировщиков. Странные люди — сильные, молодые и… какие-то апатичные.
Итак, в этом гроте размещен отряд гитлеровских пловцов, обученных действиям под водой. Убежище выбрано удачно: что может быть безобидней одинокой голой скалы, которая вечно торчит перед базой и давным-давно всем намозолила глаза! На нее, конечно, не однажды высаживались моряки союзников, излазили скалу вдоль и поперек. Но им и в голову не пришло, что скала, точнее, пустоты в ней стали прибежищем фашистских пиратов.
Конечно, отсюда и действовали люди, подорвавшие крейсер и док. Абст лгал, утверждая, что их доставила подводная лодка.
Подводная лодка… Стоп!
Лишь сейчас понял Карцов, какой “склад” снабжает обитателей подземелья. Это подводная лодка, которая скрытно пробралась в район скалы, легла на грунт, а теперь, дождавшись ночи, всплыла и производит выгрузку. Кстати, не на этой ли лодке собирается отправиться на материк женщина, только что скрывшаяся в туннеле?
Итак, закончив выгрузку и приняв на борт пассажирку, лодка уйдет. Путь ее будет лежать в Германию. А впрочем, ей вовсе не обязательно плыть так далеко. Вероятнее всего, лодка направится к одной из секретных баз снабжения фашистского флота, разбросанных по многим морям. Там она примет очередной груз и вновь возьмет курс к одинокой скале.
Незаметно проходит время. Карцев задремал.
И снова светло в гроте: вспыхнул прожектор, луч которого направлен к воде. Один за другим всплывают из глубины буксировщики. Вскоре они возле трапа. Кран приходит в движение, подкатывает к краю площадки, спускает стрелу.
Вдруг пронзительный вопль сирены.
Мгновенно гаснет свет.
Авария или сигнал опасности?
Но что может угрожать убежищу, одетому в толстую каменную броню?
Сирена смолкает. Тогда слышен отдаленный рокот турбин военного корабля. С каждой секундой рокот нарастает, переходит в грохот, затем слабеет: корабль, миновав скалу, удаляется. И тогда будто возобновили показ фильма: вспыхнул экран, пловцы задвигались в кадре, стрела крана наклонилась и потащила из воды связку мешков…
С наступлением темноты, решает Карцов, надо пробраться на противоположную сторону лагуны, чтобы добыть питьевую воду, оружие, продовольствие. Для этого следует иметь ориентир, по которому на обратном пути, в темноте, он отыщет выходное отверстие расщелины. Но Карцов уже познал силу прилива. Он понимает: любой оставленный на скале ориентир вскоре окажется под водой либо высоко над ней. Короче, покинуть расщелину и спуститься в лагуну — значит попасть в ловушку, ибо дороги назад не найти.
