Несмотря на отчаянную нехватку помещений в клинике «Шарите», доктор Виссек все же сумел выбить для себя персональный закуток на самом верхнем этаже, хотя располагал огромной квартирой в Далеме.
— Иной раз просто необходимо местечко, где можно отсидеться. Не видеть эти отвратные начальственные морды, — пояснил он, поднимаясь с Юлией на лифте. — И где время от времени просто отдыхаешь от людей… Например, чтобы медитировать.
В клинике были осведомлены о том, что доктор Виссек имел обыкновение «медитировать» на пару с какой–нибудь хорошенькой особой.
В каморке он предложил Юлии усесться на единственный стул, а сам опустился на обычную госпитальную армейскую койку и извлек из висевшего на стене шкафчика бутылку коньяка и два стакана, из каких обычно пьют воду.
— Это способствует беседе, — улыбнулся он Юлии, плеснув в стаканы коньяку.
Юлия, улыбнувшись про себя, в очередной раз убедилась, что мало на свете женщин, способных противостоять обаянию и непосредственности этого ветрогона.
Едва они выпили, как Виссек вновь налил.
— К чему? Хватит пока. Или ты собрался споить меня? — недоумевала Юлия.
От выпитого по телу стало разливаться приятное тепло, Юлия почувствовала, как запылали щеки.
— А ты по–прежнему красавица, — негромко отметил Франц. — Даже похорошела.
— Слушай, давай поговорим о более серьезных вещах, — с напускным равнодушием произнесла Юлия.
Но ей было приятно сидеть с этим человеком, пить коньяк, пусть даже из стаканов, из которых перепило уже бог знает сколько его подружек и приятельниц.
— Ладно, выкладывай, что там у тебя стряслось?
— Ну, ты знаешь, что Эрнст занимался актиномицетами, лучистыми грибами… И сумел добиться успехов, пока не… Пока не начался этот кошмар…
— Не волнуйся, продолжай, — коротко бросил доктор Виссек.
— Так вот. У нас не хватило времени для завершения экспериментов. Но мы не сомневались, что идем верным путем.
— Насколько я знаю Эрнста… Вероятно, все так и было.
— Короче говоря, будь в нашем распоряжении еще чуточку времени, мы могли бы заняться и стрептококками, и стафилококками, и возбудителями тифа. Нам удалось — и это нечто совершенно новое — выделить вещество, способное быстро убивать микробы, понимаешь, они просто исчезали без следа. Если бы ты видел…
Когда Юлия заговорила об этом, ее охватывало волнение, передавшееся и Виссеку.
— Подожди–подожди, ты хочешь сказать, вы выделили вещество, которое без следа уничтожает бациллы… из лучистых грибов? — изумленно переспросил Франц Виссек, даже вскочив от неожиданности.
— Именно.
— Да ты понимаешь, что говоришь?
— Разумеется, понимаю.
— Да это ведь… Это просто великолепно! Девочка моя, если все, что ты мне рассказала, имеет место быть, это на самом деле великолепно! Если бы ты только знала, какая гадость возиться с этими нагноениями, с… Ладно–ладно, потом, продолжай, прошу тебя!
Снова усевшись, Виссек залпом выпил коньяк и снова налил.
— Ты же меня знаешь — я ради красного словца не стала бы тебе этого говорить, — серьезно произнесла Юлия.
— Знаю–знаю, что ради красного словца ты никогда не… — улыбнулся Франц.
— Мне не до шуток. Значит, мы выделили вещество, а потом Эрнст решил испробовать его на себе.
Теперь Юлия говорила неторопливо, размеренно, вдумчиво. Она не имела права ошибиться. Ей во что бы то ни стало нужно было добиться от него задуманного — пусть даже ценой маленькой лжи.
— Незачем ему было идти на такое, это было преждевременно, — продолжала Юлия. — И вот теперь его нет, а я одна. Что я могу? Я попыталась продолжить нашу работу и даже получила совсем немного этого вещества, мы дали ему название «Актин Р», и собралась провести парочку экспериментов на животных. И вот я хочу просить тебя предоставить мне пациента, страдающего стафилококковой инфекцией, лучше всего Staphylokokkus aureus
[8]
. У тебя таких, должно быть, хоть пруд пруди — пиодермия, фурункулез…
— Тебе нужен подопытный кролик? — с сомнением спросил доктор Виссек и очень серьезно посмотрел на нее.
— Да, нужен, — ответила Юлия, выдержав этот взгляд.
Сердце редко и весомо отсчитывало секунды. И с наигранной беспечностью — так удающейся женщинам, если они поставили целью непременно добиться желаемого, — добавила:
— Кого же еще? Так есть у тебя подходящие пациенты?
Доктор Франц Виссек знал Юлию не первый год. В его глазах она была женщиной целеустремленной, осмотрительной, умевшей настоять на своем. Естественно, то, чем она сейчас занималась, было небезопасно. Но в одном он был уверен: Юлия знала, что делает и к чему стремится. И что же оставалось ему? Ставить ей палки в колеса? Осложнять ее и без того непростую задачу? С какой стати? С другой стороны, ему было приятно хоть в чем–то помочь этой женщине, причем не только потому, что когда–то он мечтал заполучить ее в жены, а еще и потому, что она была женой оболганного и гонимого д–ра Дойчмана, человека, чью фамилию кое–кто из его коллег ныне и помянуть избегал, хотя еще совсем недавно все они с гордостью утверждали, что, мол, на дружеской ноге с ним.
— Ладно, — ответил Виссек, — подыщем тебе кролика. Всегда пожалуйста. Кстати, у меня сейчас есть один больной. Очень занимательный случай. Фурункулез в области лица. Не уверен, что нам удастся его выходить.
— Вот он мне и нужен. Пойдем, покажешь мне его.
— Стоп–стоп! Так быстро дела не делаются. Сначала допей коньяк. По–моему, ты даже не оценила этот чудо–напиток. С барского плеча — получил в качестве презента от одного из наших партийных бонз в благодарность за то, что я его избавил от одного весьма досадного недуга.
Франц Виссек улыбнулся во весь рот.
— Да–да, подобные вещи происходят, хочешь верь, хочешь нет.
— Так у тебя кое–кто лечится частным образом?
— Вообще–то подобные вещи не дозволяются, но, может быть, ты мне объяснишь, как прожить на продуктовые карточки? Время от времени ко мне заходят… дамы и господа… Можешь себе легко представить, о чем меня они просят и что за это предлагают.
— Карточки, карточки — только о них и слышишь на каждом шагу. Впрочем, ты и раньше пользовал больных втихомолку… Ладно, пошли наконец.
— Хорошо–хорошо, сейчас идем, — ответил доктор Виссек, поднимаясь.
Пациентом оказался мужчина лет сорока с почти полностью забинтованным лицом. Молча, деловито и очень сноровисто доктор Виссек снял повязку. Увидев это лицо, Юлия невольно поежилась: отекшее, глаз почти не видно, губы воспалены, а у носа огромный, сочащийся гноем нарыв.
